Трепетное сердце

Я оставила Робера на холмах, поросших травой, чтобы его обнаружил пастух, прежде чем найдут звери. Хотя многим было известно о его любви ко мне, никто не знал, что мы уехали вместе.
С горя я хотела покончить с собой. Но не хватило мужества в столь юном возрасте свести счеты с жизнью, уподобившись Джульетте.
Джульетта не хотела жить без Ромео. А я, хоть и была безутешна, гнала прочь мысль о смерти.
Неделю я ни с кем не разговаривала. По ночам плакала. Но не могла освободиться от желания, которое во мне разгоралось.
Отправившись в следующий раз в город, я встретила Коллина и сразу дала ему понять, что о близких отношениях не может быть и речи. Однако не устояла. Коллина я тоже любила. Он скончался, еще не успев овладеть мной. От удушья. Я уехала, даже не положив в экипаж одеяла, не задумываясь над тем, как Коллин расстался с жизнью.
Господи, помоги мне! Все молодые люди, находясь рядом со мной, испытывали постоянное возбуждение. Они старались доставить мне удовольствие, но умирали.
Каждый мужчина мне дарил драгоценности, редкие дорогие вещи, лошадей, красивые ткани. Но все это мне было не нужно. Я лишь искала удовлетворения плотского желания.
Бежать. Сегодня вечером я поскачу на запад, возможно; спрячусь в Уэльсе. Когда придут полицейские, кто-нибудь скажет, что мадам уехала в Суссекс, а может быть, сбежала во Францию.
– Мари, подай, пожалуйста, черное платье с большим декольте. Оно мне понадобится. Спасибо. Последнее… Ты не могла бы позаботиться о Дентоне? Ты – моя самая близкая подруга.
 
Глава 2
План
Повернувшись, я увидела, что Мари стоит над телом Дентона. И тут ощутила такую боль и такую печаль, что у меня подкосились ноги. Я поняла, что нечестно обращаться с такой просьбой к маленькой хрупкой женщине. Тело нужно спрятать, причем так, чтобы его не нашли.
Да, я мала ростом и вешу чуть больше пятидесяти килограммов, но Мари такая же, и я должна ей помочь, прежде чем спасаться бегством. Настанет утро, и слуги Дентона станут искать хозяина. Меня обязательно спросят, потому что вся лондонская публика видела нас вместе на королевском балу. Наверняка никто не забыл мое платье, я единственная была в красном.
– Милая Мари, мы справимся.
– Разумеется, мисс Николетта.
– Я непременно должна помочь. Не знаю, где можно спрятать тело. А ты?
– Можно изобразить нечастный случай.
– Ах, Мари, ты чудо. И каким образом?
– Представим все так, будто его сбросила лошадь или переехал экипаж…
– Мне больше нравится идея с экипажем. Его карета как раз снаружи.
Я помолчала, раздумывая.
– А что, если он будто бы сломал шею? Оставим его на дороге в его поместье. Травму припишут несчастному случаю, интереса это не вызовет.
– Конечно. Мисс, я сломаю ему шею.
Девушка опустилась на колени. Но как только коснулась тела, поморщилась. Мари трижды перекрестилась, схватила Дентона за подбородок, и повернула к себе его голову.
Вдруг она вскрикнула и упала на пол.
– Ой, прошу прощения:
– Давай я помогу.
Я стояла на коленях в красном платье из бархата и парчи с открытыми плечами и соблазнительным вырезом.
Мари разместилась слева от тела, я – справа, вместе повернули голову Дентона так, что он смотрел мне в глаза. Когда я взялась левой рукой за голову, подбородок опустился. Казалось, Дентон смотрит на мое декольте.
Покинув бал, Дентон приказал кучеру доставить нас ко мне. Сидя в коляске, он не мог оторваться от Меня. Ему хотелось притронуться ко всему. К платью, к кружевным оборкам под юбкой – предметы женского туалета его словно гипнотизировали. Первый раз он дотронулся до моей груди и сделал вид, будто это произошло случайно. Я могла с легкостью остановить его, но не сделала этого.
Не встретив сопротивления, он осмелел. На каждое прикосновение к груди я реагировала одобрительным стоном.
