Юнец Торгового Флота (СИ)

Гость удивлённо взглянул на хозяина дома, но после небольшой паузы, нехотя кивнул.
  
Часть II. БЕЛКИ И КОЛЁСА
 
Глава 1. Кто ходит в гости
 
Я закончил этот марафон. Нет, не так… Я закончил этот долбанный марафон!!! Последний экзамен позади, а впереди, как минимум, две недели отдыха. Без зубрёжки, без мандража и «боёв» с экзаменаторами, вспоминая которые, я то и дело жалую недобрым словом мстительность директора. Нет — нет, меня никто не «валил», и сданные письменные работы принесли свои законные «отлично», но вот с устными экзаменами… это было что‑то. Обошлось, правда, без особых каверз и разбора тем до последней запятой, но… такое впечатление, что преподаватели, все без исключения, решили обкатать на мне, как минимум, по половине от всех имевшихся в их распоряжении экзаменационных листов! А вторую половину отрабатывали на Михаиле. Хорошо ещё, что у него, как у курсанта, экзаменов меньше… но всё равно, круглыми отличниками мы сессию не закрыли. Четыре «хорошо» у меня и пять у Горского. Чёрт, да мы с ним похудели за эти полторы недели килограмм на десять, не меньше… в общем зачёте, так сказать. На нас даже мастер Фенг без жалости смотреть не может. Но занятий не прекращает. Эх… Ладно, всё хорошо, что хорошо кончается. И первая сессия тому доказательством. Вот теперь можно немного расслабиться.
— Кирилл, ты не забыл о своём обещании? — Вкрадчивым голосом поинтересовалась Хельга. Что я там говорил об отдыхе? М — да…
— Помню. Но может быть, ты мне дашь хоть пару дней, чтобы прийти в себя после экзаменов? — Со вздохом ответил я. — У меня до сих пор перед глазами штурманские карты с алгебраическими формулами чардаш отплясывают!
— Я же не предлагаю тебе прямо сейчас заняться исполнением обещаний. — Ну, слава богу, кажется, у Хельги ещё не совсем ум за разум зашёл. — Но ведь тебе наверняка нужно как‑то подготовиться?
М — да, зря надеялся. Ладно, попробую иначе.
— Этим я займусь не раньше, чем провожу Горских в Китеж.
— Хельга, отстань от Кирилла. Забыла, как сама сессии сдавала? — Нарисовавшийся в гостиной, дядька Мирон зыркнул на дочь так, что та подавилась очередным уже явно готовым сорваться с язычка вопросом. Ну и замечательно. А то, того и гляди, речь зайдёт о предстоящем как раз накануне Мишкиного отъезда Большом Зимнем Бале, ежегодно устраиваемом Ладожским университетом, а эту тему я не хочу обсуждать ещё больше, чем предстоящий вскоре эксперимент с добычей «сырья» для накопителей. Хватит и того, что глава клуба потребовал моего непременного присутствия на этой «дискотеке». Впрочем, не один я такой счастливчик. Требование касается всех неофитов, принятых в клубы с момента последнего университетского бала. Собственно, поэтому Горские и отложили свой отъезд в Китеж, поскольку Михаила приняли в Веди — клуб аккурат на следующий день после Осеннего бала.
Кстати об отъезде Михаила…
— Хельга, не знаешь, Святослав Георгиевич сейчас в Новгороде?
— Ветров? — Зачем‑то уточнила сестрица.
— А ты знаешь другого Святослава Георгиевича? — Удивился я.
— А — хм… должен быть на верфи. Присматривает за «Фениксом», пока идёт обслуживание.
— Значит, в Новгороде. Это хорошо.
— Кирилл? — В унисон заговорили, надо же!
— Да?
— Ты что задумал? — Спросил дядька Мирон. Хельга промолчала, но посмотрела о — очень выразительно. Пытать будет?
— Не надо на меня так смотреть. — Попросил я, поднимая руки. Понимаю, в полулежачем положении такой жест выглядит странно, но мне так лень вставать с дивана… — Что? Я, всего лишь, хочу освежить свои навыки пилота! А кто мне даст порулить дирижаблем, кроме второго помощника? Заодно и Горских на Китеж доставили бы. Да и просто прокатиться…
— Мальчишка. — Вздохнула Хельга и, неожиданно оказавшись рядом, потрепала меня по волосам. — Перед какой барышней хвастаться‑то собрался?
— Пока не знаю. На балу выбер…у — Язык мой, враг мой! Ведь зарёкся же! А!!!
— На балу, значит. — Глаза Хельги недобро сверкнули… ну а как ещё назвать этот предвкушающий большой шопинг взгляд?! Уж точно не сияющим добротой и лаской… — На балу, это хорошо. А вот в чём ты собираешься на него идти?
