Принца нет, я за него!

– Поймать триппе… Что? – осторожно заметила я, вглядываясь в лебедей.
Ипохондрик во мне закашлял и зачесался со страшной силой, прикидывая, сразу в гроб или можно еще полечиться ради приличия? Где мой респиратор и резиновые перчатки? Где мой костюм химзащиты и антибактериальный лосьон для рук? Почему не выдали перед тем, как отправить меня на столь рискованное дело?
Фей подошел, положил руку мне на плечо и пристально посмотрел на лебедей. Его зрачки стали поперечными. Он медленно повернул голову, разглядывая птиц, а потом слегка сощурился. Через секунду глаза стали обычными.
– Тебе надо ее поймать и вырвать у нее три пера. И тогда она снова станет человеком. Задание понятно, Мышка? Так чего стоим? Вперед, купаться! Только, чур, далеко не заплывай! Учти, если случайно утонешь, купаться больше не пойдешь! – усмехнулся Фей, потрепав меня по волосам. – А я пока поиграю в спасателя. Будешь тонуть – махни рукой на прощание. Это для того, чтобы я мог возвращаться домой со спокойной совестью!
Фей превратился в кота и ловко вскарабкался на дерево. Там опять принял человеческий облик, вальяжно расположившись на толстом суку, подперев спиной ствол. Длинный хвост свесился вниз, словно лиана.
– Итак, первая часть балета «Лебединое озеро». Принц Зигфрид во время охоты случайно увидел красивых лебедей. Пам… пам-пам-пам-пам-пам! Па-пам! Па-пам! – язвительно заметил крестный с ветки. – Так! Занимаем места согласно купленным билетам. Первый ряд? Первый ряд. Балкон? Балкон. Начали!
Я сделала шаг в холодную и мутную от тины воду. В мокрых сапогах снова противно захлюпало и зачавкало. Лягушки стихли…
– Принцесса! – крикнула я.
Лебеди не обратили никакого внимания.
– Гули-гули-гули… – пролепетала я, делая рукой жест, словно заранее намекаю, что работаю не за спасибо. Лебеди посмотрели на меня как-то странно. Примерно так смотрели мы на директора, обещавшего к 8 Марта щедрые премиальные, но вместо них подарившего каждой сотруднице по паре стелек сорок пятого размера. Большинство стелек были гордо выброшены в мусорное ведро в женском туалете. Правда, одни из них были почему-то распечатаны, а сверху лежали сломанные ножницы. Художественное вырезание закончилось со счетом 1:0 в пользу стельки.
– Гули-гули-гули… – вяло промямлила я, разглядывая лебедей. Пришлось сделать еще один шаг, но лебеди отплыли подальше, недоверчиво косясь на меня, мол, ты на кого батон крошишь?
– Нет, не так… Поикай громко… Икаешь и шипишь, икаешь и шипишь… – заметил крестный с дерева.
Я поикала и пошипела. Мною сразу заинтересовался большой лебедь – решил подплыть ко мне поближе…
– Пока принц Зигфрид страдал от мучительных приступов икоты… – зевнул Фей и продолжил голосом ведущего передачи «В мире животных»: – Большой самец лебедя заинтересованно откликнулся на его брачный зов.
Я закашлялась и шарахнулась подальше от самца.
– Слушай, а чем самец лебедя отличается от самки лебедя? – поинтересовалась я, пытаясь заполнить пробел в орнитологии.
– Как чем? Яйцами… – философски заметил крестный, поигрывая хвостом. – Самцы яиц не откладывают.
– Мне что? Подождать, когда они начнут нестись? А потом поднимать каждую птицу и проверять, есть ли яйца или она просто так присела? – возмутилась я, глядя на абсолютно одинаковых лебедей. Хорошо, если бы они подплыли поближе. Боже! Они такие милые и красивые. Прямо как на открытках. Сразу возникла ассоциация с многоярусным свадебным тортом и полотенцами в гостиницах.
– Знаешь, Мышка, это так романтично! – язвительно заметил крестный. – Ты, я и лебеди… Вот скажи мне, был ли в твоей жизни хоть один мужчина, который привел бы тебя в столь живописное место для того, чтобы посмотреть на лебедей? Да что там посмотреть! Пощупать! Всех и каждого! Нет. Так что я первый…
Ага, вот именно на этом болоте, если бы я вдруг решила выйти замуж, я бы устроила фотосессию. Какая прелесть. Я в свадебном платье со стрелой во рту сижу на кочке и громко квакаю, имитируя брачный зов разочарованной в жизни лягушки. Толпа оживленных родственников кормит комаров, попивая шампанское из пластиковых стаканчиков. Моих пьяных подружек душит жаба, а Иван, в лучшем случае царевич, в худшем случае неунывающий оптимист, хлюпает навстречу своей судьбе. Свадебный фотограф-самоучка, который с фотошопом на «вы», с дешевым цифровиком без штатива чавкает рядом, закатав штаны по самые подмышки. Он – настоящий профессионал своего дела. Ведь все его портфолио давно растащили на демотиваторы с подписью «Бог фотошопа».
