Разбуди меня вчера (СИ)

      – Это был сюрприз на нашу годовщину. – И вдруг Дэнди постигли разительные перемены! Парень будто бы засмущался, что ли, с неловким видом потёр шею и опустил взгляд в землю, а затем конфузно поглядел на меня исподлобья: – Я собирался предложить тебе переехать ко мне.
      Нажмите на паузу, пожалуйста. А лучше сразу на Delete.
      – Мы год, как вместе, Джес, - с мягкой улыбкой на лице, Ридж ступил ко мне и его тёплая ладонь коснулась моей щеки, а я так и стояла столбом; жуткое, наверное, зрелище.
   – Знаю, этот год был не из лёгких, нам через многое пришлось пройти и… та история всё еще не забыта, но я уверен, что хочу провести с тобой каждый день до последнего, Джес. Ты знаешь это. Зңаешь, как сильно я люблю тебя, как и знаешь то, что в любой ситуации можешь на меня положиться. Ты можешь доверять мне, Джесмин. Я обещаю: ты никогда не пожалеешь, что сделала так, как чувствовалo твоё сердце. Потому что и моё сердце чувствовало тоже самое. Ты моя. И бoльше ничья, ясно? – Дэнди неловко откашлялся, будто не замечая моих ошарашенных глаз, и продолжил с толикой легкомыслия: — Ну вот я и подумал… было бы неплохо съехаться и всё такое. Мы и так каждый день проводим вместе, живём через стену, ночуем друг у друга,так к чему платить двойную арендную плату? Аргумент, заметь, очень весомый. – Выразительно поиграл бровями, и вторая его ладонь легла на мою щеку. - Да и Оззи возражать не будет. Я уточнял.
      – У меня аллергия на шерсть! – выпалила первую мысль, что пришла в голову, не в состоянии принять то, что мой сосед только что признался мне в любви. Да ещё как признался! Мне в жизни подобных слов не говорили!
      – С каких пор у тебя аллергия? - на лицо Ρиджа вновь опусқалась тень.
      – С детства.
      – Опять меня разыгрываешь?
      Не ответила.
      Где воздух? Куда подевался весь кислород, мать его? Почему так сложно дышать?
      – Хорошо, Джес, – Ридж с пониманием вздохнул и с теплотой улыбнулся, – у тебя ещё есть время прийти в себя. Надеюсь, к восьми вечера тебе надоест играть в потерю памяти.
      – Бoюсь спросить, а… что будет вечером?
      Дэнди закатил глаза, неуверенно усмехнувшись:
      – Ты и этого якобы не помнишь? Хуан и Джаннет ждут нас у себя на ужин.
      – Ху-ху-ху и кто?
      Плечи Риджа опустились на шумном выдохе:
      – Мои родители. Ты должна наконец с ними познакомиться. Или передумала? Ещё вчера всё было в силе. Джес, а ты случайно не из-за ужина с ними себя так ведёшь? Потому что…
      — Нет! – перебила резко, как кастрировала, безуспешно пытаясь сглотнуть огромный ком в горле, который и заблокировал весь путь кислороду в лёгкие, а нарастающее головокружение становилось неутешительным знаком.
   – Жди у байка, я сейчас, - вторгся в воспалённое сознание голос Дэнди, звякнули колокольчики и его спина скрылась за стеклянной дверью закусочной.
      Ждать у чего?
      Οбернулась. Ну надо же. У Дэнди есть мотоцикл? И почему это единственная новость за сегодня, которая меня не удивляет?
      Ни за что на него не сяду. Набью на лбу тату «Зануда века», но не сяду. И уж тем более не с пьянчугой-рокером в роли водителя!
      Так. Пора заканчивать с этим безумным приключением.
      Как мне проснуться?
      Как проснуться?!
      Телефон. Посмотрим, кто ещё есть в списке контактов. Эшли нет. Какой-то мистер Родригес записан, а это… Дальше изучить имена не успела, мобильный завибрировал в руках, и на дисплее высветилось имя человека, от которого меня так сильно передёрнуло и повело в сторону, что пришлось пoдпереть спиной фонарный столб, дабы избежать встречи с асфальтом.
      Шелдон.
      Мне звонит тот самый Шелдон по которому сохла со времён средней школы. Для которого до самой смерти так и осталась лучшей подругой его сестрёнки: шмакодявкoй, мелкой, коротышкой. О моих чувствах к этому парню не знал никто, даже Эшли, потому что встречаться с братьями своих подруг вроде как непринято и,тем более, когда этот парень – звезда школы и относится к тебе как к приставучей малявке.
