Часть меня (СИ)

- А тут оказывается не один я пидорас? – Мой зверь рычит, ощущая в руке чужое доказательство сумасшествия.
И все… моя игра оканчивается, тормоза рвет, не понимаю, как у меня получается умудриться расстегнуть его штаны и спустить, оголяя бледную, гладкую кожу на заднице, впиться в эти правильные холмики и следом снять и свои штаны. Проделывая все манипуляции одной рукой, не обращая внимания на его ор и матерки. Смотреть, как уверенные пальцы размазывают блестящие капли, стекающие с моего ствола, и как дополнительный бонус еще плюнуть на эти пальцы скользя ими между двух бледных, крепких булок, практически не касаясь вожделенного отверстия.
Разработать вход… да нахуй? Эти твари слишком хорошо умеют исцеляться, чтобы заморачиваться по этому поводу, да и не для его удовольствия я сейчас его трахну. Только для себя. Да для себя, потому что я этого хочу, а он просто напросился на это. Не стоит играть с такими как я, можно поплатиться. А завтра когда я очухаюсь пойду и застрелюсь. Точно возьму ебучую пушку и приставлю дуло к виску и нажму уже на курок. Больных нужно добивать - закон моего мира. Убеждаю просыпающийся разум, который благими матами орет о том, что игра затягивается, перерастает во что-то страшное и грязное, но я игнорирую его, загоняю член до упора не плавно, не медленно, а одним слитным движением до основания до чертового хлопка моей кожи об его кожу.
- Ааа, вытащи нахуй, съебись… - Кричит вер, все так же в попытках вывернуться и причиняя себе этими дерганными движениями только больше боли, а мне похрен. Мне хорошо. Твою мать…
- Да, да сейчас… - Отвечаю, вытаскивая, и вопреки своим словам и мыслям загоняю его обратно. Тараню эту обжигающую глубину, которая принимает меня, оборачивает словно в бархат и, заставляет опять отклоняться, вытаскивать и смотреть на блестящий ствол, появляющийся из складок розовой плоти.
Тащиться от этого развратного вида, подмятого под себя самца, склоненного и с не охотой подчиняющемуся насилию и срываться в ебучую бездну к родным демонам, которые в восторге от всей этой хуйни, что сейчас срывает мою крышу окончательно. Оголяет мою гниль, и заставляет восторгаться ей.
Механические движения уже не сопровождаются криками, только непонятным мне скулежом от Олега. Я не замечаю того, что моя вторая рука уже давно уперта рядом с его мощным телом, а его руки скрывая от меня его ебучие глаза, сжаты в кулаки. Тело подо мной сейчас покорно принимает болезненную ласку и неумело отзывается на каждый толчок. Что это?
Чувствую сильную пульсацию, сжимающую мой член, и это подталкивает меня ускориться. Пружину, скручивающую все мое нутро с глухим треском выстрелить от паха к самому позвоночнику, выламывая каждый сустав в моем теле. Опрокидывая мое тело в выгнутую закорючку, мне кажется, что мой затылок достает до лопаток, но мне сейчас почти на все похрен…
Говорят оргазм - это маленькая смерть. Хуйню говорят, это не маленькая, а самая настоящая смерть, которую я впервые настолько остро ощущаю. Раскрывая объятия ей с рычанием, разрешая стирать все мысли и оставлять после себя белый фон. Разрешая возвысить меня не только к ебучим небесам, а выкинуть за их пределы. Пределы этой долбанной зеленой планетки. Выключить больное сознание, растворить в затухающих спазмах скручивающих мои яйца…
Я вырубаюсь, чувствую глухой удар своей груди об спину Олега. Проваливаюсь в ебучую темную бездну, где впервые так спокойно и тихо, хотя уверен, что это временно. Разрешаю себе несколько минут, а может часов побыть нигде, а потом как в последний раз втягиваю запах озона после грозового дождя смешенного с запахом пота и заставляю подняться свое тело. Аккуратно вытащить не опавший член из бархатных складок розовой кожи, и покачиваясь как обожравшийся нарик, поволочь непослушные ноги на выход. Подальше отсюда, пока есть такая возможность, сбежать и выспаться, очухаться и всерьез подумать о том насколько низко я пал…
Шаркая ногами, слышу глухой стук, думаю, это скрюченное тело Олега заваливается на пол, но не обращаю на него внимания, беру ключи, кинутые на тумбочку, и выхожу в темноту подъезда. Двенадцать бетонных ступенек и я оказываюсь перед дверью, которая скроет меня временно от позора. Еще двадцать шагов по пыльному бетону уже в недостроенной квартире и заветная дверь с лежащим в пластиковой упаковке матрасом, на котором я разваливаюсь.
