Школьный демон. Курс третий (СИ)
Естественно, столь ударное колдовство не прошло даром, и не осталось незамеченным. Неприметный человечек, в мыслях которого стоял самодовольный вопль о принадлежности данной личности к «отделу пресечения незаконного колдовства» крейсировал мимо калитки в садик семейства Грейнджеров не менее получаса. Время от времени он посматривал то на один, то на другой амулет, долженствующий показать ему, где именно произошло столь суровое нарушение Статута. Вотще и втуне, разумеется. Реальность успела успокоиться, и защита скрыла под собой все следы. Так что преисполненный осознания собственной значимости и важности данного ему поручения чиновник не смог даже обнаружить дома.
Следующим заявился сам председатель Международной конфедерации магов. Он постоял на улице, внимательно осмотрел усилившуюся защиту, покачал головой… и не стал заходить. Это вызвало некоторые подозрения, и, признаться, напрягло нервы сильнее, чем если бы Дамблдор ворвался в сад и устроил скандал. К сожалению, нам с Миа оставалось только ждать, не решит ли Великий Белый обсудить сложившуюся ситуацию с посланницей Светлых сил.
После его отбытия, мы с Миа переглянулись, и устроились на диване в гостиной. Сил не было. Спать хотелось неимоверно, чем мы и занялись. Нас не разбудило даже возвращение родителей Миа с работы. Только по воспоминаниям вечно бдительной Кай мы с Миа узнали, что взрослые, войдя в дом, некоторое время рассматривали умилительную картину «дети в обнимку спят на диване», покачали головами, и на цыпочках прошли куда-то вглубь дома, стараясь нас не разбудить.
Вечером же, мама Гермионы провела стратегический маневр по отвлечению дочери, потребовав ее помощи в сложнейшем процессе приготовления лимонного курда. [22] Я же остался наедине с Дэном.
— Гарри… — задумчиво посмотрел на меня глава семейства Грейнджер. Я покаянно склонил голову.
— Я понимаю, что увиденное сегодня Вами — не могло понравиться отцу дочери-подростка, но…
— Я не о том, — прервал меня Дэн. — Мы с Эммой уже поговорили с Гермионой, и нам нравятся принятые вами решения. Более того: если к тому времени, когда тебе будет 16, ваши планы не изменятся — мы ничуть не будем против твоей просьбы. Мы всегда знали, что рано или поздно, но наша девочка уйдет от нас, чтобы строить свой мир и свою семью. Птенцам надо вылетать из гнезда.
Откуда-то из глубины дома меня накрыла волна тепла. Ведь только то, что Миа нет сейчас рядом со мной — отнюдь не означает, что ее действительно нет рядом. Я поднял взгляд на Дэна.
— Спасибо. Я уверен: мои планы не изменятся. Ваша дочь — истинное сокровище.
— Да, — согласился со мной отец Гермионы. — Поэтому, прошу: береги ее. Мы ведь с Эммой не можем…
Сильные руки гордого человека опустились. Дэн действительно тяжело переживал тот факт, что он никак не может защитить собственную дочь. И я не стал наносить новую рану его гордости, сообщая, что отныне и он является объектом защиты. Я лишь посмотрел в его глаза.
— Я не буду клясться: слова пусты. Я могу лишь сказать, что буду защищать Гермиону так же, как собственное сердце.
— Насчет сердца — не знаю, но то, что ты защищал ее лучше, чем пресловутую «зеницу ока» — это нам Минерва Макгонагалл сообщила, — мужчина улыбается, — так что в нашем доме ты всегда будешь желанным гостем.
Я задумался. Сказанное навело меня на некую идею, которую требовалось как следует обдумать…
— Дэн, мне тут пришло в голову… — начал я, убедившись, что Кай и Миа не возражают против моей задумки.
— Что? — поинтересовался отец Гермионы. Все-таки, улыбаться, когда тебе тяжело — это высокое искусство. Дэн вызывал уважение.
— Я хотел бы попросить Вас принять участие в одном ритуале… Если все пройдет как надо — Вы сможете помочь мне защищать Вашу дочь.
— Ты мог бы и не спрашивать, — нахмурился Дэн. — Разумеется, я согласен.
— Мне потребуется капля Вашей крови, — произнес я, извлекая атейм из ножен Небытия.