Пока я представляла самую тоскливую свадьбу из всех возможных, лебедь посмотрел на меня как-то совсем не по-доброму, выгнул шею и захлопал крыльями, а потом зашипел по-змеиному. Я шарахнулась назад.
– А белый лебедь на пруду уже имеет нас в виду… – обрадовался крестный.
– На том пруду, куда второй раз не приду… – тут же разочаровалась я в красивых безобидных птичках, осторожно пятясь. – Ой! А может, это принцесса?
Лебедь стал подплывать ближе, хлопая крыльями и шипя по-змеиному. Я дернулась назад, поскользнулась и села в болото. Шипел лебедь действительно жутко. И это шипение ну никак не сочеталось с его великолепной, благородной внешностью.
– …И крылами замахала, воду с шумом расплескала и обрызгала его с головы до ног всего, – с выражением зачитал Фей, отряхивая грязь с рукава черного сюртука. – Принц от страха оступился и в болото приземлился… Кстати, как водичка? Пора открывать купальный сезон или подождать лета?
– Ты знаешь, кто из них принцесса? – перебила я Фея, выбираясь на берег и дергая его за хвост. – Требую подсказку.
– Хорошо, третья справа, – сообщил Фей, показывая хвостом в сторону лебедей.
Третья справа… Так! Я посмотрела на одинаковых птиц. Они, как назло, сгруппировались и начали перемешиваться.
– Давай, наперсточница, лови ее, и пойдем возвращать красавицу родителям, которые уже столько слез пролили о своей любимой доченьке… Ты себе не представляешь! Целыми днями убиваются от горя, плачут, страдают, а бедная несчастная девушка здесь… улиток ест.
– А можешь ее пометить? – спросила я, чувствуя, что от белого у меня уже в глазах рябит.
– Лови, неси ее сюда. Так уж и быть, махну волшебной палочкой! – ехидно заметил Фей, поигрывая хвостом. – Любой каприз, Мышка. Любой каприз…
Я предприняла еще несколько попыток. Лебеди зашипели, как гуси, стали хлопать крыльями и двигаться в мою сторону, вытягивая шеи.
Я осторожно пятилась. «Лебединое озеро» превратилось в «Птиц-убийц». Хичкок был в восторге, Чайковский в недоумении, я в ужасе.
Я дернула крестного за хвост в надежде, что он меня спасет от стаи разъяренных лебедей.
– Ку-ку, – усмехнулся он, чуть свешиваясь. – Это сообщаю, сколько тебе жить осталось. В секундах… Приятно быть кукушкой.
– В твоем случае не «ку-ку», а «ка-ка»! – огрызнулась я.
Лебеди вышли на берег. Для милых птичек они ведут себя довольно агрессивно.
– Они, наверно, заклюют тебя насмерть за то, что ты, такая гадкая, осмелилась приблизиться к ним. Но все равно! Лучше погибнуть от их ударов, чем сносить этого бездушного, черствого кота… – трагично вздохнул крестный, глядя, как дистанция между мной и лебедями неумолимо сокращается. – Ты только посмотри, какие они милые… Особенно когда злятся…
Я резко схватила кошачий хвост и дернула вниз. Комментатор на лету превратился в кота и упал мне на руки.
– Иди ко мне на ручки… – злорадно заметила я, чувствуя, как кот вырывается. – Ты же хотел двух лебедей? Смотри, киса, какие цыпочки… Выбирай любую!
Я бросила кота в лебедей. Птичек мой жест слегка смутил. Они зашипели на кота, кот выгнулся и зашипел на них. Где-то в траве эхом отозвалась одинокая гадюка.
– О! Смотрю, вы быстро нашли общий язык! – съехидничала я, пятясь подальше. Кот зашипел еще раз, и лебеди вернулись в свое болото.
– Все, Мышка, – усмехнулся кот, снова взбираясь на дерево, – лимит спасения на сегодня исчерпан! Я бы рад тебе помочь, но мяу!