Держи ухо востро, дорогой!

Она смотрела на него, как… ну, в точности, как он мечтал весь вечер. Возможно, это не по плану, но они вместе, перегородка поднята, и огни Сиэтла романтично мелькают за тонированными стеклами.
Он придвинулся ближе, коснулся ее подбородка, приподнял его, и его губы приблизились к ее губам.
— Дерек, — прошептала она. — Мы…
Ее голос растаял, когда их губы встретились.
Наконец-то. Наконец.
Она была теплой и мягкой, как шелк.
Он открыл рот, приподнял ее голову, погрузил пальцы в ее волосы. Напряжение последних двух часов испарилось. Рев мотора стих до ровного гула, и тихие постанывания Кэнди были единственными звуками, которые приникали в его мозг.
Он поцеловал ее в шею, спускаясь по обнаженному плечу. Она стиснула руки и откинула голову назад.
Он нашептывал ее имя с трепетом, благоговейно. Целовал, лизал и посасывал нежную кожу, вдыхал ее аромат, желая, чтобы время остановилось.
Дрожащими пальцами она неловко затеребила пуговицы его рубашки. Он сунул руку под ткань и рванул пуговицы, распахивая полы. Кончики пальцев коснулись его прохладной кожи, рассылая крошечные импульсы по нервным окончаниям.
Его тело загорелось.
Пальцы отыскали тесемки у нее на спине и развязали узел. Он тянул гипюровую ткань до тех пор, пока она не сбилась на талии, обнажая прекрасную грудь. Он поцеловал один сосок, поигрывая с ним языком, блаженствуя от изысканного ощущения ее горячей, нежной кожи.
Кончики ее пальцев вонзились в кожу его головы, с губ сорвалось его имя.
Он опустил ее на сиденье, стащил с нее платье, скользнув указательным пальцем под край чулок, подергал крошечные трусики, которые едва прикрывали ее. На ней были «лодочки» в стиле сороковых, черные чулки и белье. Вожделение обрушилось на него с силой тропического ливня.
Он позволил своим пальцам легонько коснуться ее плоского живота, потом спустился ниже, к пылающему жару ее тела.
Ее веки медленно опустились, и он припал к ее губам в жадном, требовательном поцелуе. Лимузин внезапно остановился.
Дерек чертыхнулся. Кэнди ахнула ему в ухо.
Он на ощупь отыскал панель внутренней связи, лихорадочно нажимая кнопку за кнопкой. Наконец динамик затрещал.
— Отвезите нас в Беллингем. Затем обратно.
— Да, сэр, — послышался отрывистый профессиональный ответ.
Дерек вернулся к прерванному поцелую, стащив с нее трусики до лодыжек. Там они запутались, и он сдался, осыпая поцелуями грудь.
Ее ладони гладили его по волосам. Голова металась из стороны в сторону, тихие вздохи срывались с губ, грудь вздымалась и опадала.
Дерек пробежал кончиками пальцев вверх по бедрам, коснувшись завитков, наслаждаясь жаром ее нежной кожи.
Он не мог больше ждать.
Торопливо натянув презерватив, он опустился на нее.
— Ты готова? — прохрипел он.
Она зажмурилась и улыбнулась, протянув руки и прижимая его к себе. Он застонал и скользнул внутрь. Она освободилась от запутавшихся трусиков и обхватила его ногами.
Он погружался в ее нежное, зовущее тело снова и снова. Ее прерывистое дыхание эхом отзывалось у него в ушах, запах кожи обволакивал его, и он жадно и исступленно целовал ее горячие губы. Уличные огни мелькали все быстрее, шоссе под ними гудело.
Она выдохнула его имя, и он простонал ее в ответ. Все чувства в его теле слились, обострились до предела.
— Сейчас? — выдохнул он.
— Сейчас, — отозвалась она.
Он отпустил тормоза, и небеса пролились на них дождем райского блаженства.
Когда последняя дрожь в конце концов улеглась и в его сознание вновь проникли звуки урчащего мотора и гул шоссе, он приподнял ее и лег так, что она оказалась сверху.
— Одна ночь? — спросил он, недоумевая, как ее может удовлетворить одна ночь.
Она кивнула, принимая сидячее положение.
— Одна ночь.
Он погладил ее бедра, поднялся вверх к выпуклостям дерзких грудей, дивясь, как быстро его тело восстанавливает силы.
— Тогда не будем зря терять время.
Ее губы изогнулись в прелестной улыбке.
— Ты прекрасна, — восхищенно проговорил он.
Она положила ладони ему на грудь, широко растопырив пальцы, и поиграла с плоскими сосками.
— Ты тоже, — прошептала она.
До Беллингема и обратно три часа езды.
Она наклонилась вперед и поцеловала его долгим, влажным поцелуем.
— Хорошо.
Они сбавили темп, занимаясь неторопливой любовью, в то время как в окнах мелькали огни штата, сначала в сторону севера, затем на юг.
К тому времени, когда они вернулись в Сиэтл, их сплетенные тела были покрыты испариной, дыхание стало хриплым и прерывистым.
Руки и ноги Дерека отяжелели, кожу покалывала от сверхчувствительности. Голова была будто налита свинцом, а мозги затуманились от удовольствия.
— Могу сказать честно, — пробормотала Кэнди где-то рядом, — что я полностью и совершенно удовлетворена.
Дерек взял ее руку, переплетя их пальцы.
— Слава Создателю за это. — Еще на один раунд он явно не способен.
Ну ладно, душой он бы не против, но вот тело здорово выдохлось.
— Через пять минут мы будем на бульваре Вестмаунт, 2216, — послышался голос шофера через динамик.
Кэндис глубоко вздохнула и потянулась за платьем.
Рука Дерека сжала ее руку. Он еще не был готов отпустить ее.
— Ты хочешь…
— Я лучше пойду. — Она высвободила свою руку.
Дерек мог бы возразить, но не хотел портить самую прекрасную ночь в своей жизни.
Кэндис захлопнула дверь своей квартиры и три раза стукнулась об нее головой. Она должна была сказать ему об историческом наследии до того, как он прикоснулся к ней, — ни во время близости, ни после, ни, тем более, никогда.
О чем она думала?
Она кинула сумочку, сбросила туфли и прошлепала к ванной. Одно хорошо: она временно избавилась от своего вожделения к Дереку. Возможно, теперь она сможет разговаривать с ним спокойно и без непрошеных фантазий.
Она повернула краны и добавила лимонной пены для ванн. Ей еще предстоит убедить его, что секс не был подкупом. И согласиться на предложение Исторического общества. Это будет нелегко.
Она сняла платье и стащила белье. Если она зайдет к нему в офис завтра утром и ясно даст понять, что эти два события не связаны между собой, возможно, он ей поверит.
Она вздохнула, скользнув в горячую пенную воду.
Лучше б ему поверить, потому что у нее нет желания объяснять Дженне, почему она не спросила про историческое наследие. Существуют определенные вещи, которые женщинам не следует знать о своих деверях.
  
