Я прилечу за тобой
— Ты служил на флоте? — Это совершенно не сочеталось с его внешностью «плохого мальчика». — А как же дисциплина? Все эти правила и регламентации. Обязательные дежурства.
— А что в этом такого? — Он бросил на нее удивленный взгляд.
Она решила ответить прямо:
— Ты вроде как совсем не того типа.
— Приглядись получше. — Тон его голоса был заметно суше.
Хорошая идея. Отличная. Она сняла крышку с камеры и посмотрела на него через объектив.
— Ну что ж, сейчас вижу. — Но только потому, что он позволил ей увидеть. Ту часть себя, которую плейбой Пит Беннетт предпочитал не демонстрировать. — И сколько ты пробыл на флоте?
— В регулярных частях? Семь лет.
— А потом?
— Потом перешел в спасательную вертолетную службу.
— А сколько там?..
— Восемь.
Он отвел взгляд, сразу же закрывшись, но Серена все же успела поймать выражение боли на его лице. Почему человек, восемь лет спасавший жизнь людям, теперь перебрасывает туристов с острова на остров, а потом собирается перевозить грузы для какой-то геолого-разведочной фирмы? Вряд ли можно просто так уйти с работы, которой занимаешься столько лет, безо всякой причины.
— Ты не скучаешь по ней?
— По чему? — не понял Пит.
— По своей работе. По сильным ветрам и штормящему морю. По адреналину, который выбрасывается в кровь, когда ты спасаешь людей. Ведь в этой работе очень много героического.
— Я не герой, Серена. Нарисуй себе такой мой портрет — и скоро ты будешь разочарована.
— Спасибо за предупреждение, — усмехнулась она. — Знаешь, мой дед рыбак, и его предки тоже были рыбаками. Мои братья рыбаки. И кузены. Я знаю, как они надеются на чудо, когда море становится черным и судно начинает черпать бортом воду. Я знаю, что тебе приходилось делать…
— Я больше этим не занимаюсь. — Его беспечное очарование исчезло, уступив место мрачной скованности. — Делай свои снимки. — Но она уже сделала их, и, конечно, на почтовых открытках они бы не появились.
— Подойди сюда, — сказала она тихо.
Пит осторожно посмотрел на нее. Его взгляд словно предупреждал — не задавай лишних вопросов. Но она знала: первое правило для тех, кто берет интервью, заключается в том, что сначала надо сделать для себя некоторую зарубку, потом попытаться продвинуться в этом направлении как можно дальше, затем отступить и попробовать подойти с другой стороны.
Он остановился перед ней — руки в карманах, настороженное лицо.
— Ближе, — сказала Серена и, положив ладони ему на грудь, легко коснулась губами его губ. — Это за то, что ты защищал нашу страну. — Она снова поцеловала Пита, на этот раз позволив своим губам задержаться подольше. — А это за то, что ты посвятил свою жизнь спасению других людей, день за днем, в течение восьми лет. — Теперь ее поцелуй был больше, чем простое касание. Она почувствовала его ответ, увидела, как хмурые тени ушли из его глаз.
— А это за что? — пробормотал он.
— За ужин, — прошептала она. — Ты ведь пригласишь меня на ужин?
Пит пригласил ее на ужин. В маленький ресторан высоко в горах, где, как утверждалось, блюда из рыбы были все равно что амброзия, а воздух, наверное, так разрежен, что ему приходилось глубоко дышать, когда Серена смотрела на него.
На ней было кремового цвета платье с низким квадратным вырезом. Маленькие пуговки спереди так и притягивали его взгляд.
— Вполне подходящее платье для первого свидания, — сказал он, отодвигая для нее стул и целуя в волосы. — Но оно не голубое.
— Ты ожидал, что я надену голубое? — Ее глаза смеялись.
— Просто себе так представил…
— Извини, что разочаровала.
— Вовсе нет. Я все еще надеюсь его увидеть.
— Я его берегу.
— Для чего?
— Для фонтана Треви.
Хороший признак. Пит знал эту игру соблазнения. Он любил выслеживать и догонять. Любил, когда в нее играли по правилам. И — слава Небесам! — женщина, сидящая напротив, похоже, их тоже прекрасно знала.