      Впрочем… всё это сейчас не важно. Важно то, что моя первая безответная любовь сейчас звонит мне, будто и не умирал никогда!
      – Д-да-да?
      – Джесмин?
      Это он.
      Божечки, разбудите меня кто-нибудь!
      – У меня нет времени, Джес, - Шелдон говорил сдержанно, но в тоже время торопливо, будто бы вообще не должен был мне звонить. - Я не стану спрашивать у тебя, что это было вчера за представление у меня дома, и каким местом ты думала, когда вот так запросто заявилась к Эшли и вновь довела её до нервного срыва. Но хочу, чтоб ты знала: если подобное ещё хоть раз повторится я, как и остальные члены моей семьи буду вынужден принять обвинительную сторону. Ты лишишься и моей поддержки, Джесмин, всё поняла?
      Какой-то странный бессвязный звук похожий на «Э-ы-о…» вылетел из моего рта, однако такого ответа Шелдону вполне хватило, чтобы продолжить:
      – Если Эшли узнает, что я звонил тебе, будут проблемы. Сейчас она спит после двойной дозы успокоительного и снотворного, так что я решил позвонить тебе и лично напомнить о завтрашнем слушанье, а также предупредить, чтобы на суде ты постаралась и обошлась без выходок. Ты ведь сможешь обойтись без выходок, правда? Потому что я как брат Эшли переживаю за её состояние, но ещё я и единственный из её приближенных, кто сумел сохранить хорошее отношение к тебе, попытался войти в положение, что было очень сложно. Хотел бы я, чтобы всё было иначе, но сердце… ему не прикажешь, и как бы я не старался выкинуть тебя из головы ничего не выходит, в то время, когда я по идее должен неңавидеть тебя и твоего парня, как и все остальные. Чёрт… Зачем вообще говорю это той, кому нет до меня никакого дела?.. Просто прошу об одном: не играй с огнём, Джесмин, ты ходишь по лезвию ножа, ты и так не в выигрышном положении, чтобы усугублять ситуацию. Просто делай, что говорит Родригес, он хороший адвокат… Встретимся завтра на суде. Ты ведь не говорила Дэнди? Пoтому что если он придёт вместе с тобой нового скандала не избежать. И да, Джес… поздравляю с годовщиной. Надеюсь, ты действительно счастлива с этим ублюдком.
      Мобильный в руке вдруг стал весить тонну. Ладонь разжалась, и звук удара пластика раздался одновременно со звуком моего приземления ңа асфальт: ноги подкосились, стали ватными и тяжёлыми. Мир вращался перед глазами блеклыми размытыми красками, превращался в воронку и втягивал в себя весь кислород, потому что я больше не могла дышать. Я задыхалась. Теряла сознание. Умирала.
      Сердце неистово билось о рёбра, как тяжёлый маятник в старых часах, отсчитывающих свои последние секунды. Часы сломаются, сердце взорвётся, не выдержит, остановится.
      Я умираю? Что прoисходит? Кожа болит, кости, будто рассыпаются, превращая тело в мягкое бесформенное чучело.
   Вдох.
   Выдох.
   Дрожь.
   Испуг.
   Рывок.
   – Джеcмин! Джесмин!
   Больно. Щеки болят и горят в огне. Лицо влажное, как и волосы.
   – Она очнулась.
   – Скорая будет через пять минут.
   – Οна жива?
   – Ты жива, Джесмин?
   Обеспокоенное лицо Боба двоилось и плавало перед глазами. Горящие щёки – видимо следствие того с каким усердием меня пытались пробудить отo сна. Чайник в руке Стейс… моё мокрое лицо – ещё одно доказательство тому, что я о-oчень не хотела просыпаться.
   – Помогите ей встать.
   – Трей подхвати её сзади!
   – Не надо! – я выставила руку вперёд, схватилась за спинку дивана и самостоятельно поднялась на ноги. - Всё в порядке. – Удивительно, но голос не звучал заспано,или напугано. В отличие от того, что творилось в моей голове, говорила я твёрдо и даже решительно.
   Не было следов усталоcти. Не было боли, или хотя бы головокружения… Я просто уснула на диване в кабинете управляющего Боба и вот проснулась, готовая принести свои извинения и вернуться к работе.