Подозреваются в любви (СИ)

Подобный эгоизм сейчас был Даше на руку.
Она могла спокойно подумать о том, что услышала утром. Собственно, что такого особенного она узнала? По ее мужу соскучилась какая-то посторонняя баба, и ему не терпелось развлечь эту бабу, и его ложь насчет сына была очевидной и кощунственной.
Но разве лживые слова Андрея принесли такую боль?
Разве не разочарование?
Даша наконец-то поняла, что все это время, запрещая себе надеяться, верить, любить, только тешила уязвленное самолюбие. Лишь гордость не позволяла ей признать, что нет виноватых и нет виновных и что любовь по-прежнему живет в сердце. Андрей заставил принять его правила игры, и потом, когда он добивался ее прощения, когда он обнимал ее, и в его глазах стояли слезы, Даша думала лишь о том, что это — игра. Она застряла на его словах о том, что он лишит ее сына. Она безумно боялась, что муж стремится создать всего лишь иллюзию счастья, вернуть ее доверие только ради Степки.
— А где Степка? — вдруг услышала Даша голос приятельницы.
— У? Так в школе.
— Так рано? — удивилась та. — Бедные дети, все их чему-то учат, учат, а получаются дурачки вроде твоего Комолова.
— Прекрати, — поморщилась Даша.
— Ты все еще не можешь решиться на развод?
— Кто тебе сказал, что я собираюсь разводиться?
— А как же Кирилл? Разве ты не хочешь быть с ним или из-за Степки боишься? Знаешь, Кирилл всегда отлично ладил с детьми. Я помню, когда мы учились в институте и была практика в школе…
Дашка движением руки прервала ее.
— Извини, мне позвонить надо.
— Ему?
Даша, не отвечая, набрала мобильный Андрея. Потом вспомнила, что он потерял телефон, порыскала в записной книжке и позвонила в офис.
Для чего она делает это, было неясно. Проверить, действительно ли он на работе? Услышать его голос? Лишний раз сказать ему, как он ей омерзителен и противен?
Абсурд! Не дожидаясь ответа, она повесила трубку и уставилась в окно.
— Что, еще спит? — полюбопытствовала Фима.
— Ага.
Дашке снова захотелось оказаться в объятиях Кирилла. Ну с какой стати она должна сидеть дома взаперти, когда муж прохлаждается, неизвестно где и с кем? На телефон можно посадить охрану. И вообще, еще раз надо поговорить с Кириллом о сыне, вдруг вчера он что-то упустил из виду…
Она знала, что обманывает себя. Но решительно прошла в комнату, переоделась под градом Фиминых вопросов и позвала ребят, которые маялись в машине.
— Я уезжаю по делам. Сидите дома, отслеживайте звонки, — стараясь придать своему лицу и голосу уверенное выражение, командовала она. — Мне необходимо уехать!
— Дарья Максимовна, нам приказано… — начал было один.
— Кем приказано? Андреем? Он мой муж, стало быть, я тоже могу вам приказывать! Логично, правда? Так что шагом марш.
— Ишь как ты их, — цокнула языком Фима, когда они вышли во двор, оставив растерявшихся охранников в холле.
Дашка только отмахнулась.
— Подбросишь меня до метро? Не хочется машину брать.
Фима кивнула, но Дашке пришла в голову мысль, что в подземке недоступен мобильный. Вдруг похитители знают ее номер и будут звонить именно ей?
— Так что, едем? — уточнила Фима.
— Нет, — Даша направилась к гаражу, — вернее, едем, но по отдельности. Извини еще раз, у меня действительно запарка.
— Да в чем дело-то? Никогда ты мне ничего не рассказываешь!
Фима обиженно надулась.
Дашке пришлось буквально выпихивать ее за ворота. Впрочем, все их встречи заканчивались примерно так же. Фима была слишком любопытна и в то же время невнимательна, обожала говорить, но не слушать, и Дашку быстро утомляли ее противоречивые высказывания.
Тот, о ком думала Даша по дороге к любовнику, сидел у окна в своем кабинете и буравил взглядом телефонный аппарат.
Он слышал, как в приемной то и дело раздаются звонки, внутренние и городские — Леночка всем с одинаковой вежливостью объясняла, что шефа нет и когда будет, неизвестно. На его личный номер никто не звонил.
