Волшебство лета
– Класс! – Лаупер забегал вокруг нее с камерой. – Главное, не потеряй нить, о чем бы ты там ни думала, потому что настрой сработал!
И еще с размаху в солнечное сплетение!
– Великолепно, Глэдис. Так держать!
И почему она этого не сделала? Потому что на них и так все пялились, вот почему. Еще не хватало затеять драку на свадьбе у родной племянницы! Испортить новобрачным праздник!
– Подними глазки, милочка. Так. Теперь наклони головку. Отличненько. А на этот раз мне нужно пламя страсти. Улыбка, которая говорит: вот по этому телефону я закажу билет на авиарейс и через несколько часов перешагну порог роскошной каюты и окажусь в объятиях роскошного мужчины. – Лаупер наклонился вперед и развернул камеру. – Ты ведь знаешь хоть одного роскошного мужчину?
Да, Мартина Фагерста.
Глэдис похолодела. Неужели ее губы произнесли это имя вслух? Нет, благодарение Господу. Лаупер по-прежнему плясал вокруг нее, намертво приклеившись к камере.
Фагерст, несомненно, роскошный мужчина. Мускулистое тело. Незабываемое лицо, черты которого словно высечены из гранита. А глаза такой синевы!.. И губы, резко очерченные и жесткие на вид, но на самом-то деле жаркие, властные, сводящие с ума...
– Получилось! – Камера Лаупера стрекотала и пощелкивала до тех пор, пока не закончилась пленка. Затем фотограф бережно положил фотоаппарат на рабочий столик и захлопал в ладоши: – Потрясающе, бэби! Это выражение лица, этот взгляд... Блеск!
Глэдис поставила телефонный аппарат на пол, поднялась на ноги и потянулась за махровым халатом, небрежно брошенным на спинку стула.
– Мы закончили?
– Да! И ты, разумеется, не скажешь мне, кто он такой? – Лаупер хихикнул.
– Не понимаю, о чем ты, – отозвалась Глэдис, натянуто улыбаясь. – Я думала лишь об ужине...
– С таким выражением лица, как у тебя, женщины думают не о бифштексах, – похотливо ухмыльнулся Лаупер. – Кто этот счастливчик и почему он меня обставил?
– А может быть, мисс Рейнджер говорит правду?
Глэдис резко развернулась. Чуть насмешливый мужской голос доносился откуда-то из полутьмы: ослепительный свет прожектора заливал подиум, по углам затаились тени...
– В конце концов время ланча давно прошло!
Сердце Глэдис беспомощно забилось в груди. Нет, нет, не может быть!..
Но было именно так! Из полумрака выступил Мартин Фагерст собственной персоной! Словно растаяла пелена тумана...
– Приветствую вас, мисс Рейнджер.
А она-то надеялась, что никогда больше не увидит этого человека! Поплотнее запахнула халат, Глэдис недобро сощурилась.
– Что вы тут делаете, мистер Фагерст?
– Глэдис? – потребовал ответа Лаупер. – Ты знаешь этого парня? Ты назначила ему здесь встречу?
– Я его не знаю, – отчеканила фотомодель.
Мартин улыбнулся.
– Разумеется, она меня знает. Вы же слышали, как она назвала меня, верно?
– Я его не знаю и, уж во всяком случае, сюда не приглашала! Можешь мне поверить.
Фотограф решительно шагнул вперед.
– Эй, приятель, ты слышал, что сказала дама. Здесь тебе не музей. Хочешь делать бизнес со мной, позвони моему агенту.
– У меня дело к мисс Рейнджер.
– Приятель, ты оглох, что ли? Я повторяю...
– Знаешь что,– негромко отозвался Мартин, окидывая Лаупера взглядом, – лучше отойди в сторону и не ввязывайся!
Владелец студии побагровел.
– Ты здесь распоряжаться вздумал?!..
– Лаупер, прошу тебя, не надо! – вмешалась Глэдис.
Кротостью нрава фотограф не отличался, недаром среди завсегдатаев местного бара он пользовался репутацией задиры и скандалиста. В деле Глэдис его еще не видела, зато наблюдала результаты: царапины и синяки, и однажды – подбитый глаз. Она напряглась, но тут же успокоилась. Что-то в лице посетителя заставило Лаупера отступить.
– Не хватало мне скандала в студии, – проворчал он, растерянно моргая.
– Никакого скандала и не будет, – любезно заверил его Мартин и обратился к Глэдис: – У меня есть полное право здесь находиться. Позвоните в рекламное агентство, назовите мое имя, и вам все объяснят.
