Ртуть

Преданность Жанны д’Арк королю и приверженность своему делу поражают всех, кто знакомится с Девой поближе. Не исключение и Жак с Марсэ. Однажды повстречав Жанну с королевой Марией в городе и поприветствовав обеих, Марсэ долго находится под впечатлением той жертвенной и бескорыстной самоотверженности, которая сквозит и в облике, и в поступках девушки.
– Мой дорогой супруг, – делится Марсэ с Жаком. – Я видела сегодня нашу Деву. Они с королевой шли навестить нищих. А за ними тянулись повозки с едой для бедняков. Пожалуйста, обеспечь этой девушке всё необходимое. Сделай ее пребывание здесь как можно более комфортным. Мне кажется, она отказывает себе во всём ради помощи обездоленным людям.
И Жак обещает Марсэ, что будет делать для Девы всё, что в его силах. В глазах обоих Жанна д’Арк – личность, ценность которой неизмерима.
 
Глава 7
 
Оставив жену и троих детей на попечение заботливой родни и передав дела надежным компаньонам, Жак Кер покидает Бурж, направляясь на юг, в Нарбонну. Ему уже тридцать один год. Он здоров, полон сил и достаточно успешен, чтобы совершить, наконец, давно планируемое путешествие и разведать коммерческие возможности в Леванте. Какое же это облегчение – забыть хотя бы на время обо всех ужасах войны!
Вместе с группой путешественников Жак едет маршрутом, отличным от того пути, каким он раньше добирался до Марселя. Вид масштабных разрушений, вызванных гражданской войной, – лежащие в руинах замки, обезлюдевшие городки, сожженные деревни, разбитые дороги и обветшавшие мосты производит на купца гнетущее впечатление. Сказывается и постоянное напряжение, в котором пребывает Жак, опасаясь засады какой-нибудь шайки разбойников, готовых перерезать человеку горло за сущие гроши. Голод и чума – неизменные спутники войны. И население некоторых городов, прежде больших и благоденствующих, сократилось до горстки жителей. Часть напуганных горожан нашли себе прибежище в лесах и рощах и живут теперь попрошайничеством, вымаливая еду у провожатых купеческих обозов. Другие занялись разбоем.
Время от времени путники встречают на дороге гонцов. От них Жак узнает, что Рождество 1430 года Орлеанская дева провела в Бурже. А в Нарбонне купца ждет письмо от жены. Помимо домашних новостей Марсэ в нем рассказывает мужу о том, что с приходом весны Жанна покинула Бурж с войском, поспешно набранным из добровольцев, и с тех пор проиграла два важных сражения. «А разве могло быть иначе? – думает Жак. – Чего они ожидали? Без армии анжуйцев Жанна обречена на провал. Она – не воительница, а всего лишь символ». Но мысль о том, что король позволил Деве подставить себя под удар, вызывает у него досаду и даже гнев.
В мае уже готовый к отплытию в Левант Жак получает и вовсе худые вести: Жанна д’Арк пленена под Компьеном. Какой-то солдат подцепил золотую кольчугу, которую она носила поверх лат, и стащил ее с коня. Возможно, он даже не понимал, кто перед ним. И хотел только одного – заполучить сверкающий золотом трофей. Жак горько сожалеет о том, что когда-то по воле короля поставлял Деве такие помпезные дары и даже имел при том прибыль. Если бы он только знал, что окажется причастным – пусть и косвенно – к пленению Девы! Выкуп за нее, конечно, потребуют высокий. Но Жак не сомневается, что он будет заплачен.
В древнем римском порту Нарбонне, к западу от Эг-Морта, Жак вместе с другими купцами и несколькими паломниками садится на большую галеру. Возможно, предстоящее плавание окажется и занимательным, и увлекательным. Но он пускается в него не ради развлечения. Для Жака это путешествие – возможность разузнать о поставщиках, качестве и стоимости товаров, которые он хотел бы завозить во Францию из Леванта. Его интересуют оснащенность местных портов, различные способы перевозки грузов и условия, на которых тамошние купцы согласятся с ним торговать. Но главное – он должен выяснить, кто в Леванте питает расположение к его королю и хорошо относится к его родной стране.
