Полет орла

Палатка Наталии, которую ей дали у Шамиля, была маленькой и удобной, но, конечно, не могла соперничать с великолепными «апартаментами» лорда. Но графиня не была капризной, а когда слуга принес ей ведро воды и таз, и она полностью вымылась, прежде чем надеть свежую одежду, она и вовсе почувствовала себя счастливой. Распустив волосы, она расчесала их и снова спрятала под светло-бирюзовый тюрбан. Ее кинжал тоже был отделан бирюзой, и Наталия задумалась: окажется ли этот цвет счастливым для нее?
«По крайней мере, сегодня вечером я снова смогу поговорить с лордом Этелстаном и забыть о том, что ждет меня впереди!» — утешила она себя.
И все-таки мысль об ужасном серале не отпускала ее. В Константинополе она распрощается со всем, что ей дорого, и станет невестой султана. Графиня приходила в ужас от этих мыслей и всячески гнала их от себя: «Буду жить сегодняшним днем, только сегодняшним!»
Наконец, приведя себя в порядок, она вошла в палатку лорда.
Он встал ей навстречу. В этот момент раздался топот конских копыт: в лагере появился человек в форме казака. Он вручил лорду письмо. Наталия поняла, что это один из гонцов, которые доставляют ему сведения о ходе переговоров с Шамилем.
Распечатав конверт, лорд прочел послание, поблагодарил гонца и распорядился, чтобы Хоукинс заплатил ему.
Не ожидая такого щедрого вознаграждения, казак рассыпался в благодарностях, пока Хоукинс не выпроводил его.
— Какие новости? — с тревогой спросила Наталия.
Лорд Этелстан с самым невозмутимым видом отвечал:
— Условия оговорены. Правда, Шамиль требует от князя крупную сумму серебром, и потребуется немало времени, чтобы собрать ее.
— Но если деньги найдутся, обмен состоится?
— Должен состояться. Правда, мюриды будут пересчитывать каждый рубль, а это займет не меньше суток!
— Они не верят русским?
— Думаю, они подозревают их в нечестности. Во время обмена может возникнуть спор, и будет найден предлог для начала нового конфликта.
— Понятно…
Казалось, ее должно было приободрить известие о близкой свободе княгини Анны и ее семьи, но в глубине души она чувствовала, что ее собственные, пока еще смутные надежды исчезают, как последние отблески солнечного света.
Почувствовав настроение Наталии, лорд Этелстан указал ей на кресло перед столом и, когда она села, приказал слуге подать вино.
— Постараемся быть счастливыми в этот вечер, — произнес он голосом, заворожившим не одну женщину. — У нас еще есть время побольше узнать друг друга!
— Боюсь, вам не понравится то, что вы обо мне узнаете, — ответила Наталия, сама удивляясь своему печальному голосу.
— Напротив, все, что я узнаю о вас, разжигает мой интерес и интригует меня. Мне не нравится только то, что вы делаете!
Потягивая вино, графиня чувствовала, как сгустившийся над ней туман печали и тоски постепенно рассеивается.
— О чем же мы будем говорить? — спросила она.
— До сих пор мы легко находили темы для разговоров!
Это была чистая правда. С ним было так легко говорить: она хотела многое узнать, а он — многое рассказать.
Беседа лорда пробуждала ее дремлющие мысли, открывая ей новые горизонты, заставляя работать ее воображение. В этом было какое-то странное очарование для Наталии.
— Вы так мудры, так умны! — порывисто воскликнула она. — А вам когда-нибудь бывает одиноко? Вам не хочется, чтобы во время ваших странствий кто-то был рядом с вами?
— Конечно, мне бывает одиноко, но я никогда не находил человека, которого мне бы хотелось постоянно видеть рядом с собой. Поэтому я люблю путешествовать один. Всегда открываешь для себя что-то новое. Скучать некогда! — Помолчав, он произнес: — Единственное, что отравляет радость, быстрое пресыщение: то, что еще вчера казалось таким интересным, сегодня заставляет вас зевать от скуки!