Выглядел он великолепно – парадный черный костюм, шляпа в тон, трость с золотым набалдашником, белые перчатки. На балу он выставлял меня напоказ, словно я член королевской семьи. Пришлось терпеть ревнивые взгляды нескольких дам, вне всякого сомнения, жаждавших любви Дентона. Они не понимали, почему он предпочел англичанке француженку.
Я пригласила его выпить бренди. Приглашение он принял с такой улыбкой, будто то, что должно было произойти, не имеет ничего общего со спиртным. И действительно, бренди лишь слегка усилил возбуждение.
Я не хотела приводить его в будуар. Это правда. Знала, что должна поцеловать его, пожелать спокойной ночи и отослать. Но не смогла. После того что происходило в коляске. Он ласкал меня несколько часов, и я была настолько возбуждена, что могла утонуть в своем желании.
Мы вошли в гостиную. Я стояла рядом с ним перед изумительным полотном художника Каприоли. На картине изображен был ночной Париж. Полотно выполнено в энергичной импрессионистической манере, с использованием ярких синих и красных цветов, отображающих вечерний свет и восхваляющих волнение Парижа. Рама картины размером два на три метра украшена золотом в двадцать четыре карата, у некоторых зрителей от этого зрелища перехватывает дыхание. Сколько бы я ни смотрела на шедевр Каприоли, у меня всегда перехватывает дыхание, приходят воспоминания о волнующих парижских ночах.
Когда я предложила Дентону выпить, он сделал глоток и поставил бокал.
– Великолепно.
– Я тоже так думаю.
Дентон не сводил с меня глаз.
– Вы имеете в виду картину? – спросила я.
– И ее тоже. Но в первую очередь женщину по имени Николетта. Она великолепна. Просто великолепна.
Он подошел ко мне, запечатлел на моих губах поцелуй и прижал меня к каминной плите. Я почувствовала, как сильно он возбужден.
– Вы несколько порочны, да? – поинтересовался Дентон.
Я остановила на нем невинный взгляд. Подхватив меня на руки, он стал подниматься по лестнице.
– Ты такой сильный, – сказала я, переходя на «ты».
Дентон поставил меня на ноги.
Комплимент ему понравился – он гордо выпятил грудь.
– Хотелось бы увидеть твое платье на манекене. – Он тоже перешел на «ты».
Дентон указал на манекен, где обычно висело то, что я собиралась надеть на следующий день.
– Так помоги мне его снять. На нем слишком много пуговиц.
Он повернул меня и взглянул на двадцать пять маленьких жемчужных пуговиц, находившихся у меня на спине.
– С огромной радостью, дорогая.
– Когда-нибудь изобретут способ, с помощью которого мужчины смогут быстрее снимать с женщин платья, а если никто этим не займется, в ближайшем будущем займусь я.
Он расстегнул пуговицы на платье, после чего занялся пуговицами на запястьях – на каждом по десять. Закончив, он помог мне выскользнуть из платья и шагнул назад, чтобы оглядеть мои женские прелести.
– Николетта, ты поражаешь больше, чем величайшее произведение искусства в Лувре. Не могу себе представить мужчину, который мог бы смотреть на тебя и думать о чем-то, кроме любви.
Я улыбнулась ему. И тут меня охватил ужас перед необходимостью раскрыть тайну ничего не подозревающему мужчине. Но я не успела. Дентон взялся за оборки корсета.
– Мне нравится смотреть на оборки – женщины никогда мне этого не позволяли. Наверное, боятся, что исчезнет их загадка. Однако они ошибаются. Мужчина еще больше будет очарован. – Дентон нежно провел пальцами по тонкому кружеву корсета. – Не мог себе представить, что леди Викторианской эпохи может быть такой свободной.
Я зажгла еще одну свечу, специально для него, собираясь ему все рассказать.
– Николетта, ты – редкая женщина.
Он потянулся, но я отступила и отвернулась. Надеялась, что, если не буду смотреть ему в глаза, найду в себе силы спасти этого обаятельного мужчину.
– Дентон, я должна тебе кое-что сказать. Узнав это, ты уйдешь и никогда больше не захочешь видеть меня.
– Николетта, ты не можешь сказать мне ничего такого, что заставило бы меня уйти. Ты замужем?