Подозреваются в любви (СИ)

— Мне тоже полагается компенсация, — сказал он.
— Я пришлю вам чек, — кажется, так ответила Дашка, окидывая брезгливым взглядом его простенький костюм и пакеты с дешевой едой.
— О! Я не нуждаюсь, — засмеялся он и протянул ей визитку.
Любопытство победило. Дашка скосила глаза и прочитала: Белов, Геннадий Павлович, ведущий специалист, номер телефона такой-то. Чуть ниже было нацарапано карандашом: «Давайте поужинаем в более приличном месте».
— Геннадий Павлович, — пропела Дашка, — а вы в какой области специалист?
— Я специалист по красивым женщинам, но я не Геннадий Павлович, — он снова улыбнулся, — это визитка моего знакомого.
— Очень находчиво…
Дашка попыталась выбраться из-за стола, но у нее это получилось довольно неуклюже. Мужчина откровенно разглядывал ее.
— Что уставились?!
— Меня зовут Кирилл, — спокойно сказал он, — я жду, когда вы ответите на мое предложение.
— А денег у вас на обед хватит? — ехидно поинтересовалась она.
— Вполне, — не обиделся он.
Даша облокотилась на тележку с продуктами.
— Я люблю французскую кухню.
— Замётано, — обрадовался Кирилл.
Через минуту они устроились в его машине, свалив покупки на заднее сиденье. Даша бездумно смотрела в окно и курила. Ее давно никто не приглашал в ресторан, на нее давно не обращал внимания мужчина — молодой и вполне симпатичный, каким был Кирилл. Даша не пыталась посмотреть на себя его глазами, она просто приняла как данность и своего нового знакомого, и его внезапную заинтересованность. Ей было безразлично.
Правда, не настолько, чтобы пройти мимо, не оглянувшись, не настолько, чтобы не прочитать надпись на визитке. Сидя в машине, она вдруг осознала, что чувствует радостное предвкушение приключения. Это вскружило ей голову окончательно, Дашка перестала кривить губы, насмехаясь над собой и над всем миром, и замерла, боясь спугнуть неожиданную живительную силу предчувствия.
Они стали любовниками, не доехав до ресторана.
Дашка вошла во двор, и в тот же миг на нее прыгнул большой, лохматый пес.
— Рик, погоди, ну погоди у меня! Опять тебя забыли на цепь посадить, да? А ты и рад стараться, да? Ну, что ты на меня бросаешься, будто сто лет не виделись?
Дашка вдруг охнула и присела. Неожиданная мысль пришла ей в голову. И как она только могла забыть о Рике?! Степка никогда ей не простит, если ему придется расстаться с псом, да и сама Даша была привязана к этому лопоухому, ласковому существу. Что же теперь делать?
Рик, почувствовав смятение хозяйки, тихонько завыл, присев рядом с Дашкой. Она рассеянно погладила его по лобастой голове и достала телефон, набрала номер Кирилла.
— Что мы будем делать с Риком? — заорала Даша, как только он ответил.
— Даш, это ты, что ли?
— Да я, я, что делать-то? Может быть, ты успеешь заехать?
— Куда?
— Сюда. Ко мне!
— Даша, ты с ума сошла, что ли? Через пять минут Степка выйдет, мне с ним еще договориться обо всем надо. Я же тебе предлагал все вместе делать, а ты хочешь за двумя зайцами угнаться, да? Давай приезжай сюда и сама с сыном разговаривай!
Даша отодвинула трубку от уха, Кирилл так орал, что можно было оглохнуть. Она слышала, что он говорил еще о том, как она была не права и каково сейчас ему приходится, что нужно было купить билеты на сегодня, что Степка не станет слушать его, что весь их план ни к черту не годится. Наконец он выдохся и спросил спокойно:
— Ты деньги взяла?
— Взяла, — соврала Даша, почесывая Рика за ухом.
Было слышно, как Кирилл вздохнул с облегчением. Они попрощались.
— Зачем я ему звонила? — спросила Даша у Рика, тот, к сожалению, не мог ничего ответить, поэтому просто положил голову ей на колени и заглянул в глаза.
— Тебе меня жалко, да? — поняла Дашка. — И мне тебя. Останешься здесь один с этим бизнесменом чертовым! Он станет кормить тебя сухим кормом и вместе с тобой выть на луну.