Говоря это, он подумал о баронессе. Сейчас ему с трудом верилось, что когда-то она так много значила в его жизни. Если быть честным, то одной из причин его поспешного отъезда из дома наместника был страх встретить ее еще раз. Лорд был уверен, что рано или поздно баронесса поймет, что он ее больше не любит, и чего доброго устроит ему скандал. Ему хотелось избежать этой неприятной и унизительной для обоих сцены.
— Одна из радостей жизни состоит в том, чтобы узнавать что-то новое не только в других, но и в себе! — философски заметил лорд.
— Кажется, я понимаю вас!
— Князь Давид говорил мне, что в багаже Джемал-Эддина много книг, атласов, красок и бумаги для рисования.
— Бедный Джемал-Эддин! Сомневаюсь, что все это ему разрешат сохранить.
— Что вы хотите сказать? — не понял лорд.
— Имам держит свою семью в ежовых рукавицах. Аминет, его младшая жена, горевала, что ей не позволяют носить богатую одежду. Уверена, он отберет у сына все, что будет, так или иначе, напоминать ему о петербургской жизни.
Как это ни было прискорбно, но лорд подозревал, что девушка права.
— У меня тоже ничего не останется, кроме воспоминаний, — тихо сказала Наталия и поспешно отвернулась, пытаясь скрыть появившиеся на глазах слезы.
Был уже поздний час. Пожелав лорду спокойной ночи, она отправилась в свою палатку.
Оставшись один, лорд сел за стол и налил себе еще вина.
Никогда в жизни он еще не совершал такого странного путешествия. И никогда еще у него не было столь необычной спутницы. И вообще вся эта история с поездкой в Константинополь казалась ему плодом больного воображения! Но он должен, черт возьми, найти способ отговорить девушку от ее безумной затеи. Однако обладая твердым характером, вряд ли она захочет изменить однажды принятое решение.
Просто невероятно, что такая юная изнеженная девушка, выросшая в состоятельной семье, может проявить железную волю.
«Ну как мне убедить ее, что в гареме султана ее ожидает верная гибель?» — в отчаянии думал лорд.
В каких бы черных красках он ни обрисовывал ее будущее, переубедить ее было невозможно.
Он вновь перечитал недавно полученное послание, живо представив себе суматоху в Хасавюрте.
После всех споров и недоразумений стороны наконец договорились. Князь Давид, наверное, только и мечтает о дне, когда снова увидит свою жену и детей, а Джемал-Эддин, как и Наталия, прощается с прошлым. Он потеряет все, что ему знакомо и дорого, а вместо этого обретет холодные, суровые горы и отца, которого в глубине души стыдится.
Лорду Этелстану казалось, что он участвует в представлении второсортной русской мелодрамы, полной эмоций, где по воле рока наряду с главными героями страдают простые, невинные люди. Если бы Наталия не уехала в Грузию к крестной! Если бы она оставила брата в Петербурге, где ему было так хорошо!
— Я ничего не могу с этим поделать! — разочарованно, с ноткой отчаяния воскликнул лорд Этелстан.
Он уже собирался идти спать, когда шум в лагере привлек его внимание.
Выйдя из палатки, он увидел в свете костра русского офицера, направляющегося к нему в сопровождении Хоукинса и нескольких русских солдат.
Лорд недоумевал: что значит появление в его лагере офицера и солдат, да еще в столь поздний час?
Хоукинс подвел офицера к палатке.
— Полковник Строганов, милорд!
Лорд Этелстан протянул руку:
— Добрый вечер, полковник! Какой сюрприз!
Полковник Строганов был уже немолод. Его суровое лицо и резкий, пронзительный голос не располагали к дружеской беседе. Лорд Этелстан подумал, что с этим человеком он бы не хотел иметь дела.
— Может быть, присядете и выпьете вина? — спросил лорд, приглашая полковника в палатку.
— Благодарю вас, с удовольствием. Мы проделали долгий путь!
Лорд вопросительно поднял брови, и полковник пояснил;
— Из Владикавказа. Я прибыл по приказу фельдмаршала князя Барятинского!
— В самом деле? И что же князю нужно от меня?
Полковник выпил предложенное вино и, подбирая слова, медленно проговорил:
— До фельдмаршала дошел слух, что одна из заложниц Шамиля находится под вашим покровительством!