Демон (СИ)

Рон, который зашёл в гостиную и тут же покраснел, заметив сидящую в кресле девушку. Она задумчиво покусывала губу, и от этого зрелища на его лбу выступили бисеринки пота. Он невольно вспомнил, как она поцеловала его. Ситуацию усугубляло то, что он с недавнего времени прекрасно знал, какие мягкие у неё губы.
Парень задохнулся и судорожно поправил воротник рубашки. Ему нужно проветриться, чтобы не потребовать у девушки, которая его даже не заметила, продолжения банкета прямо сейчас. Он вылетел из гостиной и оставил гриффиндорку недоуменно озираться и гадать о том, кто здесь сейчас был и не показалось ли ей.
Пожав плечами, она вновь расслабилась и встала. По пути в свою комнату Гермиона подумала о том, что по какой-то причине все сразу заинтересовались ею. И это в основном началось с того момента, как она приоделась на бал. Может быть, вовсе не стоило это делать? Или не стоило целовать Рона? И вообще, с чего она вдруг приглянулась Поттеру, который, кажется, ненавидел её даже сильнее, чем Риддл?
Риддл.
Его действия были самыми интригующими. По сути, он ничего такого не делал — не предлагал ей стать его девушкой, как Поттер, не краснел при виде неё, как Рон, но он всё равно вёл себя странно. Она сама не понимала, чем отличалось поведение тогдашнего Риддла от поведения Риддла нынешнего. Скорее всего, ничем. Или же оно наоборот ухудшилось. Сейчас он угрожает ей смертью родителей, пытается её убить, но всё равно что-то не даёт ей покоя. Или же нет? Или же… Она сама придумывает это. Видит то, что хочет видеть?
Гермиона ужаснулась. Нет, такого не может быть. Возможно, она заразилась этим от мамы — она говорила о слизеринском поганце слишком много — больше, чем Гермиона может безболезненно вынести. Риддл был ужасным человеком, возможно, хуже всех, кого она встречала в своей не такой долгой жизни. Конечно, многие слизеринцы были ужасными, но Риддл всегда занимал бесспорное первое место.
Почему же тогда она слишком много думает о нём и далеко не всегда её мысли о том, насколько он мерзкий? Нет, разумеется, она не думала о том, какой он красивый, привлекательный и тому подобное, да и не мечтала об их совместном будущем, как мама, но это всё равно было ненормальным.
Да и поведение Риддла всё же немного настораживало. Например, она до сих пор не нашла логическую причину тому, что Риддл убил Энди. При одной мысли о своём кавалере на балу её сердце сжалось. Она до сих пор не перестала думать о нём и, наверное, никогда не простит себе его смерть. Несмотря на то, что она была честна собой и была уверена в том, что он никогда не нравился ей также сильно, как Рон, но он был очень милым и добрым. Его добродушное лицо то и дело всплывало в памяти. Безумно больно терять таких людей.
Но зачем нужна была эта смерть Риддлу? Чем Унди помешал мерзавцу? Неужели тем, что находился рядом с ней, Гермионой? Но почему?
В глубине души она догадывалась, но не хотела верить в это. Скорее, не то не хотела, — скорее не могла. Возможно, это было бы иначе, но ведь он пытался убить её! Это никак не входит в понятие влюблённости. Значит, это не влюблённость. Но что?
«Значит, всё-таки ненависть. Другого и быть не может», — вдруг девушка разозлилась на саму себя. Что она там вообще себе напридумывала? Влюблённость, конечно! Том Риддл не умеет любить, а если и умеет, то точно не её. И к лучшему.
А испытывала ли она что-либо к слизеринцу? Скорее всего, нет. Возможно, ненависть, но сейчас поутихла и она. Если раньше между ними было бешеное противостояние, которое метало искры во все стороны в радиусе ста метров, то теперь она понимает, на что он способен, и, как ни странно, побаивается. Не то чтобы сильно боится, но остерегается. Риддл определённо был опасен.
Вдруг девушка споткнулась и громко вздохнула. В последнее время она стала слишком много думать о мальчиках, и совсем забыла об уроках! Как такое могло произойти? Может быть, она слишком много времени провела с Лавандой и Парвати? Если легкомысленность передаётся воздушно-капельным путём, эта история имеет шанс на жизнь.
