Без фильтра. Ни стыда, ни сожалений, только я

Он заглушил все голоса, которые, мне казалось, у меня были – как внутренние, так и внешние. Моё мнение игнорировалось, чувства – отвергались, и моё тело ослабело. У меня случались панические атаки, когда сердце выпрыгивало из груди, а я захлёбывалась рыданиями и задыхалась, лёжа на полу. Из-за постоянного стресса появилась сыпь и прыщи. Я поймала себя на том, что сомневаюсь в каждой мысли, в каждом принятом решении. Если я проводила время с ним, то была практически спрятана в его доме за спущенными шторами. Хотя мои близкие друзья и семья знали о том, что мы встречаемся, всё равно считалось, что наши отношения должны были оставаться в тайне. Дни того безобидного веселья, той сокровенной близости остались в прошлом. Было совсем не интересно таиться и жить в постоянном страхе быть «раскрытыми». Я не искала публичных проявлений любви. Просто держаться за руки было бы вполне достаточно.
Я полностью изолировала себя, сделала свой мир крохотным. Он стал моим миром и заставил чувствовать себя так, как будто моё место только рядом с ним. Он отговорил меня от общения с определёнными людьми – главным образом, другими парнями, с которыми я дружила на протяжении многих лет. Любые встречи и развлечения, если они проходили без него или его друзей, считались неприемлемыми. Даже мои отношения с собственной матерью, которая была для меня целым миром, были поставлены под сомнение. Я стала самостоятельной женщиной, но далеко не сильной и независимой. Наоборот, я находилась в патологической зависимости от своего парня. И самое худшее: больше всего я боялась, что если я уйду от него, то у меня не будет ничего. Я сама стану ничем.
Я никогда не забуду тот момент, когда словесные угрозы переросли в физическое насилие. Он сильно вспылил и вновь начал кричать на меня, и в разгар ссоры его руки сомкнулась вокруг моей шеи. Часть меня находит странным называть это удушением, потому что мне сложно представить, что этот человек может творить такие вещи, но, тем не менее, это было крайне угрожающее действие. Оно потрясло меня до глубины души и заставило меня наконец-то обратить внимание на то, что происходит. Близкие мне люди уже озвучивали свои опасения по поводу его взрывного характера; им казалось, мы не подходили друг другу. Но их беспокойство основывалось исключительно на том, что было на виду – а не на том, что происходило за закрытыми дверями и о чём знали только мы двое. После того случая я была в замешательстве, напугана. Мне хотелось обратиться за помощью к тем, кто уже высказывал своё мнение, но не хотелось выставлять на всеобщее обозрение то, что происходило на самом деле, и не хотелось, чтобы у него были проблемы. А ещё мне не хотелось, чтобы из-за этой ситуации обо мне стали думать хуже.
Наконец, моей маме удалось убедить меня поговорить с одним очень хорошим другом, который несколько лет назад находился в точно таких же отношениях. Мы просидели несколько часов, разговаривая и делясь опытом. А в конце нашей беседы он так значительно посмотрел на меня и сказал: «Когда кто-то показывает вам своё истинное лицо, поверьте ему». Эти простые слова – цитата Майи Энджелоу [2] – расставили всё по своим местам.
Мой парень был скандалистом, критиканом, ничтожеством, не способным себя контролировать. Он постоянно показывал мне своё истинное лицо, а я всё пыталась убедить себя, что смогу изменить его. Думала, что мне удастся сделать его менее раздражительным, менее требовательным, менее агрессивным, если я смогу стать лучше ради него. Но это ничего бы не изменило. Нет, конечно, на день, на неделю, а может, и на месяц стало бы легче. Но ведь если он был способен заставить меня почувствовать себя ничтожеством, заставить меня сомневаться в себе, в своих чувствах, инстинктах, в своём интеллекте – тогда он явно был не тем, кто мне нужен.
