Дневник. Первые потрясения (СИ)

— Возьмемся за ручки и на счет три?
— Да пошли уже, — он схватил меня за руку и затащил в комнату.
— Альбус, давай я тебя сейчас убью? — ласково проговорил я.
— Ну, ступил я, что убивать-то сразу. Мы вообще где?
— Это ты у меня спрашиваешь?! Нужно было у Минервы спросить, прежде чем сюда соваться! — я как-то незаметно перешел на крик.
Собственно, мы с Альбусом находились… в Нигде. Другим словом это описать было нельзя. Вокруг нас была пустота. Черная пустота. Она была везде: вокруг нас, сверху, снизу. Мы словно висели в этой пустоте. Сначала я подумал, что ослеп, но спустя какое-то время понял, что это не так, потому что Альбуса я видел идеально. Я попробовал пойти и, к моему удивлению, это получилось. Я чувствовал, что иду по твердой поверхности, но ощущения были такими, будто я иду по тонкой проволоке, натянутой над пропастью. Судя по неуверенным шагам Альбуса, он чувствовал то же самое.
Время не ощущалось. Может быть, прошло пять минут, а может и пять часов. Спустя Время блуждания по Нигде прямо у нас перед глазами появилась золотая табличка с алыми буквами: «Заблудились?». Мы с Альбусом переглянулись:
— Глюк? — деловито уточнил Альбус.
— У обоих сразу? — недоверчиво спросил я. Повернувшись к табличке, мы вместе произнесли:
— Да.
— «Чего вы хотите?»
— Выйти отсюда.
Табличка раздвоилась, образовались стрелки с вопросами: «Назад?», «Вперед?».
— Что тут думать, назад идти надо. Раз предлагают, — решительно произнес Альбус. Я мысленно с ним полностью согласился.
Табличка с надписью «Вперед» исчезла. Табличка «Назад» приняла объемные очертания и показала направление позади нас. Мы резво обернулись, но ничего не произошло. Нигде так и осталось. Мы синхронно обернулись обратно к табличке, которая изменила надпись. Теперь ее украшала фигура из оттопыренного среднего пальца и надпись: «Ха-Ха».
— Альбус, ты сейчас думаешь о том же, о чем и я? — чересчур ласково спросил я.
— Если ты о том, что профессор трансфигурации немного перегнула палку, то я помогу тебе спрятать труп.
Тут табличка исчезла и перед нами начала образовываться дверь. Мы долго на нее смотрели, прежде чем решились открыть. Поняв, что ничего другого происходить не собирается, мы все же открыли эту дверь и вместе шагнули через порог.
И оказались в пустой комнате. Обернувшись назад, обнаружили, что дверь исчезла. Посреди небольшой комнаты стояло старинное зеркало в странной раме. Поверху была выгравирована вязь рун. Я подошел ближе и прочитал: «Еиналеж». И что это означает? Это слово нам ни о чем не говорило. Дамблдор решил осмотреть комнату получше, а я решил посмотреть на свое отражение. То, что я увидел в зеркале, заставило меня вытаращить глаза и чуть не заорать. На меня смотрел в общем-то я. Но выглядел как-то не очень. Желтое лицо, седеющие грязные волосы. Местами залысины. В одной руке я держал метлу, в другой зажал снитч. Сзади меня стояла Эванс. Одной рукой она меня обнимала, в другой держала свиток, где было написано, что я назначен преподавателем Защиты от Темных Искусств. А еще у меня на груди был орден Мерлина. От неожиданности я истерично закричал:
— Альбус, оно ужасы показывает!
Крестный подбежал ко мне, а я отошел в сторонку.
— Я бы не сказал, что это ужасы, но отдых на пляже со знойными красотками — это не предел моих мечтаний.
— Если бы на их месте были брутальные мужики в коже, то я бы сказал, что оно демонстрирует твое самое сокровенное желание.
— А тебе оно что показывает? — с любопытством спросил Альбус
— Я с Эванс, с метлой, веду у тебя ЗОТИ и награжден очередным орденом Мерлина.
— И, правда, жутко. Может, все-таки возьмешь Защиту? Ой, оно изображение поменяло. Теперь я стою в пижаме с ночным горшком в руках. Да, горшок бы сейчас не помешал.
— Вы что, охренели что ли? В каком смысле, ужасы показываю?! — от неожиданности мы подпрыгнули и уставились в зеркало. На нас вместо нашего изображения смотрело лицо бородатого старца.
— А что, по-твоему?
— Я показываю самые сокровенные желания, — гордо начало зеркало.
— Я от таких желаний ночью не засну, — проворчал я. — Как нам отсюда выйти?
— Через меня.
— Аргументируй.
— Открыть и войти. И вообще, предупреждать же нужно, что вы темные, а то я пыталось что-то сделать, изобразить, и все коту под хвост! А вообще, заберите меня отсюда — мне тут скучно. Просто скажите: мы забираем тебя, и потом, если вы выйдете отсюда, то я перемещусь вместе с вами.
Мы с Альбусом решительно вошли в проем отворившегося зеркала. И почему мы сразу не обратили внимания, что оно сказало: «Если».
Сначала мы подумали, что вернулись в комнату с пустотой. Я непроизвольно вздрогнул. Тут раздался голос крестного:
— Люмос, — ничего не произошло. — Похоже, магия здесь не действует. Попробуй ты?
— Люмос, — результат тот же. — Альбус, а ты не заметил, что в комнате Нигде нам даже не пришло в голову использовать магию? — Тут пустота начала рассеиваться, обретая очертания жуткого леса, чем-то напоминающего наш Запретный. Только деревья были выше, стояли они гуще и имели причудливую форму. Ветви казались лапами, тянувшимися в нашу сторону и пытающимися нас схватить. Повсюду все было облеплено мхом, а между самими деревьями была натянута огромная паутина. В глубине леса зияли пещеры, из которых тянуло мрачным холодом. Но не это приводило нас в какой-то иррациональный ужас. Мертвая тишина, от которой постепенно начинало звенеть в ушах.
— Миленько так, — как-то истерически прошептал Альбус. — И что дальше?
Я показал на узенькую тропинку, которая вилась между самых неприятных деревьев и пещер, из которых валил какой-то странный белый дым.
— Пошли, тут других вариантов нет, — как-то наигранно весело произнес я.
— Да, точно. Когда нас пугал обычный лес? — мы осторожно двинулись по узкой тропинке.
Мы шутили, постоянно говорили, лишь бы перебить эту тишину. Помогало плохо, но хоть как-то успокаивало.
— Тебя не напрягают лежащие повсюду, по-видимому, кости и, по-видимому, человеческие? — показал в сторону крестный.
— Альбус, меня больше напрягает повешенный на том дереве парень, — я показал в другую.
Меня вообще это все напрягает. Это не лес, а какое-то кладбище непохороненных людей. Кругом лежали останки, кости, куски человеческой плоти разной степени разложения. Тропа смерти, бля. При вдыхании дыма, валившего из пещер, начинала кружиться голова, и в душе поднимался какой-то необъяснимый непонятный страх. Потом все проходило. Шли мы очень долго. Даже я под конец начал уставать, да и Альбуса приходилось уже практически тащить на себе: возраст, как-никак. Лес кончился неожиданно. Просто в конце тропинки внезапно появилась знакомая нам табличка, только желтая и с черными буквами: «Переход». Мы, переглянувшись, кинулись туда, где начала образовываться дверь.