– Объяснят – что? Что вы Господь Бог?
– Объяснят, что компания «Блю лайнз» принадлежит мне.
– Так вы тот самый Фагерст? – охнул Лаупер.
– К прискорбию, да!
– Не будь дураком, Лаупер. – Глэдис демонстративно игнорировала гостя. – Из его уверений отнюдь не следует, что он и в самом деле владеет компанией!
– Здесь ты мне поверь, – проворчал фотограф. – Я прочел об этом в газете. Он и правда откупил «Блю лайнз»
– Поздравляю, мистер Фагерст. Однако это еще не дает вам права врываться в студию, словно к себе домой!
– Пожалуй, что так, – улыбнулся Мартин.
– И не дает вам права меня преследовать.
– А я вас не преследую, мисс Рейнджер. Я слышал, что сегодня будут съемки. Мне стало любопытно, я решил прийти посмотреть.
– И я тут ни при чем?
– Нет, – солгал Мартин.
– В таком случае, вы меня извините, если...
Глэдис направилась было к двери, но Фагерст схватил ее за руку.
– Пообедаем сегодня вместе?
– Нет.
– В ресторане «Желтый одуванчик»? Или в «Речной прохладе»? Сегодня такой замечательный день, мисс Рейнджер!
– Был, пока не появились вы, – уточнила молодая женщина.
Фотограф откашлялся.
– Ну, ребята, – начал он, бочком отступая к двери, – если я вам не нужен...
– Подожди! – закричала Глэдис. – Лаупер, ты...
Но фотограф уже исчез. Звук шагов угас вдалеке. Где-то хлопнула дверь – и воцарилась тишина.
– Зачем вы все усложняете? – тихо спросил Мартин.
– Я? – холодно отозвалась Глэдис, демонстративно опуская глаза: железные пальцы сжимали хрупкое запястье, словно в тисках. – Отпусти, пожалуйста.
Мартин спохватился. Он разомкнул пальцы, вздохнул глубже и начал снова:
– Мисс Рейнджер, Глэдис... я знаю, начало было положено неудачное...
– Вы ошибаетесь. О «начале» речь вообще не идет. Вы играете в кошки-мышки, но, что до меня, считайте, что мы вообще не встречались.
– Это нетрудно исправить. Поужинайте со мной сегодня вечером!
– Сегодня вечером я занята.
– Тогда завтра.
– И завтра тоже. И прежде чем вы продолжите, позвольте сообщить, что ближайшие несколько лет расписаны по часам.
Магнат рассмеялся, и ее глаза вспыхнули гневом.
– Я сказала что-то смешное, мистер Фагерст?
– Меня зовут Мартин. И я всего лишь гадал, кто из нас лучший притворщик?
– Кто из нас... – Она вспыхнула. – Послушайте, мистер Фагерст...
– Мартин.
– Мистер Фагерст. – Глэдис сощурилась. – Позвольте мне объяснить вам ситуацию в простых и доступных словах, так, чтобы поняли даже вы. Во-первых, вы мне не нравитесь. Во-вторых, вы мне опять не нравитесь. И в-третьих, меня не интересуют ланчи. Или ужины. Или любые другие трапезы.
– Слишком много мужчин стоят в очереди?
Боже, как ей хотелось пощечиной стереть наглую ухмылку с его физиономии!
– О да, именно, – подтвердила Глэдис. – Отдельная запись на утро, день и вечер, а паре-тройке особо привилегированных иногда дозволяется явиться еще и к чаю. Так что, сами видите, для вас в моем расписании совсем нет места.
Теперь он хохотал в открытую, голубые глаза так и искрились лукавством, и это сводило Глэдис с ума. Сейчас она и впрямь даст волю кулакам, с размаху ударит в самодовольно выпяченную грудь...
Или обнимет за шею, прильнет к нему всем телом и станет целовать до тех пор, пока он не подхватит ее на руки и не унесет в неясный полумрак...
Их взгляды встретились.
Он знал все. Глэдис поняла это сразу. Фагерст уже не смеялся, он прочел ее мысли, словно раскрытую книгу.
– Нет, – прошептала она, отворачиваясь.
Услышала, как Мартин назвал ее по имени, но не повернулась. Повинуясь внутреннему голосу, спасаясь не от Мартина, но от себя самой, побежала в гримерную, распахнула дверь, захлопнула ее за собою. И обессиленно прислонилась к косяку. Ее била дрожь, сердце неистово колотилось в груди.