Две параллели
— Когда-нибудь я убью эту женщину, честно, — чуть слышно произнесла Тайлер.
— А на каком можно? — подыграла я.
— На третьем, — заливаясь смехом, ответила Пайпер.
— Тогда у нас третье, до полуночи, крёстная фея, — произнесла я и, повернувшись к Тайлер, добавила: — Всё просто, прижимаешься ко мне плотнее, голову можешь смело прислонить к моей спине, всё защищено. Крепко держишься за меня и повторяешь за мной движения тела.
— Хорошо, поехали, а то Пайпер сейчас перевернёт твою речь, — улыбаясь, произнесла Тайлер.
Я села на мотоцикл, Тайлер вслед за мной, обвив руками мою талию. Даже через плотный костюм я чувствовала жар, хотя на улице было не больше шестнадцати градусов, а в прохладную погоду в костюме чувствуешь себя комфортно в таком обмундировании. Мы выбрались на трассу, и, обгоняя ветер, я постепенно разгоняла байк, увеличивая скорость каждые пять километров, давая привыкнуть Тайлер. Спустя поворотов пять, она уже не вжималась в меня, обнимая как можно сильнее, и я поняла, что вот сейчас она действительно получает удовольствие и ждёт очередного поворота, чтобы мотоцикл наклонился влево или вправо. Я обожаю виражи, именно на них захватывает дух, и ты чувствуешь себя героем. Смешно, но это так.
Выехав на прямой участок дороги, я разогнала байк до двухсот тридцати километров и, пролетев так три километра, сбавила скорость, сворачивая к кованым воротам. Как только мы подъехали, ворота открылись, и мы проехали внутрь, на скорости не более тридцати километров. Нам открылся вид на ухоженные лужайки и идеально выстриженные кустарники, напоминающие футбольные мячи. Свернув направо, мы отдалились от дома, который виднелся в стороне, и остановились на полянке. Я заглушила байк, и мы слезли с мотоцикла.
— Где мы? — спросила Тайлер, сняв шлем так же как и я.
— Мы у моего друга Сизара. Иногда я приезжаю сюда, чтобы насладиться другой тишиной и сменить обстановку. Если я люблю дерево, то Сизар всё, что выковано.
— Да, тут красиво. Но с резным деревом вряд ли что-то может сравниться, — оглядывая местность, произнесла Тайлер. — Мотоцикл это нечто. Мне казалось — мы летим.
— Да, это одна из слабостей. Скорость, адреналин, игра с судьбой. Ты ещё любишь фейерверк?
— Да, но они по праздникам. Ты помнишь?
— Когда мы были на соревнованиях, после их завершения, в честь закрытия сезона, все наблюдали за салютом. Я наблюдала за тобой, — вспоминая тот день, произнесла я, глядя в небо. — Не знаю почему, но ты была интереснее салюта: твои эмоции, восхищение, ты как будто парила в воздухе, погружаясь в каждый раскат. Это непередаваемо.
— Ух ты. Я и не знала. А почему ты спросила про салют?
Я посмотрела на Тайлер и улыбнулась, а затем произнесла:
— Три, два, один.
В небе раздались раскаты, рассыпаясь разноцветным дождём. Тайлер взвизгнула от удовольствия, внутри от такой реакции стало тепло. Мы обе устремили глаза вверх, наблюдая за тем, как «капли» — бордовые, лиловые, лимонные, зелёные, синие, жёлтые, разноцветные астры, парча с мерцанием, брызги шампанского — танцевали со звёздами в органичном вальсе. И это чувство, присутствующее несколько мгновений, пока зонтик из капелек, не исчезает навсегда. Прошло пятнадцать минут, как мы любовались салютом, я же снова любовалась Тайлер. С годами её реакция не изменилась, она с такой любовью наблюдала за грохотанием, что почему-то я чувствовала себя счастливейшим человеком на свете.
— Спасибо, — произнесла Тайлер, повернувшись ко мне после последнего раската разноцветного зонтика. — Для меня ещё такого не устраивали.
— Ну это же завораживает… И даже повзрослев, ты всё так же растворяешься в этих танцующих огнях, а это много значит, — ответила я, улыбаясь и смотря в горящие глаза Тайлер.
Она сократила расстояние и оставила поцелуй на моих губах. Я даже не успела среагировать и впала в ступор, когда она отстранилась.
— Прости, не смогла удержаться. Наверное, это лишнее. Ведь у нас не свидание? — начала говорить Тайлер. Видимо, на моём лице было недоумение.
— Всё в порядке. Просто я не привыкла, чтобы меня внезапно целовали, но это приятно, — придя в себя, ответила я.
Тайлер притянула меня к себе и произнесла:
— Помнится, когда мы тренировались, ты была ещё той занозой. И для тебя не существовало границ. Так почему они есть сейчас?
— Когда мы тренировались, ты меня не замечала. Пайпер подшучивала, а Джена — это Джена, она со всеми находила общий язык.
— Ты ошибаешься, я замечала… Ты всегда мне нравилась и интересовала, но крутилась с парнями. Ты была везде, а твоя энергия… Я не понимала, откуда в тебе её столько? Пайпер же до сих пор не понимает, как такой клопик, как ты, после тренировки была полна сил, мы же валились с ног.
— Вы скоро уедете, Тайлер, а я не хотела бы начинать то, что не имеет продолжения, — ответила я, послушав разум и послав сердце. — Ты проголодалась? Я думаю, нам лучше вернуться домой, помнится, ты предпочитала домашнюю еду.
— Тогда поехали, приготовлю что-нибудь сладкое, — ответила Тайлер, приняв мой ответ. «Сладкое — ты сама, Тайлер», — промелькнуло в моей голове.
Мы сели на байк и отправились в сторону дома, Тайлер прижималась ко мне. Всю обратную дорогу я чувствовала её тепло и растущее желание. Иногда её руки скользили чуть выше или ниже талии, и господи… как же я была рада экипировке. Если через ткань куртки я загораюсь, то что было бы, дотронься она до меня через лёгкую хлопковую майку.
— Если захочешь, то покатаемся ещё, — перебирая шлем в руках, предложила я.
— С удовольствием, Эш. Только пригласи, — ответила Тайлер. Дотронулась до моей щеки ладонью и поцеловала в неё, задержавшись чуть дольше дружеского поцелуя в щёку. — Спасибо за сегодняшний вечер.
— И тебе, Тайлер, — ответила я.