Публика на борту галеры подобралась смешанная – из разных областей Франции и даже из Арагона и Наварры. Есть два гасконца, от которых несносно разит чесноком. «Возьми, пожуй, и ты не то что качки не почувствуешь, но даже не заметишь, что судно плывет», – говорит один из них, божась, что чеснок предохраняет от морской болезни, и протягивая Жаку несколько белых зубчиков. Купец берет их с благодарностью, но про себя решает испробовать это средство только при острой необходимости. Ему совсем не хочется благоухать, как гасконцы. Каюты для путешественников очень тесные, и Жак намерен оставаться на палубе как можно дольше – его сильно пугает соседство коз. Мясо у них, несомненно, свежее, а вот запах…
Кроме весел и гребцов галера оснащена парусами и вертлюжными орудиями для защиты от пиратов и вражеских судов. Это опасный регион, и судно старается держаться ближе к берегам Франции или Италии, пока не берет курс на юго-запад – к Сицилии. Потом галера пересекает Средиземное море и благополучно прибывает в пункт назначения – Александрию, мусульманский египетский порт. Радующийся возможности ступить на сушу, несмотря на то, что плавание он перенес хорошо, Жак сходит с галеры на берег. Он буквально упивается видами и звуками – совсем как человек, вышедший из пустыни к источнику чистой воды. Ему не терпится изучить возможности города и начать своё дело. Сердце купца бешено колотится от восторга и предвкушения – он так долго вынашивал свою заветную мечту и так основательно готовился к этому путешествию!
Какая гавань предстаёт его глазам! Александрийский порт щетинится частоколом мачт на судах любой величины и национальной принадлежности – каталонских, венецианских, флорентийских, генуэзских, кипрских, сирийских. В этом городе с семью тысячами жителей рады гостям со всего света! Несколько дней Жак бродит среди толпы торговцев – целого моря улыбчивых лиц. А затем в одиночку отправляется в Каир, угнездившийся на холме над городским портом Булак на Ниле, в котором кораблей ещё больше, чем в Александрии. Многие из них – местные парусные суда, или фелуки, как их называют арабы, с резными деревянными корпусами и треугольными парусами. Они прибыли с Красного моря, а некоторые, судя по всему, из Индии – и все груженные товарами, от разнообразия которых у Жака перехватывает дух. От обилия впечатлений купец на какое-то время забывает и о доме, и о семье, а потом виновато отписывает Марсэ:
«Моя ненаглядная женушка! Я жив-здоров, отдыхаю после благополучного плавания. Высадился в Александрии. Там райское изобилие товаров – мои виды на будущее. А сейчас я в Каире. Тут тоже можно увидеть много интересного; ежедневно в город прибывают шумные верблюжьи караваны, проделавшие путь через пустыню из Сирии. Они привозят ковры из Турции и Персии; щелка, благовония, янтарь, дивные жемчужины величиной с большой палец руки и рубины, красные как кровь. В порту караванщики выгружают свои экзотические товары на местные парусники. Нескончаемый и неописуемый гвалт кричащих, поющих и играющих на разных музыкальных инструментах людей перемежается со стуком молотов по металлу и наковальням. Гам стоит такой, что в ушах звенит. Поцелуй за меня детей; позже я напишу тебе подробней».
 
Торговцы толкутся в Каире повсюду, предлагая товары такой красоты и качества, каких Жак отродясь не видывал. Однако самые лучшие вещи продаются рядом с дворцом султана. Купец дотошно изучает сокровища – дорогие, редкие и, главное, настоящие! Безупречные жемчуга, великолепные драгоценные камни всех цветов и оттенков; изящные украшения из чеканного золота, сделанные ювелирами Османского двора; утонченные благовония, от аромата которых у Жака начинает кружиться голова, как у танцующих дервишей на площади; отрезы шелка и парчи, чарующе искрящиеся в лучах солнца; тончайшие шелковые ковры, расшитые золотом и серебром… Султаны в больших тюрбанах и величавые шейхи в легких как пух, светлых шерстяных одеждах добродушно торгуются с купцами, жестикулируя руками и обмениваясь понимающими взглядами. А к пьянящему аромату благовоний примешивается резкий запах специй.