— Нужна — бери.
Черное лезвие легко рассекло кожу ровно настолько, насколько это было нужно.
— От знака — к знаку, от крови — к крови, от несделанного — к сделанному… — заточенная в кристалл душа взвыла от боли, — …от небывшего к Воплощенному, от врат — ко вратам… Да будет так!
Тонкая, невидимая никому, кроме тех, чьей частью она является, Нить пронзила пространство. Фактически, сейчас я материализовал кровную связь отца и дочери, закрепив ее на ловушку души.
— И что это такое? — поинтересовался Дэн, разглядывая серебряную линию, обвившуюся вокруг его запястья, и растворяющуюся в варпе примерно в дюйме от его кожи.
— Это — Кровавая нить, — ответил я. — Если Гермионе будет угрожать опасность — нить буде сначала темнеть, а затем — покраснеет. И если нить станет полностью красной — это значит, что необходимо Ваше вмешательство.
— И что же я смогу в таком случае сделать? — поинтересовался Дэн разглядывая нить светлого серебра.
— Просто дерните за нее. Попробуйте, — ответил я.
— Не… не получается… — некоторое время я наблюдал, как отец Гермионы пытается изогнуть левую руку в какое-то анатомически невозможное положение. Нет, какой-нибудь нинзя, способный своей волей вынуть руку из сустава — сумел бы… но таких — очень и очень мало.
— Просто расслабьте руку, и пожелайте, чтобы нить легла в нее, — посоветовал я.
Отец Гермионы легко воспользовался моим советом, и с удивлением посмотрел на нить, послушно легшую ему в пальцы. Я не стал говорить ему о том, что он мог прост взяться за связь другой рукой.
Рывок… И в гостиной возникает девочка в домашней одежде, с миской с недовзбитыми яйцами в левой руке и венчиком — в право.
— Экспериментаторы! — недовольно заявила Гермиона, глядя на ошеломленного отца и довольного меня. — А если бы я мисочку в варп уронила? Остались бы без десерта!
Глава 20
Собираясь в дорогу. (Гермиона)
День рождения Гарри прошел тихо и весело в узком кругу моих родителей (и, естественно, меня). Папа всячески развлекался подаренной ему игрушкой, регулярно выдергивая меня «пред грозные очи». Я же старалась не показать ему, что при желании — могу воспротивиться Зову. Впрочем, думаю, что он у меня достаточно умен, чтобы понять, что Гарри не станет связывать меня жесткой зависимостью.
Когда же мы всей небольшой толпой вышли в сад, чтобы устроить небольшое барбекю, Гарри обратил наше внимание на маленькую сову, кружащую над домом с пакетом, который был как бы не больше, чем она сама.
— Любопытно, — задумчиво протянула я, разглядывая летающую среди бела дня, да еще с грузом, сову. — Кого это забыли известить, что слать тебе, Гарри, сов — бесполезно?
— Видимо, — улыбнулся мой сюзерен в ответ, — того, кто это предупреждение пропустил мимо ушей. Сова-то, знакомая. Даже очень. Хагридова. Ну что, не будем мучать птичку?
— Не будем, — со вздохом согласилась я.
Гарри шепнул что-то себе под нос, пропуская сову, и она оставила в его руках запакованный сверток, из которого доносилось сдавленное рычание.
— Интересно, что это там? — я потянулась к упаковочному пергаменту, на что Гарри отреагировал согласным кивком.
Упаковку мы распотрошили в считанные секунды, и извлекли на свет книгу в толстом кожаном переплете. Книга сдавленно рычала, будучи не в силах справиться с застежкой, которой была скреплена обложка.
— «Чудовищная книга о чудовищах», — прочла я на переплете. — Учебник к Уходу за магическими существами?
— Похоже на то, — кивнул Гарри.
Еще перед отъездом из Хогвартса мы, посовещавшись, решили все-таки взять этот предмет всем Внутренним кругом. Гарри намекнул, что на этих уроках может быть что-нибудь любопытное. Вот и откуда он может знать? Хотя… Наверное — Кай подсказала. Но начало уже впечатляло.
— И как такую книгу читают? — спросила я, разглядывая рвущийся из рук Гарри учебник.
— Не знаю, — пожал плечами мой парень. — Но сейчас попробую…