Рик протяжно заскулил от такой перспективы.
— Ну что ты? Он вообще-то хороший, ты же знаешь, — задумчиво произнесла Дашка, — он добрый. Помнишь, это же он спас тебя от кошек? Ты был совсем маленьким и прихрамывал на обе ноги и идти тебе было совершенно некуда.
Дашка поняла, что сейчас в том же положении оказалась она. Ей показалось, что никогда раньше она не чувствовала такого безмерного, жуткого одиночества. И даже теплое дыхание собаки не могло ничего изменить. Рика придется оставить, как и этот дом, хранивший молчание теперь, но помнящий смех и громкие споры, эти тропки, по которым бегал маленький Степка, эти сосны, чей волшебный запах пробирался в комнаты даже при закрытых окнах.
Она поднялась и, выпрямив спину, направилась к дому. Рик путался у нее под ногами, и ей пришлось пару раз цыкнуть на него.
— Ты останешься здесь, — остановившись у дверей, сказала ему Дашка, — иначе я снова примусь рыдать, понял? Перестань, это почти новые джинсы, и нечего их облизывать!
Она вошла в дом, оставив печального Рика страдать на коврике у входа.
У нее не было никакой уверенности в том, что она поступает верно. Но обратного пути не было. Решительным шагом Дашка прошла в комнату Андрея, набрала код сейфа и достала пачку зеленых банкнот. Разделив на две — равные, на ее взгляд, половины, — она положила одну обратно, а вторую в сумку. Дамский ридикюль, явно не рассчитанный на такие суммы, тут же неестественно надулся. Дашке было не до того, она потянулась к стопке бумаг в глубине сейфа. Что она надеялась найти среди них? Письмо к Прекрасной незнакомке? Дневник мужа? Записки от его многочисленных любовниц?
Она резко захлопнула дверцу, ей хотелось поскорее уйти из этой комнаты. Однако какая-то непреодолимая сила не давала сделать ни шага, и Дашка стояла, точно пришибленная, в этой берлоге, где все вещи, каждая мелочь кричали об Андрее. Книги, оставленные у камина, — он читал всегда несколько произведений, просто открывал с любого места, и ему обязательно попадалась интересная глава. Початые пачки сигарет на камине — он постоянно забывал, что уже раскрыл одну и тянулся за следующей. Очки, пристроенные на носу Степкиного любимчика — картонного Буратино, который бесконечно путешествовал из комнаты в комнату под мышкой у Степки.
Бумаги Андрея. Почерк Андрея. Запах Андрея.
Его рубашка, небрежно накинутая на искусственное чучело медведя, Мишкин подарок с соответствующей надписью на табличке: «Этот мишка — тоже твой друг». Какой, к черту, друг?!
Даша никогда не верила в их дружбу.
Она провела рукой по столу — пылища. Домработницы у них не было, а сама Дашка в эту комнату заходила лет сто назад, в прошлом веке, который носил название «Золотой». Тогда цветы пахли цветами, а не безнадежностью, смех был смехом, а не горечью на губах, ночное небо казалось искусно сотканным полотном, звезды — счастливыми слезами ангелов. И дожди тогда напевали страстные, ласковые мотивы, а теперь стучат в окно лишь затем, чтобы напомнить об одиночестве.
У него было назначено совещание, ему предстояла встреча с клиентами, в его компьютер проник безжалостный вирус и слопал кучу необходимых документов, которые теперь нужно было восстанавливать. К тому же он решил сегодня сам проводить собеседования. Кандидаты уже начали собираться в приемной, где прилизанная Леночка поила их великолепным какао. Это Андрей придумал подавать посетителям какао — не кофе, не чай, не минералку. Ему нравилось удивлять людей.
А сейчас он сам себе удивлялся. Сидел и тупо пялился в экран компа, не в силах предпринять хоть что-то. Хотелось одного — оказаться на краю земли, где за розовой дымкой скроются очертания городов, характеров, масок и фраз.
Пробило два часа, и тут же постучали в дверь.
— Входи, — сказал Андрей секретарше.
— У вас собеседование начинается, — сообщила она, прошествовав к его столу, — вот резюме кандидатов. Первый — Владимир Чебушев.
— Отлично. Зови, — заставил себя обрадоваться Андрей. Встреча с новым человеком должна взбодрить его.