Адриан (СИ)

   Архимаг, никак не ожидавший его появления на поле брани, ненадолго растерялся. Эржебета за это время поднялась на ноги и напряженно ожидала развития событий. Он же молча рассматривал темного мага, но ничего интересного в его внешности не обнаружил. Он не был ему знаком, но архимагов в мире не так много, так что его личность удастся установить. Другой вопрос -- зачем ему понадобилось приносить столько людей в жертву, и кто его сообщники?
   Однако некромант быстро справился с собой и начал готовиться к схватке. Он и в самом деле рассчитывает, что справится с ним? Да еще проклятием-"вампиром"?
   Вот только некромант оказался еще непредсказуемее, чем он думал, и швырнул плетение не в него, а в не ожидавшую ничего подобного Эржебету. Да даже если бы она ожидала, что она могла противопоставить темному архимагу? Магическим зрением он видел, как проклятие впилось в ее ауру, и девушка закричала, а затем без сознания рухнула на грязный пол. Счет шел на секунды. Что же важнее -- схватить архимага, который уже убил двенадцать вампиров и может повторить это в будущем, или спасти человеческую девицу, которую он знает меньше недели? Действовать нужно было стремительно, и он сделал выбор -- отвлекшись от архимага, начал формировать контрзаклинание, чтобы нейтрализовать действие проклятия. Некромант воспользовался этим и с впечатляющей скоростью открыл портал, и исчез в нем.
   Эржебета пришла в себя быстро. Растерянно оглядевшись, она села на полу и перевела взгляд на него. Сухо сообщив, что некромант сбежал, и вполуха выслушав ее благодарности, он некоторое время молча вглядывался в ее лицо, пытаясь понять, чем был обусловлен сделанный им выбор. Зачем он ее спас? Интересы Вереантера и собственные интересы всегда были для него превыше всего. И как сюда вписывается эта едва знакомая эльфийская полукровка?
   Конечно, он обещал Грейсону, что с его учениками ничего не случится, а свое слово он держал всегда. Но с самим собой он всегда был честен и прекрасно сознавал, что, спасая Эржебету, совершенно не думал о данном слове, и вспомнил о нем только тогда, когда все было кончено. Тогда что?
   Возвращение в Госфорд происходило в более мрачной обстановке, чем поездка в Трим. Убийство всех находившихся в гостинице людей, как и нападение на них самих (к тому же одного из госфордцев все же убили, но леди фон Некер затем его воскресила) подействовало на молодых людей тяжело, и обратно они ехали, часто сохраняя угрюмое молчание. Эржебета сама выглядела подавленной и, казалось, все время обдумывала какую-то тяжелую мысль. Время от времени он чувствовал на себе ее взгляды, когда она думала, что он этого не замечает. Они всегда были прикованы к шраму на его виске, который остался после плетения архимага. Сам он отнесся к полученной отметине с долей самоиронии. Получил боевое ранение, можно теперь перед приближенными хвастаться, что девушку от смерти спас...
   Перед расставанием с госфордцами он поговорил с ней в последний раз. Все несколько дней пути он все время возвращался в мыслях к своему поступку (признаться, об этом он думал гораздо больше, чем о сбежавшем архимаге, и это открытие удивило его самого), и решил все же посоветовать ей заняться в будущем магией. С таким везением, как у Эржебеты, ее точно кто-нибудь когда-нибудь убьет, а ему этого совсем не хотелось. Настолько необычная и яркая личность должна жить, и он ей об этом так и сообщил. Его повышенный интерес к ней не остался незамеченным, но Эржебета отнеслась к этому крайне настороженно и вскоре перевела разговор на другую тему. Тогда он неожиданно обнаружил, что с ней было легко разговаривать: Эржебета не задавала пустых вопросов и избегала банального обмена любезностями, так что у него ни разу не возникло желания поскорее отделаться от собеседницы.
   Прощание с остальными госфордцами прошло целиком мимо его внимания, а вот то, как он пожелал Эржебете удачи, а она напоследок присела в реверансе, он запомнил хорошо. И именно тогда, взглянув на нее в последний раз, его посетила внезапная мысль -- как жаль, что она полукровка, и вампиршей ей никогда не стать.
   Уже вернувшись с помощью портала в Бэллимор, он некоторое время пытался понять, что означала эта странная мысль. Какая разница -- вампирша она или нет? На нее уже положил глаз Грейсон! А если бы у них с темным эльфом ничего не вышло, и при удачном стечении обстоятельств они бы встретились вновь, и у них начались какие-то отношения, то что? Он перенес бы ее в Бэллимор, она поселилась бы во дворце, и была бы у короля фаворитка-полукровка! Ну, удивились бы все, откуда она вообще взялась, но ничего сверхъестественного в этом нет!
   Тогда почему мысль о том, что Эржебету нельзя обратить в вампира, вызывает такое сожаление?
   И почему у него такое ощущение, что не стоило ее сейчас отпускать?