Ленинградский меридиан (СИ)

- Правильно будет, если эти горно-стрелковые части мы пополнил уроженцами местных селений. И не одного - двух человек на роту, а сразу отделение или лучше взвод. Люди родились в горах, знают все особенности, да и защищать будут свои дома и деревни, а не шататься без дела по тылам - предложил нарком, и ни у кого из участников совещания не возникло возражений против его предложения.
- А что касается "Эдельвейса", то нам следует создать свое специальное подразделение по типу ОМСБОНА. Привлечь к этому делу лучших инструкторов по альпинизму, чтобы наши горные стрелки были не хуже немецких.
- Такую часть быстро не создашь - с сомнением вздохнул Буденный, посчитавший нужным, вставить свои пять копеек в разговор. - Альпинисты всегда были штучным товаром, а хороший альпинист в особенности.
- Чем раньше начнем, тем быстрее создадим - не согласился с ним нарком. - Я уже отдал приказ об их сборе и отправке в Сухуми и Орджоникидзе. Думаю месяца, максимум полтора нам должно хватить для создания такого подразделения. Опыт уже есть.
- Почему туда, а не в Тбилиси? - удивился Исаков.
- Ближе к фронту. Когда бой за горой грохочет, больше о деле думаешь, а не о том, какое вино будешь пить на ужин и чем его закусывать станешь - жестко пояснил нарком и немигающим глазом посмотрел на адмирала. Орджоникидзе и Сухуми он определил в качестве центров формирования, так как там имелись довоенные базы подготовки, но слова о вине и шашлыке были далеко не лишними. Уютный Тбилиси, не знавший бомбежек и прочих ужасов войны, одним своим мирным видом и комфортом отвращал высокое начальство от повседневных горестных мыслей.
Он был также дорого и самому Лаврентию Павловичу, который в свое время вложил в его благоустройство огромное количество средств, пота и нервов. И потому, Берия стремился не допустить прихода войны в этот славный грузинский город, сосредоточив все военные приготовления на дальних подступах от него.
- Считаю, что настал момент объявить на территории Закавказских республик военное положение - вступил в разговор Лазарь Каганович, но нарком его инициативу не поддержал.
- Нет, Лазарь. Военное положение объявлять рано, а вот мобилизовать население на строительство оборонительных рубежей Махачкалы, Дербента и Баку самое время. Равно как и начать организовывать работу тыла помощь фронту - подпустил шпильку Берия, намекая на плохую активность представителя Ставки в Закавказье.
- Что ты имеешь в виду? - сразу насупился Каганович. - Поясни.
- Наступлением на Волгу и Кавказ, фашисты практически отрезали нас от главных сил страны. Войска по морю идут из Астрахани в Красноводск, а затем в Махачкалу и Грозный. Я летел сюда, через Актюбинск и Баку. При таком положении дел каждый снаряд, каждый патрон или мина станут для нас на вес золота и это совершенно неприемлемо.
- И где же выход? Что ты - конкретно предлагаешь?
- Наладить выпуск военной продукции на местных предприятиях, своими силами. Со снарядами пока трудновато, но вот выпуск мин и патронов - это можно начать прямо сейчас. Думаю, что для заводов Тбилиси, Кутаиси, Еревана и Баку такая задача по плечу. Кроме этого, товарищ Сталин разрешил использовать на наши нужды часть военных грузов, что поступают из Америки и Англии через персидские порты. Но только часть - нарком предупреждающе поднял палец, делая всем грозное внушение.
Появление Берии на Кавказе принесло свои положительные плоды. Нарком не только наводил страх на ленивых и нерадивых работников одним своим грозным ведомством, но и безотлагательно приступил к решению многочисленных повседневных проблем.
Резкий в выражениях и требовательный к людям, видя, что человек пытается сделать порученное ему дело, нарком, тем не менее, всегда старался помочь работнику, если в этом была нужда. Окунувшись с головой в работу, он постоянно говорил людям, с которыми приходилось общаться: - Если вы не успеваете сделать порученную работу к указанному сроку - скажите об этом честно. Мы вам поможем, но если вы будите врать и "тянуть резину" - мы вас накажем, по всей строгости военного времени.