Вскоре после той беседы я разорвала наши отношения, и какое-то время мы не общались. Однако – и здесь многие из вас будут по-настоящему шокированы – он убедил меня, что после этого периода, который мы провели врозь, нам стоит обсудить всё произошедшее с глазу на глаз. Что мы и сделали. Во время разговора выяснилось, что мы оба осмыслили наши действия, чтобы лучше понять, как двигаться дальше. И мы решили попытаться снова. Я намеревалась больше высказываться, а он собирался быть более внимательным и понимающим.
Мне не терпелось воплотить в жизнь наши новые обещания, и я ощущала себя более зрелой – ведь мы были так открыты и честны по отношению друг к другу и в том, как нам двигаться дальше. Это был шаг в правильном направлении. Или так мне казалось.
Мы снова были как влюблённые голубки, и наши отношения казались крепкими. Он постоянно говорил мне о том, как сильно любит меня, не оставляя никаких сомнений в том, что я достойна его любви, и подчёркивал, что никто и никогда не будет любить меня так, как он. Я чувствовала себя важной и незаменимой. Конечно, не обходилось без мелких неурядиц, но порой складывалось такое впечатление, что тех, прежних месяцев не было и в помине, а он был совершенно другим человеком. Те моменты надежды, грядущего светлого будущего вдохновляли меня не сдаваться.
Но несмотря на все наши усилия, старые привычки, в конце концов, высунули свои уродливые головы, и всё стало так же, как было. И вот наступил момент, когда ублажений, подарков и признаний в любви стало недостаточно. Все его слова и поступки теперь казались фальшивыми, а угрозы пустыми.
Настало время нового вмешательства, на сей раз это был телефонный разговор с моей мамой и друзьями. Они умоляли меня снова вспомнить о гордости и посмотреть в будущее, где никогда не будет таких проблем. Они напомнили мне о том, кем я была, и наполнили внутренней силой, которой мне так долго не хватало. Я внимательно слушала их и, наконец, услышала. Через несколько минут после того, как положила трубку, я навсегда разорвала наши отношения – отношения, которые я, оглядываясь назад, буду воспринимать как те, в которых целиком пропала.
Почему же я мирилась со всем этим? Почему оставалась с ним? Потому что, в конечном счёте, он показывал мне свою любовь – ну или то, что я считала любовью. Он вёл себя так, словно этих приступов злости никогда не было, словно я раздуваю из мухи слона. Или попросту раз за разом извинялся. Ему всё время удавалось сломить меня, и, в конце концов, это стало в порядке вещей, даже в какой-то мере ожидаемо. Я никогда не знала, с какой его версией мне предстоит иметь дело, и поэтому жила в постоянном страхе и сомнениях. Но вот сомнения стали нормальными и, более того, комфортными. Как бы жутко это ни прозвучало, в хорошие времена я начинала верить, что никто не будет любить меня сильнее, чем он, или так ко мне относиться. Так я на себе испытала, что такое психологическая манипуляция.
Мы любили друг друга. Мне казалось, я нуждаюсь в том, чтобы он дополнял меня, помогал выживать, но лишь потому, что ему хотелось, чтобы я так думала. Я боялась сказать ему «прощай», боялась, что он по-прежнему будет иметь власть надо мной, даже если мы не будем вместе – будет контролировать мои решения и мои будущие отношения. Но мне не нужен человек, который будет дополнять меня. Я и так вполне самодостаточна. К несчастью, тогда я ещё не понимала этого.
Моя интуиция много раз подсказывала мне, что что-то не так. Но я продолжала убеждать себя, что мне нужно усерднее работать над нашими отношениями, чтобы он не сомневался во мне, не злился на меня, не устраивал мне разносов. Теперь я понимаю, что у моего парня был личностный кризис и комплексы, и всё это он проецировал на меня. Контролируя меня, он мог забывать о том, что не может контролировать свои собственные мысли. Он был недоволен собой и пытался заставить меня чувствовать себя точно так же. Но я так сильно погрузилась в нашу ситуацию, отчаянно желая, чтобы этот человек принял и возжелал меня, что не находила смелости защищаться. Но когда я дошла до края, когда моё тело, казалось, парализовало, я, наконец, осознала, что мне нужно прекратить всё это.