— К сожалению, у меня нет возможности заглядывать слишком далеко, — добавила она со вздохом. — Да и ты не свободен в своих передвижениях. Но, к счастью, у меня есть другая идея. — Она откинулась на спинку стула и улыбнулась. — Правда, она не включает в себя ни фонтана, ни голубого платья, но зато там есть вода. — При этих словах Пит весь ушел в слух. Но, черт, она переменила тему: — Расскажи мне о твоей семье.
— Я уже рассказывал.
— Расскажи еще.
Он обычно не делал этого. Но сейчас, здесь, ему удалось расслабиться, и он решил рассказать.
— Мой отец живет в Сиднее. Он академик — специалист по древней китайской керамике. Моя сестра замужем и живет в Лондоне. Она тоже увлекается керамикой. Брат Тристан работает в Интерполе. На Рождество он женился. — Пит тряхнул головой, словно все еще не веря этому. — Потом еще Люк. Он старше, чем Трис, но моложе меня. Он служит в подразделении «морских котиков». — Он повертел в руках нож, собираясь закончить тему. Но Серена не искала бы карьеры фотожурналиста, не обладая даром ненавязчивой настойчивости.
— Ты сказал, что у тебя три брата, — напомнила она. — Так что остался еще один.
— Джейк. — Мысли о Джейке всегда приходили к нему вместе с чувством вины. Что он не помог ему, когда умерла их мать. Что был не в силах взять на себя еще больше ответственности, которая и так была на его плечах. — Он на пару лет старше, чем я, и у него с полдюжины залов для восточных единоборств в Сингапуре.
— Значит, твоя семья раскидана по всему свету?
— Вроде того.
— А моя семья живет в Мельбурне. Все вместе. Я не могу представить, чтобы они жили как-то еще, а не друг у друга, что называется, в карманах.
— Это плохо?
— Трудно сказать. — Она пожала плечами. — Каждый всегда знает, что делает другой. На мой взгляд, не так уж здорово зависеть от их мнения.
— А как твоя семья относится к твоим планам? К карьере фотожурналиста? К бесконечным путешествиям вдали от родных берегов?
— Давай скажем так: они не совсем это понимают.
— Возможно, когда-нибудь поймут.
Она улыбнулась.
— Ты очень милый человек, Пит Беннетт. Идеалист, но милый.
Опять это слово. Милый.Ей стоило бы пореже его употреблять.
— Тебе не кажется, что слово «милый» не очень-то подходит к сегодняшнему вечеру? — спросил он небрежно. — Оно придает несколько не тот оттенок нашим отношениям.
Ее улыбка была в равной степени и довольной, и искушающей.
— Я была бы разочарована, если бы это случилось.
Высокий пожилой мужчина с морщинистым лицом появился перед их столиком, сердито сверкая глазами из-под насупленных бровей.
— Вы можете сделать заказ, — строго сказал он.
Пит посмотрел на Серену.
— Что ты хочешь?
— Как обычно, Раррои Тео, — сказала она. — Запеченная рыба и салат.
— Раррои Тео? — пробормотал Пит.
— Названый дедушка. Один из партнеров моего дедушки по карточному столу.
Это объясняло нахмуренный вид старика.
— Я бы хотел устриц и запеченную рыбу, — сказал Пит.
— Никаких устриц! Греческий салат, и лука побольше. Тебе понравится, — сказал Тео. Его косматые брови повернулись к Серене: — А Нико знает, что ты здесь?
— Да, Раррои.
— И когда он тебя ждет домой? Надеюсь, в приличный час?
— Да, Раррои.Вполне приличный.
Что-то пробормотав себе под нос, он повернулся к Питу:
— Из напитков?
— Белого вина? — Пит вопросительно посмотрел на Серену.
— Нет! — буркнул старик. — Никакого вина.
— Пиво?
— Только не для тебя. Я принесу воды.
Пит уставился ему в спину.
— Неплохое начало…
— Я тебя предупреждала. Я говорила, что здесь будут акулы. А ты сказал, что умеешь плавать.
— Я умею плавать. — Ему нравилось бросать вызов. Он смотрел, как Тео неторопливой походкой шел за своим заказом. — Я просто подумал о нашем следующемужине. И у меня есть план. Мы должны удрать с острова.