Несмотря на явно весёлые мысли, она поднялась в свою комнату и взяла одну из книг, которую взяла ещё до каникул, чтобы почитать. Ей на руку сыграло то, что мадам Пинс доверяла ей и разрешала брать с собой книги на каникулы, чтобы девушка не скучала, ведь женщина знала, что книги были её единственными друзьями.
Гермиона улыбнулась, вспомнив Милли и Мелани. Теперь уже не единственными. Девушки стали очень близки и она была рада тому, что наконец смогла обрести настоящих подруг, пусть и поздно. Они рассказывали, что познакомились в поезде и с того момента практически не расставались. Иногда их дразнили из-за имён на одну букву, но это, конечно, ничуть не надломило их крепкую дружбу. Опять же, она обрела подруг довольно поздно, но это не делало её радость слабее.
Придя в библиотеку, девушка учтиво поздоровалась с мадам Пинс, на что та ответила сдержанным кивком, и уселась на самое дальнее кресло. Обычно здесь никого не было и этот диванчик был её своеобразным убежищем — здесь мало кто сидел потому, что ничего интересного на ближайших полках не было. Котлы, котлы, и ещё раз котлы. Их пропорции, их применение, их составы… Скукота смертная.
По пути она захватила книгу о человеческих эмоциях — что-то наподобие маггловских книг по психологии. Она была удивлена тому, что волшебники вообще пишут подобное, но невольно увлеклась чтением и нырнула в книгу с головой.
Всё было написано немного пафосным языком и какой бы феминисткой Гермиона не была, она думала о том, что эта книга была написана женщиной, веяло на километр. Слишком много внимания уделено романтике.
По всем признакам, она была влюблена в Рона, но это девушка знала и без этой книги. Также сам Рон испытывал к ней некое притяжение, которое, цитируя книгу, она «могла бы развить».
Гермиона улыбнулась. Возможно, стоит попытаться. К ней подкралось сладостное чувство, которое приходило всегда, когда она начинала думать о Роне и мечтать. Возможно, если бы она почувствовала чужой взгляд, полный нечто тёмного, она смогла бы всё изменить. Но она была слишком погруженной в мечты и позже поплатилась за это. И вновь — заплатили за неё другие.
========== 16. Кружа его над головой, ==========
Том сидел на кровати и заламывал руки. Все его соседи сидели на Истории Магии, но он не мог ни на чём сосредоточиться. Голова шла кругом. Почему он испытывает это? Почему он сжимает кулаки при одной только мысли о Поттере? Как сделать так, чтобы всё было, как раньше?
Определённо, Поттера убить не получится, да и пытаться не стоит. С вероятностью в девяносто пять процентов он отсюда отправится прямиком в Азкабан, чего, ему, конечно, не хотелось. Значит, нужно действовать по-другому. Но как? И… зачем?
Он же решил, что ничего не испытывает к Грейнджер, кроме ненависти. Тогда почему он в этот момент ненавидит Поттера больше всех на свете? Почему он готов придушить его, наплевав на тюрьму, карьеру и величие? Что вообще с ним происходит?
Том задумался. Когда это началось? Когда произошёл этот переломный момент, после которого он стал таким слабым? И, в конце концов, за что ему это? Хотя, последний вопрос был единственным, на который он мог дать ответ.
Риддл запустил пятерню в волосы, растрепав их. Что же ему делать? Может быть, если сделать вид, что грязнокровки не существует, это пройдёт? Но как ему усмирить это чувство, что сейчас безжалостно разрывает изнутри?
И как его назвать?
— Ревность, — медленно произнёс он, будто пробуя это слово на вкус. Парень поморщился — ему не понравилось.
Нет, это нельзя так оставлять. По окончанию шестого курса, когда ему исполнится семнадцать лет и он станет совершеннолетним магом, он найдёт способ и убьёт её, чтобы покончить с этой позорной слабостью. А пока лучше даже не смотреть на неё, а то вдруг передумает. Пусть наслаждается обществом своих чистокровных хахалей — её недолго осталось.
На том и закончив, Том нацепил на лицо маску безразличия и отправился на урок. Скажет, что был занят делами старосты, и дело с концом. Призрачный Бинс даже проверять не станет, и забудет через три секунды.