Школьный демон. Курс третий (СИ)

— Здравствуй, Гарри, — начала рыжая, потупив глаза.
— Привет, Джинни, — отозвался я. — Спасибо, — девочка удивленно посмотрела на меня. — Твое письмо очень помогло мне.
— Оно дошло? — Джинни вспыхнула счастьем.
— Дошло, — кивнул я. — Кривыми и окольными путями, но дошло. Спасибо. Фред. Джордж, — поздоровался я с близнецами.
— Гарри, Гермиона, — кивнули они в ответ. — Вручаем вам нашу маленькую сестренку. Позаботьтесь о ней.
Джинни стояла красная, в тон прически. Миа же серьезно кивнула. Кажется, идея «мы в ответе за тех, кого приручили» — нашла в ней свою верную сторонницу. И не то, чтобы я сильно против этого возражал.
Близнецы стремительно умчались в голубую даль. Рон же продолжил крутиться где-то неподалеку, разрываясь между желанием уйти, и глубокой подозрительностью. Кажется, он серьезно подозревал, что я прямо на вокзале, или же в Хогвартс-экспрессе сотворю с его сестрой то, что имел возможность, но не сделал за весь прошлый год. Похоже, с предположениями о зачатках интеллекта я несколько поторопился.
Рубиновые близняшки, появившись на платформе, серьезно кивнули нашей компании, и, весело щебеча, уволокли Рона дальше вдоль вагонов, туда, где среди множества других аур ощущалось и присутствие Лаванды Браун. Джинни выдохнула, хотя краснота так и не сошла с ее щек.
Я поманил девочек за собой, и мы забрались в первый же попавшийся вагон, и двинулись по коридору, заглядывая в прозрачные двери в поисках «выглядящего больным и усталым незнакомца в потрепанной и прожженной в нескольких местах мантии». Все-таки, на случай появления дементоров я хотел иметь поблизости кого-нибудь, кто гарантированно сможет их отогнать, не светя на всю округу магией Изначального Разрушителя.
Тяжелый и неприятный волчий запах накрыл меня буквально в следующем вагоне. Перед глазам поплыли каменные ступени Сорокопута, рушащиеся хрустальные купола Тизки, и даже каменные коридоры Клыка. И, хотя я уже не принимал участие в последней кампании, но эхо той резни еще долго гуляло по Великому Океану.
Уголки моих губ приподнялись, но не в улыбке, а скорее — в оскале.
— Тише, Гарри, тише, — Миа погладила меня по руке. — Я все понимаю, но постарайся…
— Хорошо, — ответил я, взяв эмоции под жесткий контроль. В конце концов, то, что накрыло друга отца этого тела — это не проклятье Вульфена… Хотя и воспринимается как нечто похожее. Очень похожее. Просто невероятно…
Я сконцентрировался на ощущении лежащей в моей руке тонкой ладошки. Это помогло, и я смог справиться со своими чувствами. Так что мы забрались в найденное купе, и стали дожидаться появления слизеринцев. Когда же Драко, Дафна и Астория пришли, мы потеснились, с некоторым трудом упаковываясь в не такое уж и просторное помещение. Я прикинул, что если не в этом, то в следующем году обязательно надо будет раскрутить Флитвика на чары расширения пространства, так как скоро мы уже перестанем помещаться в одном купе. Да и Рубинов пора уже отрывать от команды Величайшего, но увы, непризнанного, Рыжего Героя Современности.
Когда мы все-таки упаковались, Джинни попыталась что-то сказать, но я приложил палец к губам и покачал головой. Время и место для откровенных разговоров было выбрано далеко не лучшее.
Так что вместо откровений о ковенах хаосопоклонников, эмпатических способностях и «спящих» преподавателях, мы занялись обсуждением предстоящей всем, кроме Астории, Луны и Джинни, нумерологии.
Как выяснилось из учебника, внимательно изученного нами на каникулах, нумерология волшебников имела примерно такое же отношение к математике магглов, как астрология к астрономии. То есть, что-то общее, несомненно, было… но не так уж много.
Символические значения чисел и геометрических фигур, исчисления Древа Сефирот и сферы эманаций Эйн-Соф… Все это вместе составляло сложную, временами — противоречивую и несовместную систему, которую только гений Алого Короля [34] мог превратить в стройные ментальные техники Высших исчислений, позволяющие Тысяче сынов эффективно бороться с бурями Эфира. Мне, знакомому с техниками Песеджет не по наслышке, было очевидно, что создатели этой системы начали движение в правильном направлении, хотя до основных результатов было еще далеко. Начали… Но почему-то остановились на полушаге. Хотя… Возможно это я слишком самоуверен. В конце концов, судить по школьному учебнику, осознанно упрощающему предмет для понимаия его детьми, судить о современном состоянии дисциплины — несколько опрометчиво.
Тем не менее, когда я начал объяснять ребятам упражнения элементарного уровня, которые предлагались любому, кто показывал желание вступить в боевое братство Тысячи сынов, спящий Ремус отчетливо вздрогнул. Палево, конечно. Но «то, что нельзя скрыть — следует выпячивать». Судя по подслушанному разговору с «профессором Трогар», Дамблдор уже убежден, что «наивный ребенок поверил демонам варпа, пообещавшим ему знатный ништяк». Убедить его в обратном — не получится, да и не надо. Но лучше будет, если в поисках доказательства своим мыслям Дамблдор надет то, что я посчитаю нужным ему показать.
Младшая троица реагировала на заумные рассуждения по разному. Астории было немного скучно… зато она понимала большую часть сказанного. Положение дочери древнего рода предполагало доступ к знаниям, недоступным иным прочим.
Джинни напряженно прислушивалась к разговору. Похоже, понять, о чем идет речь, ей удавалось в лучшем случае — в общих чертах. Но рыжая очень старалась.
Луна откровенно веселилась. Числа и их комбинации радостно вспыхивали в ее сознании, широко открытом навстречу каждому, кто пожелал бы ее прочитать… мир его праху. Заблудиться в лабиринтах безумия, скрывающих глубины сознания юной Малкавиан было нетрудно даже опытному менталисту. Так что разум Луны с точки зрения легилемента представлялся болотом. Веселая, зеленая полянка, на которой так хочется покататься, полежать, поиграть, но одно неверное движение — и под тобой трясина без дна. Когда девочка повзрослеет — болото станет зимним, скрытым тонкой коркой льда, способной удержать неосторожного на поверхности… но все таким же коварно-обманчивым. Миа, в своем упоении растущей Силой и умениями, пару раз уже чуть не попалась в эту ловушку. К счастью, с помощью самой Луны, найти в этой трясине надежные тропы было вполне возможно, и рейвенкловка не позволила моей подруге сорваться, как сорвался в свое время я. Тогда только помощь сюзерена и несколько капель пылающей крови Тьмы позволили мне удержать свой разум от распада и выделить Малкавиан как отдельную ипостась, грань своего существования, не дав себе полностью превратиться в Безумного Пророка. О том, что в процессе этой Перемены я пару-тройку раз умер и восстал перед троном, скрытым в Лабиринте — можно даже не упоминать. Ибо мелочи. «Ерунда, дело житейское». Хотя о пирогах так, конечно, не говорят. А плюшка получилась немалая.
Предаваясь воспоминаниям о былом, я заметил, как глаза Луны на мгновение остекленели. Кажется, девочка впала в настоящий транс, и сейчас порадует нас Истинным Пророчеством. Я коснулся сознания Кай, и мы приготовились выслушать Безумного пророка.
 
