В объятиях наследницы

  
Глава 13
 
Чарлз говорил с напускной веселостью, но он был очень встревожен. Его армейский пистолет был с ним неразлучен добрых десять лет. Это был старый друг, и Чарлз мог бы найти ему применение, да только храбрости пока не хватало. Встав на четвереньки, он заглянул под кровать, потому что вспомнил, как перевернул этот столик во сне. Возможно, ящик открылся, и пистолет упал на пол, каким-то чудом не выстрелив. Тогда его нерешительность перешла бы в плоскость чисто теоретическую, а Луиза Стрэттон Норвич могла бы считать себя вдовой.
Под кроватью он не увидел ничего, даже комочка пыли. В таком доме, как Роузмонт, пыли быть не могло.
Чарлз начал склоняться к мысли, что Луизе Стрэттон следовало бы остаться во Франции. Здесь происходило что-то действительно нехорошее. Одно дело – подумывать о самоубийстве. Но ему совсем не понравилась мысль, что кто-то другой задумал покончить с его жалким существованием.
– Хорошо. Давайте пойдем в вашу комнату. Но вам не нужно спать в шезлонге. Насколько мне помнится, кровать там достаточно широка для двоих или даже для троих. Клянусь, что не стану проверять ее на прочность.
Луиза покраснела. Вероятно, она и не знала, что такое сексуальные утехи на троих. Но, поскольку она была его женой, он не намеревался делиться ею ни с мужчиной, ни с женщиной. Он вывел Луизу из комнаты, где царил арктический холод, положив руку ей сзади на талию. Шелк скользил под его огрубевшими пальцами, и Чарлз гадал, какой мягкой может быть кожа, скрытая под этим шелком. Очень мягкой, решил он. Белой и чистой. Однако сейчас, когда Луиза смыла с лица пудру, он заметил крошечное созвездие веснушек, украсившее ее щеку и нос. Наверное, последствие езды на машине по сельским дорогам. Ему бы лошадь.
– Вы ездите верхом?
Луиза запнулась на плитках ванной.
– Прошу прощения?
Ага. Он ведь упомянул о размерах ее кровати. Луиза решила, что он говорит о возможной позе. Воображение нарисовало ему обнаженную Луизу, струящийся поток ее золотистых волос, и мятежная плоть тут же пробудилась к жизни.
– Я подумал… Вероятно, после того, как я встречусь с вашей тетей, мы могли бы прокатиться верхом и осмотреть поместье.
– О-о. Да, конечно, я езжу верхом. Вернее, ездила раньше. В последние годы, что я жила дома, тетя запрещала мне катание на лошадях. Она была уверена, что я сбегу к… – Луиза прикусила язык.
– К сэру Ричарду, – услужливо подсказал Чарлз. Они уже пересекли ванную и гардеробную Луизы, запирая за собой на ключ все двери, и теперь стояли в ее необъятной спальне. Подбросить дров в камин требовалось и здесь, иначе они неминуемо замерзнут. – Забирайтесь под одеяло. Я займусь камином.
Он подумал, что Луиза станет возражать, но услышал, как она скользнула под одеяло и взбила подушки. Чарлз вспомнил, что его пижама по-прежнему в ящике гардероба. Это была идея миссис Ивенсонг; в последнее время он спал прямо в одежде или вовсе голым, потому что был слишком пьян и плевал на правила хорошего тона, чтобы давать себе труд переодеваться ко сну. Ему следует вернуться к себе и взять пижаму.
А Луизе следовало бы надеть ночную рубашку, что-нибудь такое, что закрывало бы ее до упрямого подбородка. Если бы Луиза легла с ним, этой ночной рубашке не задержаться на ней надолго. Ему удалось увидеть промельк бедра, когда Луиза шла; закругление груди, когда она наклонялась. В глубоком вырезе халата он видел белую шею, которая взывала к поцелуям.
Господи! Его мысли устремились на неразведанную территорию. Или, по крайней мере, на территорию, которую он уже давно не исследовал. Должно быть, этот удар по голове спровоцировал поток воспоминаний о том времени, когда он был нормальным мужчиной. Когда он мог видеть, дотрагиваться и пробовать на вкус. Когда самой навязчивой мыслью было погрузиться в мягкое женское тело в желании быстрого оргазма.