Значит, все-таки Светлана. Засланный казачок, случайная ночь в чужих простынях, незнакомая женщина с умелыми пальцами и жадным ртом. Мерзко все это…
Он достал одну из пухлых записных книжек, долго искал нужную страницу. Но прежний номер Светланы не отвечал. Может, сменила мобильный. Или швырнула в кусты, как накануне сам Андрей. Придется дожидаться вечера. Бездействовать, смотреть в окно, слушать, как врет собственная секретарша.
Андрей увидел, как в здание входят двое его ребят из службы безопасности. И тут же раздался писк сотового телефона, который одолжил ему Слава.
— Андрей Борисович, это Костя, — услышал Комолов, — ваша супруга из дома только что уехала.
— Зачем? — подскочил он.
— По необходимости, — раздался уклончивый ответ.
— Почему не остановили? — взревел Комолов. — Ей же нельзя никуда выходить! Они и ее могут… Какого черта в конце концов вы там сидите!
— Андрей Борисович, — смущенно произнес Костя, — так мы на телефоне остались, ведь сюда тоже могут позвонить. А Дарья Максимовна не одна поехала, с подругой… Серафима ее зовут, толстая такая, все время очки грызет…
— Знаю, — устало вздохнул Андрей, — куда они поехали-то?
Костя помолчал, размышляя.
— Точно не сказали, наверное, развеяться просто. Да вы не волнуйтесь, мы жучок ей на машину поставили, ежели что, так мы…
— Никаких «ежели что»! Посмотри, где она сейчас, и держи меня в курсе, понял? Все, перезвони минут через пять.
В кабинет без стука влетели ребята.
— На даче Степки нет, — отдышавшись, тихо доложил один из них, — зато в город вернулся Кузьмичев. Ребята его пасут. До вас дозвониться невозможно.
— То есть как? — дернулся Андрей.
Он поднял трубку, послушал тишину, наклонился к проводу и понял, что все это время сидел как дурак у выключенного телефона. Вероятно, слишком возбужденно ходил по кабинету и двигал стульями — задел штекер, и всякая связь с внешним миром прервалась.
— А мобильный у меня на что?! — накинулся Андрей на парней.
— Так он не отвечает!
— Только что Костя звонил! — Андрей потряс маленьким аппаратом в воздухе — вот только что!
— Это Вячеслава телефон, — набычился один из охранников.
Андрей вспомнил, как запулил свой мобильный в кусты. Эти двое были в то время за городом и знать не могли, что у шефа такой бешеный темперамент.
Возникло ощущение, что он идет по болоту. Куда ни ткнешь — вязкая глубина, все один к одному, даже эта путаница с телефонами. Будто кто-то всесильный ставит ему подножки.
Андрей передернул могучими плечами.
— Поехали. Надо с Кузей встретиться, нечего ждать.
Комолов первым вышел из кабинета.
Что еще за подножки?! К черту эти бабские причитания!
Через полчаса Андрей сидел напротив лысого знакомца и порывался вцепиться в его морщинистую, похожую на печеное яблоко рожу. Только бессмысленность этого поступка была настолько очевидна, что Андрей сдерживался, сжал зубы и слушал.
— Вы еще молоды, Андрей Борисович, оттого порывисты слишком, — мелодично бормотал Кузьмичев, — если бы не ваш юношеский пыл и стремление получить все и сразу, вы не сидели бы сейчас здесь! Вы бы подумали! Пораскинули бы мозгами.
— А короче? — перебил его Николай, стоявший у дверей шикарного люкса, где охрана и задержала Кузю.
Не обратив внимания на его реплику, лысый продолжил:
— Вы бы подумали о том, что нельзя так рисковать! Мои орлы, между прочим, внизу ждут. Коли я не выйду минут через десять, такая буря поднимется — страшно сказать! Я ведь по делу пришел, молодой человек, у меня здесь встреча важная… А вы врываетесь. Ладно бы долг принесли, пусть с задержкой, я бы принял. Вы заметьте, мы ведь вас не беспокоили, хоть все сроки уже вышли, но мы люди с понятием, как сейчас принято выражаться.
— Башку ему проломить? — лениво поинтересовался Митя, один из охранников.
Виктор перевел взгляд с Кузи на Андрея, поиграл желваками и отрицательно качнул головой.