 
Тень от тени бронзовой стены
 
Вновь идет сквозь огненные сны.
 
 
Как и полагается пророчеству, данное изречение было, мягко говоря, невнятным. Хотя… если девочка назвала стену «бронзовой» только для рифмы… Нда. Вот только этого нам здесь и не хватало. Ну что ж. Теперь будет. И это открывало интересные перспективы в Игре.
  
Глава 32
 
Игры былого и грядущего
 
Разговор о числах и их роли в мироздании постепенно исчерпал себя. И, видя, что мне по-прежнему трудно находиться рядом с волком, ребята затеялись играть в варп-шашки. Всей компанией.
Тут стоит сказать, что варп-шашки в чем-то очень похожи на зе-нарри, любимую игру халиссийских горцев. Вот только в отличие от зе-нарри, где фигурка, изображающая игрока, выставляется на поле, но мастера избегают к ней прикасаться, в варп-шашках такую фигуру выставляют на поле крайне редко. Предполагается, что игрок — это скорее поле и его изменяющиеся правила. Ну и, наверное стоит упомянуть, что для поля варп-шашек не существует единого пространства и стрелы времени, что, временами, далеко не очевидно для стороннего наблюдателя, но оказывает большое влияние на ход игры. Ведь в варп-шашки никогда не играют вдвоем. Как минимум, третьим на поле присутствует сам Неделимый. Иногда фишки перемещаются произвольным образом, а то и вовсе исчезают, или же появляются на поле, меняя всю картину. Игроки же отнюдь не обязаны действовать друг против друга. Перед началом игры каждый загадывает себе цель, и старается достигнуть ее, сражаясь, шпионя или же заключая союзы, временные или же постоянные… Все возможно, но ничто не истинно.