— У меня костюм есть. Хороший. Тройка! — Заверил я сестрицу. Сейчас, ага! Она уже встала на рельсы, теперь хрен остановишь! У этого экспресса тормоза конструкцией не предусмотрены… Один стоп — кран, и тот сроду не ремонтировали. Я попал.
— Нет, дорогой мой. Позориться в костюме — тройке я тебе не позволю! — Припечатала дочка моего опекуна. Вот, я же говорил… — Даже старики появляются на балу, как минимум, в смокинге, и то поздним вечером, а приличные молодые люди приходят исключительно во фраках. Собирайся!
— Попал, Кирюша. — Расхохотался Завидич и воздел указательный палец к потолку. — Не быть тебе настоящим разведчиком. Болтаешь много.
— Да я и не собирался. — Обреченно пожав плечами, пробормотал я, нехотя вставая с дивана. А может, ну его, этот бал?
— И не мечтай. — Прочёл мои мысли дядька Мирон, прислушиваясь к грохоту донёсшемуся со второго этажа, куда уже успела сбежать его дочь. — Раньше думать надо было. А теперь, терпи. Как говорится, попала мышь в колесо, пищи, да беги. Вот и ты беги одеваться. А то до бала, насколько мне известно, осталась неделя, портной может и не успеть подогнать одежду по фигуре.
— И неумение танцевать меня не спасёт, да?
— У — у… что, совсем не умеешь? — Протянул дядька Мирон.
— Только вальс. Мама учила… — Честно признался я.
— А больше и не нужно. Три тура покрутишься и свободен. — Успокоил меня опекун и кивнул в сторону холла. — Иди, одевайся. А то Хельга тебя за шиворот к портному потащит.
— Дядька Мирон, а это вообще обязательно? — Я жалобно взглянул на опекуна.
— Приглашение ты принял, неявкой оскорбишь хозяев. Нехорошо. Фрак — обязателен, как форма и фуражка у капитана «кита» на мостике, так что, тоже не отвертишься. Хотя… можешь, конечно, прийти в форме. Думаю, матросская роба произведёт фурор среди присутствующих. — Протянул опекун с усмешкой, но тут же посерьёзнел. — Танцы, Кирилл… Запомни, на балу не танцуют только старики, а сидеть в танцевальном зале имеют право только старухи. И хоть в лепёшку разбейся, но три тура вальса ты оттанцевать просто обязан. Захочешь отдохнуть, выйдешь в сад или в игровые комнаты. Там можно и присесть, это не зазорно. Да, к банкетным столам раньше девяти вечера можешь подходить только чтобы горло промочить. Сельтерской или шампанским, не так важно, но крепкие спиртные напитки идут только под закуску, а значит, опять же до девяти вечера даже рук к ним не тяни… Да и вообще, узнаю, что коньяк или ещё что‑то крепкое на балу пил, отхожу розгами. Ясно?
— Так точно. — Выдал я, ошеломлённый лекцией Завидича.
— Хех. Ладно. Об остальных премудростях, вроде правил приглашения на танец, бальных книжек и прочей… иллюминации, тебе Хельга расскажет. Дуй, юнец. Да… о деньгах за фрак можешь не беспокоиться. Считай это моим подарком за первую сданную сессию. — Опекун подмигнул и, развернувшись, потопал на кухню. Хм… и судя по донёсшемуся оттуда нежному рокоту его голоса, с покупками и возвращением домой нам лучше не торопиться. Дабы ненароком не ввести дядьку Мирона и тётушку Елену в конфуз…
Но к моему удивлению, надолго в портняжной мастерской мы не задержались. Уже знакомый мастер лишь уточнил мерки, Хельга ткнула пальцем в понравившиеся ей ткани, и всё, «ждём вас через два дня».
Пришлось уговаривать сестрицу съездить на верфь, раз выдалась такая возможность. Ну в самом деле, не портить же отдых опекуну!
Хельга сопротивлялась недолго, так что спустя полчаса «Изотта» притормозила у въезда на территорию Новгородских верфей. Бродить меж гигантских эллингов можно, наверное, не один час, если не день, но к счастью, нам это не понадобилось. Во — первых, потому что нас пропустили на территорию верфей на машине, а во — вторых, как оказалось, Хельга прекрасно знает, где нужно искать как сам «Феникс», так и второго помощника его капитана. Так что, вскоре мы шагали по скрипучим полам первого этажа конторы. Длинное трёхэтажное здание из красного кирпича, вытянувшееся вдоль одной из окраинных улиц Новгорода казалось абсолютно пустым. По крайней мере, за то время, что мы шагаем по его коридорам, нам не встретилось ни одного человека. Но это ощущение оказалось обманчивым. Стоило приоткрыть одну из дверей, как в уши ударил стрёкот пишущих машинок, гул голосов и резкий трезвон телефонных аппаратов.