Чарлз вспомнил, что и глазная повязка находилась в другой комнате вместе с пижамой. Но освещение здесь было тусклым, поэтому он мог не обращать внимания на плавающие сгустки в глазу, которые днем очень мешали видеть. К тому же очень скоро он сможет закрыть глаза и постарается убаюкать пульсирующую боль в затылке. Лучше всего завалиться на бок, спиной к мисс Стрэттон. Сделать вид, будто ее здесь вовсе нет.
Невозможно.
Огонь, наконец, разгорелся. Больше не было смысла сидеть на корточках перед камином, с кочергой в руке, и оттягивать неизбежное. Остаток ночи Чарлзу придется провести в постели возле прекрасной Луизы. Только бы не впасть в кому и не пропустить этот потрясающий опыт.
Луизе, возможно, придется облить его холодной водой, чтобы привести в чувство. Виски пригодился бы ему больше, уныло подумал он.
Чувствуя себя африканским туземцем, он покрепче завязал узел простыни на талии и прошлепал босыми ногами по толстому ковру к огромной кровати на четырех столбиках. Луиза отодвинулась к самому краю, так что о «случайном» прикосновении к ее бархатным округлостям нечего было и мечтать. Чарлз не надеялся, что сумеет как следует заснуть. Его кожа казалась туго натянутой на кости, как барабан, и каждый дюйм звенел от странного ощущения – не болезненного, но очень насущного.
Живой! Он чувствовал себя живым, впервые за прошедший год. Какая ирония! Именно в тот момент, когда кто-то пытался то ли убить, то ли предупредить его. Когда украли его пистолет, а заодно и спокойствие духа, столь необходимое для того, чтобы притворяться супругом этой странной девицы.
Чарлз мог бы потребовать, чтобы Луиза повысила плату. Он не подписывал с миссис Ивенсонг такого контракта, чтобы стать мишенью для стрельбы. Этого удовольствия ему и без того хватило, спасибо большое. Настрелялся на всю оставшуюся жизнь.
Ему здесь небезопасно, и Луизе тоже. На смену острым языкам могут явиться острые предметы. Он вдруг ощутил прилив жалости к этой бедной богатой девочке. Жалость и желание ее защитить.
Чувствуя себя, как на осадном положении, он всматривался в темноту, на дверь, что вела в гостиную, и гадал, заперта ли она на ключ. Нужно, чтобы Робертсон отвез его в ближайший оружейный магазин, только на сей раз он не оставит оружие в ящике стола.
За спиной Чарлза послышался шорох. Вздох. Еще один. Чарлз решительно закрыл глаза.
– Здесь есть оружейная комната. Я уже говорила вам, что у папы была целая коллекция оружия. Завтра мы найдем что-нибудь взамен вашего револьвера.
Чарлз никак не ожидал разговора на столь практическую тему, да и того, что Луиза угадала его мысли. Он перекатился на спину.
– Вот как? Странно, зачем тогда украли мой револьвер, если здесь под рукой полно оружия.
– Чтобы разоружить вас, разумеется. Сделать вас беззащитным. Вы окажетесь в их милости. – В голосе Луизы звучала горечь. Она говорила и о себе тоже.
– Помнится, вы говорили, что недурно стреляете.
Луиза кивнула. Напряжение отпустило ее, несмотря на то, что она натянула одеяло до самого подбородка и подложила подушку так, чтобы Чарлз никоим образом не смог до нее дотронуться. Но Чарлз обещал быть джентльменом, а он держал слово. В основном.
– Что ж, это очень кстати. Думаю, вам тоже следует вооружиться. Нам нужно держаться друг друга. Луиза, вы догадываетесь, кому могло понадобиться меня ранить? Предполагаю, что так хотели причинить боль вам – мною-то можно пренебречь.
Язычок Луизы дразнил уголок ее рта.
– Вы… Вы намерены разорвать контракт? Я не хотела, чтобы с вами произошло что-нибудь ужасное.
– А я не хочу, чтобы что-то ужасное произошло с вами. И я останусь в Роузмонте, чтобы убедиться, что вы в безопасности. Можете убить меня позже, когда все уляжется. У вас есть завещание?
– Мистер Бакстер уговаривал меня составить завещание перед отъездом, но я отказалась. У меня просто не хватило духу. Глупо с моей стороны, сама знаю. Мы все когда-нибудь умрем, не так ли? За этот год я могла сто раз разбиться вдребезги – автомобили ведь очень ненадежны! А дороги! Сплошная грязь и колдобины. Если кто-то и заслуживает того, чтобы унаследовать мое состояние, так это Кэтлин, за все, что ей пришлось вытерпеть. Но пока дело обстоит так, что от моей смерти никто напрямую не выиграет.