Между тем немецкие войска уверенно подошли к кавказским перевалам. Как и предсказывал Берия, свой главный удар, фельдмаршал фон Клейст нанес по грозненскому и бакинскому направлению. Завязалась отчаянная и кровопролитная борьба за Моздок и Прохладный. Пять дней советские войска под непрерывными налетами авиации и артобстрелами отражали наступление врага. Ценой огромных потерь немцам удалось захватить эти два стратегически важных города, но на этом их наступательный потенциал иссяк.
Отойдя на правый берег Терека, советские войска успешно отразили все попытки врага организовать на нем плацдармы для нанесения удара по Орджоникидзе. Одновременно с этим, были сорваны все атаки немцев по направлению к Нальчику.
Столкнувшись с яростным сопротивлением войск Закавказского фронта, враг был вынужден на две недели прекратить боевые действия на этом направлении.
Не менее упорные и бескомпромиссные бои шли и в районе черноморского побережья. Войска 18-й и 56-й армии вели ожесточенные бои с соединениями 17-й немецкой армии пытавшимися продвинуться к югу от захваченного врагом Краснодара и Майкопа. Вступив в кровопролитные и затяжные бои, немцы смогли достичь станции Северская и Горячий ключ. Продвинуться дальше немцам не позволило ни поддержка авиации с танками, ни численное превосходство.
Особенно тяжелые бои шли на подступах к Темрюку. Войска генерала Гречко уверенно отражали атаку румынских войск по несколько раз за день. Моряки Азовской флотилии помогали пехотинцам, как огнем своих орудий, так и высадкой десанта в тылу противника.
Только вступление в бой немецких подразделений снятый фельдмаршалом Клейстом с других направлений, помогло противнику продвинуться вперед. Под напором превосходящих сил противника, поредевшие дивизии 12-й армии отошли к самому Темрюку и заняли заранее приготовленные оборонительные позиции по линии Темрюк - Крымская.
Несмотря на удачный отход, положение войск генерала Гречко было непростым. Немецким войска нужно было пройти небольшой отрезок суши, чтобы сбросить советских солдат в море и полностью прервать всякую связь осажденной Керчи с Большой землей. Прекрасно понимая значение удерживаемого ими плацдарма, красноармейцы и краснофлотцы буквально вросли в землю, оказывая упорное сопротивление непрерывно атакующим частям противника. За один день они отразили девять атак противника, не позволив ему ни на шаг продвинуться вперед.
Не имея в большом количестве бронетанковых соединений, немцы обрушили на защитников Тамани артиллерию и авиацию в купе с румынскими батальонами, которые они гнали в атаку как на убой.
Раз за разом штурмуя советские позиции, противник расшатывал оборонительные порядки генерала Гречко, пытаясь пробиться то в одном, то в другом месте. Поредевшие от предыдущих боев дивизии, несмотря не на что держали, но Андрей Антонович прекрасно понимал, что натянутый как струна фронт, может лопнуть под ударами врага. И тогда генерал обратился за поддержкой напрямую к Берия.
- То, что держишь оборону и не отступаешь без приказа - молодец. А вот то, что оборона твоя рухнуть может - плохо. Этим ты не только Тамань в руки врагу отдашь, но и Керчь с Севастополем погубишь. В чем особенно остро нуждаешься? Только сразу говорю войск у нас пока мало - предупредил собеседника Берия, но тот о пополнении даже не заговорил.
- Нас очень сильно донимает авиация и артиллерия противника, товарищ нарком. Вражеские самолеты ходят над нашими позициями как у себя дома, голову поднять не дают, но это не самое страшное. Хуже то, что из-за нехватки боеприпасов, мы не можем на равных вести контрбатарейную борьбу. Забрасывают нас немцы снарядами.
- Снарядами, к сожалению, помочь не могу, - честно признался нарком. - С авиацией попытаюсь, а вот со снарядами пока никак.
- А я и не прошу у вас снарядов. Нам бы бомбардировщики. Чтобы они раскатали вражеские батареи как бог черепаху и на время лишили противника огневой поддержки. Только благодаря ней, румыны продолжают штурм наших позиций, как только пушки смолкнут, пусть даже на время, атаки прекратятся.