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
 
Селектор внутренней связи в офисе Дерека на верхнем этаже здания «Ривз-Дукартер» зажужжал, прерывая его с трудом достигнутую сосредоточенность. Он поднял глаза от отчета и нажал кнопку громкой связи.
— Да, Марион?
— Вас желает видеть некая Кэндис Хэммонд относительно «Маяка».
Сердце Дерека екнуло, и страница номер шесть выпала из пальцев.
Кэнди?
Здесь?
Неужели она передумала насчет своего правила одной ночи? Или одна ночь означает двадцать четыре часа? Может, время еще не истекло?
— Мистер Ривз?
Дерек поспешно отсек свои смехотворные мысли. Он ведет себя как подросток, у которого взыграли гормоны.
— Э… извини, Марион. Пришли ее сюда.
Он осторожно закрыл отчет инспектора и положил его на середину стола. Все прекрасно. Он владеет собой. Прошедшая ночь — это прошедшая ночь. Она закончилась. Прошла.
Он подскочил и надел пиджак, поправил галстук и оглядел кабинет. Солнечный свет струился в окно прямо на гостевое кресло. Он прошел в угол и опустил жалюзи.
Он может предложить ей что-нибудь из своего бара, можно отменить десятичасовое совещание. Они запрут дверь кабинета и…
Дверь открылась, и вошла Кэндис, выглядевшая строго и профессионально в кремовом жакете и такого же цвета юбке. Изумрудного цвета блузка оттеняла глаза.
По собственной воле его взгляд прошелся по ее фигуре, и, невзирая на строгий покрой одежды, ему вспомнились все ее выпуклости и изгибы, вновь нахлынули пленительные воспоминания о прошедшей ночи.