6 глава
Валяюсь в отрубе, словно в длительном обмороке, очухиваюсь только к позднему вечеру и долго не могу вспомнить, где нахожусь. Но стоит только первым кадрам мелькнуть в голове произошедшего вчера как меня начинает тошнить от самого себя. Выворачивать всю гниль вперемешку с коньком и лимоном, застрявшим посреди глотки.
Не просто убийца, не просто морально не отягощенный ублюдок… я еще и насильник.
Что я натворил? Как жить дальше? И это самые невинные вопросы в кавардаке мыслей в больной голове прижатой сейчас к белому кафелю туалетной комнаты.
Сколько еще раз за всю мою жизнь буду чувствовать себя мешком с дерьмом? Сколько еще херни мне придется забывать? И почему вся произошедшая хрень только кажется неправильной, а внутри, словно ебучий правильно собранный конструктор. Словно все произошло, так как и должно быть? И чувство это ебанное «полного удовлетворения» как коронный соус в изысканном блюде моего греха.
Хуйня.
Желать до потемнения в глазах мужика не правильно. Неправильно думать о нем как о вожделенной вещи, которую мне опять хочется поиметь… неправильно. Но мыслей о самоубийстве уже не возникает, они блядь позорно не всплывают на потеху демонам жрущим мой мозг и в мельчайших подробностях заставляющих смотреть на свое грехопадение. Заставляющих вспоминать ебучий запах проникнувший вместе с ядом в меня, разлагающем мою кровь. Выворачивающих в сухих спазмах тело, склоненное над белым унитазом. Вспоминать взрыв от оргазма и треск каждого вывернутого под неправильным углом сустава и пелену яркого белоснежного пламени укрывшего всего меня, выкидывающего за грани реальности.
- Ох, еб… - Прижимаю трясущиеся руки к лицу, растираю его, втирая в себя эту дрожь, размазывающую по лицу влагу с уголков воспаленных глаз.
- Неправильно, но так заманчиво… - Слышу эхо внутри, из пасти самого активного рогатого запертого внутри моей шкуры.
Кулаком бью себя по щеке и скулю как псина, от этой боли умоляя заткнуться ад внутри меня. Умоляя дать время прийти в себя, и они дают эту передышку, не сразу, но дают. Позорно замолкая, давая насладиться тишиной в больном сознании, дают прочувствовать все края самобичевания, и мерзко скалясь, наблюдают за моим моральным разложением, из тьмы.
Я решаюсь, опять забыть обо всем, решаюсь сделать вид, что нихуя и не было. Это же так просто – вычеркнуть к чертям собачим часть умирающего себя. Не вспоминать.
Так и поступаю, собираясь с силами и уходя из этой квартиры, спускаясь на лифте мимо своего этажа не смея смотреть в ту сторону, откуда позорно вчера сбегал. Я и сейчас бегу.
Бегу туда, где самый родной мне человек живет. Она открывает дверь и рассматривая меня с мягкой улыбкой принимает в объятия. Обнимает и поглаживает спину, я смыкаю свои руки вокруг маленькой фигурки.
- Мам, я скучал. – Зарываясь носом в белоснежные волосы шепчу.
- И я мой Варвар. – Я улыбаюсь этой кличке, подаренной именно ей, после совместного патруля, сразу после школы Стражей.
- Заходи малыш, мы с Шакалом давно тебя ждем…
Ни смотря на время, и на то, что он давно уже ее муж, она до сих пор называет его так и совру, если скажу, что это ему не нравится.
В семье хорошо, за общим столом смеяться от души, расслабляться в кругу близких и перестать мучиться совестью. Действительно на время вычеркнуть из себя ужасные воспоминания и принять окончательное решение для себя. Я теперь точно уверен, что пройдет суд, на котором я обещал появиться, и я валю ко всем чертям из холодной России. Убегу от всех демонов, которые подталкивают меня бросить все пойти и найти этого ебнутого Вера, опять сцепиться с ним. Но я сильней. Я этого не делаю и плевать, что кажется, мне в сердце от этого решения начинает вбиваться железнодорожный гвоздь. Плевать – я все решил.