Звенья цепи

поняли, и с недоумением смотрели на странную продавщицу.
– Какое колесо, бабушка? – спросила с удивлением Светлана.
– Тележное колесо, милая. Тележное. – Женщина потеряла к ним всякий интерес и повернулась к следующему покупателю: – Слушаю вас!
– Папа, пойдем, – Даша тянула отца за руку. – Купишь мне мороженого?
– Куплю, – Вадим никак не мог осознать, что сказала им продавщица. Светлана взяла его под руку, и они отошли от лотка с надувными игрушками.
– Какая неприятная женщина. О чем она говорила, интересно?
– Не знаю, какое-то колесо тележное. Что это значит?
Она пожала плечами. Этот неожиданный эпизод испортил праздничное настроение, сбил радостное состояние. Непонятная фраза встревожила душу. Особенно беспокоил тот мрачный фатальный тон, с каким было произнесено это загадочное пророчество.
– Да она нас с кем-то перепутала, – Вадим легко рассмеялся. – Ну, какое колесо? Двадцать первый век идет, уже и телег не осталось. Не обращай внимания, Света. Ерунда это все…
– Наверное, ты прав, – она задумчиво глядела вдаль. – Недоразумение какое-то.
– Мама, мороженого! – потребовала дочь. – Ты обещала…
– Пойдем, пойдем красавица моя.
Взяли по сливочному пломбиру и, глядя на танцующую в парке молодежь, продолжили праздничную прогулку. Город морской славы с достоинством и размахом отмечал День Великой Победы. Огромный гранитный матрос с автоматом и развевающимися лентами бескозырки, – памятник героям-североморцам, – грозно охранял Родину с северо-западного направления. Стерег мирный покой, зорко вглядывался в морскую даль, приветствуя возвращающиеся корабли. Знал силу русского оружия, отвагу павших воинов. И стоял нерушимо, как символ мужества и доблести, бесстрашия и героизма, самоотверженности и суровой решимости.
Глубоким вечером, расслабленные после долгих жарких объятий, лежали, тесно прижавшись, и с наслаждением мечтали о будущем счастье. Строили планы, говорили о предстоящем отпуске, поездке в Сибирь к маме Вадима и престарелой бабушке Светланы, доживающей век в таежном селе Еловое. Решили после встречи с родными побывать наконец-то в Крыму. Купаться и загорать, не думая ни о чем, отдохнуть от холодов и пронизывающего ледяного ветра, темных полярных ночей. Показать дочери настоящие черноморские пальмы и дружных игривых дельфинов. Окунутся в курортную атмосферу, попробовать знаменитые крымские вина, зарядиться солнечным сиянием, побывать в соляных пещерах…
Как скорее хотелось этого! А до отпуска еще долгие шесть недель.
Глава 4
Боинг-737 по крутой траектории стремительно уходил за облака. Мощная тяга реактивных турбин вжимала пассажиров в кресла. От перепада давления закладывало уши, громкий рев двигателей не давал разговаривать. Люди с интересом смотрели в иллюминаторы на уходящие глубоко вниз вершины сопок, уменьшающийся в размерах Кольский залив с пришвартованными ледоколами, портовыми кранами и тесным нагромождением морских контейнеров.
Самолет набрал заданную высоту, выпрямился. Гул слился в одну низкую бесконечную ноту, земля скрылась за плотными облаками. Впереди сияло солнце, чудный синий простор открывался на сотни километров. Что-то торжественное и большое чувствовалось в этой грандиозной панораме.
Шесть часов полета. Многие спали, некоторые пассажиры, закрыв глаза, слушали музыку в наушниках, кто-то, не отрываясь, смотрел в окно. Даша уснула, удобно расположившись в мягком бархатном кресле. Светлана с интересом читала журнал, а Вадим смотрел на планшете американский боевик.
