Полет орла

— Вы правы!
Он медленно поцеловал ее губы, затем обнял еще крепче, словно хотел вобрать в себя не только ее сердце, но и душу.
— Вы моя! — воскликнул он. — Моя навечно!
  
Глава 8
 
Все два дня и три ночи, что они были вместе, им казалось, что они прикоснулись к звездам.
Они были счастливы, как могут быть счастливы лишь немногие. Чудесная любовь озаряла их неземным светом, преображая их лица. Между ними не возникало размолвок, ни на минуту они не почувствовали недовольства или раздражения. С ними было их чудо, их любовь! Лорд с трудом сдерживался, чтобы не овладеть Наталией.
В один из вечеров они сидели после обеда в салоне, и лорд рассказывал ей о своих путешествиях и людях, с которыми встречался.
— Должно быть, в этих странах много женщин, которых вы любили и которые любили вас?
— Женщин было много, но любовь, моя дорогая, нечто совсем другое!
— Что же это?
Он обнял ее, крепко прижал к себе, поднял ее подбородок и коснулся губ. Он целовал ее медленно, властно и, наконец, тихо произнес:
— Вот что такое любовь. Я не могу любить вас больше, чем сейчас!
— Вы в этом уверены? — слегка поддразнивая его, спросила девушка.
Он снова стал целовать ее, пока не почувствовал, что ее тело стало податливым, а в глазах загорелся опасный огонь.
— Я не ответил на ваш вопрос?
— Не совсем. Вероятно, то же самое вы испытывали и к другим женщинам, а проснувшись утром, обнаруживали, что это не более чем сон.
Наталия дразнила его, желая в который раз услышать признание в любви, но он принял ее слова всерьез.
— Как вы можете так говорить? Неужели вы можете сравнивать наше чувство с тем, что я испытывал к другим женщинам?
Его поцелуи стали еще более страстными, требовательными, почти неистовыми, и она, словно эхо, отзывалась на разжигающее ее пламя.
Подняв голову, он попросил:
— Скажите, что любите меня! Я хочу, чтобы вы поклялись мне, что никогда никого не будете любить, как меня!
— Почему вы не позволили… доказать вам… что моя любовь… больше, чем все остальное на этом свете? Больше, чем страх… больше, чем жизнь? — Она обняла его. — Любите меня, дорогой мой! Сделайте меня своей! Позвольте мне хоть раз принадлежать вам, чтобы мы поняли, что созданы друг для друга самим Богом!
Ее слова воспламенили лорда, и он снова начал неистово целовать ее. Внезапно он остановился и произнес низким, хриплым голосом:
— Я люблю вас и стремлюсь к вам всем своим существом. Мне мучительно касаться вас и не сметь сделать вас своей!
Он посмотрел в ее глаза, потемневшие от страсти, которую сам же и разжег.
— Но во имя нашей любви я оставлю вас такой, какая вы есть, чистой и невинной девушкой, которой я поклоняюсь!
Он долго смотрел на нее, потом встал и вышел из салона. Наталия подумала, что прохладный ночной воздух окажет на лорда благотворное действие.
Через некоторое время он вернулся. Наталия ждала его, лежа в постели, с темными волосами, раскинувшимися по подушке. Лорд невольно залюбовался девушкой. Потом подошел к ней и поднес к губам ее руку.
— Простите, дорогая! Но вы слишком жестоко испытываете меня. Я всего лишь мужчина!
— И самый удивительный мужчина на свете! — добавила Наталия. — Я вас уважаю и обожаю. Но я не умею… подавлять свои желания, как вы.
В эту ночь, когда они лежали рядом и беседовали при свете звезд, падающем сквозь незадернутые шторы, ей казалось, что они стали духовно еще ближе…
И все-таки оба прекрасно сознавали: Константинополь с каждым днем все ближе. Наталия молила Бога, чтобы начался шторм и их плавание продлилось, но на Черном море стоял штиль.
И вот, наконец наступило утро, когда они увидели очертания Константинополя в лучах восходящего солнца.
Тысячи куполов церквей и башен минаретов сверкали золотом. Все подходы к причалу были заняты. Галеры, яхты, военные корабли — словом, всевозможные суда теснились в гавани.