Наконец-то начался отпуск. Сегодня двадцатое июня, впереди два месяца беззаботной жизни. Взяли билеты в Крым из Новосибирска на десятое июля. С большим трудом добились очереди, в сезон отпусков мест просто не было. Помог командир корабля, капитан первого ранга Овчинников, заказавший билеты для своей семьи и имеющий хорошие связи.
Незаметно полет подходил к концу. Самолет плавно скользил, постепенно снижаясь к земле. Стали отчетливо видны ровно очерченные поля, сады и дачи пригорода Новосибирска. Шасси мягко коснулись бетонного полотна, и пилоты переключили турбины на реверс. Лайнер замедлял ход и уже через несколько минут неторопливо катился к пассажирским терминалам аэропорта Толмачево. Казанцевы сошли с трапа, получили багаж и направились к стоянке такси.
– Дети мои, любимые, Дашенька! – мама с радостью и восторгом обнимала всех, целуя и крепко прижимая внучку к себе. – Ой, а выросла как! Красивая девочка.
– Я уже большая! – Дашка с детской непосредственностью подставляла щеки. – А мы пойдем в зоопарк?
– Пойдем, солнышко! Пойдем, красота моя синеглазая.
– Проходите, чего в коридоре стоять, – мама, взволнованная долгожданной встречей повела гостей в комнату. – Как долетели? Все нормально? А я и стол уже накрыла…
– Все хорошо, мама. Даже не устали. Дарья вообще весь полет проспала.
В комнате празднично накрытый стол. Наталья Леонидовна знала, когда приедут дорогие гости и заранее подготовилась к приезду. Сын и любимая внучка были единственной отрадой в ее одинокой жизни. Ждала в гости с нетерпением. В прошлом году Вадим был настолько занят по службе, что даже отпуск не давали. Она радовалась и гордилась сыном, рано, в пять лет оставшимся без отца. После смерти мужа одна растила и воспитывала в трудные девяностые годы, отдавая ему все, что могла. Теперь у него семья, замечательная любимая жена Светлана. Сначала настороженно относилась к ней, но видя их отношения, влюбленные взгляды, Наталья Леонидовна успокоилась, всей душой приняв невестку как родную дочь. Когда родилась Дашенька, сердце бабушки совсем растаяло от любви и привязанности к этому маленькому сообразительному ребенку. Каждую неделю звонила, разговаривала с внучкой, слушала ее восторженный детский лепет.
А тут на удивление и в личной жизни изменения начались. Да так резко, неожиданно. Будто вторая молодость вернулась. Закружилась голова, затрепетало сердце в предчувствии близкого счастья, грезы как у молодой девушки зажглись. Пылала, плавилась, душой горела. Чувства забытые, женские через край плескали, разум отказывался мыслить логическими построениями. Все о нем только думалось, мечталось. Кровь страстью закипает, глаза светом сияют, улыбка с лица не сходит. Поздняя любовь, как падающий с ветки лист, подхваченный теплым игривым ветром. И несет тебя, и в высоту бросает, и каплями дождя к земле прижать пытается. А ты все летишь, стремительно и дерзко, к небу чистому стремишься, к легким перистым облакам. Зарыться в их шелковистую мягкость, парить вместе с птицами небесными, наслаждаться каждой минутой, мигом, проведенным вместе. Лишь одно огорчало и навсегда отравляло жизнь. Ставило под вопрос будущее. Только одно…
– А ты помолодела, мама! Такая стала…
– Я все расскажу, Вадим. Ну, давайте, располагайтесь и к столу.
Прошли в спальню, распаковали чемоданы, повесили вещи в шкаф. Подарки маме, – красную сафьяновую коробочку с бриллиантовым кольцом и настоящие, расшитые бисером саамские яры – высокие зимние сапоги из оленьей кожи с загнутыми вверх носками, – вручили Даше и велели отнести бабушке. Дочка умчалась, и вскоре из кухни послышалось восхищенное мамино аханье.
За столом с удовольствием поднимали бокалы