«Коринф» наконец причалил к пирсу, и Наталия поняла: лорд Этелстан все спланировал так, чтобы до последней минуты они оставались вместе. Он приказал Хоукинсу разбить палатку с развевающимся над ней флагом Соединенного Королевства поблизости от гавани.
Они расположились в стороне от густо населенной части портового района. Город возвышался непосредственно над ними. В его южной части виднелся дворец султана, построенный на мысе, вдающемся в Босфор. На его территории располагались конюшни, казармы, кухни, тюрьма, камеры пыток, дома обрезаний, сады удовольствий, мечети. Во всех этих зданиях тысячи людей прислуживали султану. С внешней стороны зубчатых стен, окружавших дворец, росли мрачные кипарисы, похожие на грозных часовых.
Девушка не вышла на палубу, а смотрела на город из иллюминатора своей каюты. Скоро ей придется проститься с лордом Этелстаном. Хватит ли у нее сил на это?
Она видела, что лорд тоже боится того момента, когда ее будут уносить в паланкине.
Неподалеку от «Коринфа» Хоукинс разыскал английский военный корабль, бросивший якорь в Босфоре. Моряки с этого корабля на шлюпках подплывали к берегу и так же возвращались обратно. По распоряжению лорда Хоукинс переговорил с капитаном «Победоносного» и, вернувшись, доложил, что капитан сочтет за честь иметь лорда Этелстана своим пассажиром. Единственная трудность заключалась в том, что корабль уже запаздывал с отплытием, и капитану хотелось как можно скорее принять на борт своего пассажира.
Лорду стало ясно, нужно поторопиться и подготовить Наталию к отправке в сераль.
«Что толку, — говорил он себе, — продлевать мучения, если мы оба знаем, что все равно должны расстаться?
Но даже в эти последние минуты лорд продолжал надеяться, что Наталии улыбнется счастье и ее удастся спасти: ведь заложников еще не обменяли. Но Хоукинс вернулся из города, и по его лицу лорд понял, что тот принес неприятные новости.
— На базаре я узнал, милорд, что русский царь умер.
— Умер?!
— Да, милорд, правда, русские оплакивают его чисто формально. Все рады, что его жестокому правлению пришел конец.
Лорд терпеливо ждал, пока Хоукинс доложит все новости до конца.
— Заложников обменяли, милорд! — Лорд промолчал, и Хоукинс тихо произнес: — Я передал в сераль послание вашей светлости.
Словно в подтверждение его слов вскоре появились три всадника из особой гвардии янычар. Они сообщили лорду Этелстану, что халиф всех правоверных, султан Абдул-Азиз приветствует представителя ее королевского величества королевы Виктории и благодарит лорда Этелстана за то, что тот любезно согласился доставить ему подарок Шамиля. В течение часа за женщиной прибудет эскорт с паланкином. Тем временем она должна переодеться, чтобы войти в сераль в достойном виде.
Посланцы поставили перед Наталией великолепно расписанный сундучок с золотым замком. Открыв его в своей каюте, девушка увидела одежду, которую ей предстояло носить в гареме.
Она сменила свой костюм на широкие красные шаровары и золотистый халат из камки с широкими рукавами почти до земли, пуговицами из топазов и широким кушаком, расшитым драгоценными камнями, с пряжкой, украшенной огромными бриллиантами. У него был очень низкий вырез, открывавший прозрачную шелковую рубашку.
На запястья она надела браслеты, усыпанные драгоценными камнями, а золотую цепочку с бриллиантами вплела в волосы. При каждом движении жемчуга и камни сверкали и переливались на солнце. На голове Наталии красовался высокий султан с брошью в виде букета из рубинов, изумрудов, бриллиантов и жемчуга. И наконец, тонкая муслиновая чадра закрыла все лицо, так что были видны только глаза.
Приготовившись, она ждала в своей каюте. Чувство глубокого отчаяния овладело ею.
Дверь отворилась, и на пороге появился лорд Этелстан. Их взгляды встретились. Затем лорд отвернулся и мрачно произнес:
— Я все устроил так, что вас заберут с британской территории. Меня будет ждать лодка с английского корабля, и я уеду, как только увезут вас. Я не смогу смотреть, как вы войдете во дворец! Для меня это пытка!