Влюбленные соперники
Глава 11
Алекс стоял у лестницы, положа руку на деревянную стойку перил, увенчанную декоративным трилистником.
Часом раньше, лежа в постели, Алекс решил больше не тешить себя надеждами на то, что сможет уснуть. Он послал Дадли разузнать, где сейчас находится Зак, и очень удивился, даже немного встревожился, когда узнал, что брат уже оделся и завтракает.
– В каком он настроении, Дадли?
– В смиренном, милорд. Он винит себя в том, что с девочкой случилась беда. Мне кажется, что он решил начать новую жизнь. – Дадли печально посмотрел на Алекса и добавил: – Могу поспорить, что ему придется сделать нелегкий выбор.
– Что ты имеешь в виду, Дадли? – поинтересовался Алекс.
Кинув на хозяина проницательный взгляд, как бы решая, умно ли будет рассказать ему всю правду, слуга произнес без всякого выражения:
– Я думаю о его подружке, девушке по имени Тэсси. Господин Зак собирается дать ей отставку.
Это заявление застало Алекса врасплох, он не сумел сразу собраться и скрыть свое удивление. Если Зак надумал сейчас посвятить все свое свободное время Бесс, то выбрал совсем неподходящий момент!
– Почему ты пришел к такому заключению, Дадли? – спросил Алекс с напускным безразличием.
– Полагаю, это просто моя интуиция, – ядовито ответил камердинер. – Или можете называть это, как вам будет угодно. Просто я это чувствую. А теперь, милорд, какой жилет мы наденем, голубой или коричневый? – закончил он почтительно. Алекс понял, что Дадли сказал все, что хотел, и больше не добавит ни слова. Он не стал больше ни о чем спрашивать.
Алекс решил спуститься в столовую и поговорить начистоту с братом. Кодекс чести требовал от него того, чтобы он как можно скорее рассказал Заку о своих чувствах к Бесс. Правда, ему претила мысль о возможной ссоре. Он заранее оплакивал кончину той замечательной дружбы, которая возникла между ними. Естественно, Зак будет удивлен, рассержен, уязвлен – если не больше. Дружба исчезнет, им многое придется простить друг другу. Смогли же они преодолеть последствия семнадцатилетней разлуки, так стоит ли бояться испытаний? Хотя Зак, вероятно, усомнится в том, что Алекс действительно серьезно боролся с чарами Бесс. Зная о том, что брат имеет репутацию распутника, Зак, по всей видимости, не поверит в честность его намерений. Что ж…
Его чувство к Бесс близко к благоговению. Разумеется, он на ней женится. Но за то, что он отыскал наконец свою любимую, ту, с которой разделит в дальнейшем все превратности судьбы, ему, может быть, придется поплатиться доверием и любовью единственного брата.
Судьба. Внезапно Алекс очнулся от своей глубокой задумчивости.
Дверь в столовую была открыта, и только что туда вошел слуга с подносом. От запаха бекона, аромата кофе и горячей лососины у Алекса засосало в желудке, но он знал, что должен не колеблясь высказать Заку правду. В любом случае это будет лучше, чем давать повод для смутных подозрений. Он оторвался от перил, одернул голубой жилет и решительным шагом направился к страшившей его двери.
Войдя в столовую, Алекс увидел, что Зак стоит облокотившись на перила балкона, с которого открывался чудесный вид на луга и торфяную равнину. Алекс прошел мимо слуг, стоящих, как часовые, по обе стороны массивного буфета и нетронутой тарелки Зака. Тарелка была полна, по-видимому, у брата первоначально были благие намерения плотно позавтракать, но он не преуспел в них.
Повернувшись к слугам, Алекс жестом руки и кивком головы отослал их. Затем он бесшумно подошел к брату и, пытаясь собраться с духом для разговора, остановился.
– Зак?
Брат вздрогнул и в удивлении обернулся, очевидно, застигнутый врасплох. На его лице ясно читалось отчаяние. У Алекса сжалось сердце: такую же печаль он видел на лице Зака в тот день, когда его увозил дед. Взяв себя в руки, Зак улыбнулся брату, но глаза его остались грустными.
– Привет! – сказал он, шагнув вперед и хлопая брата по плечу. – Ты что так рано встал? Я думал, что после того, что случилось вчера, ты проспишь до полудня.
Алекс отметил про себя невольно прозвучавшую в этих словах иронию, но не рассердился.
– Я не мог уснуть. Слушай, мне надо с тобой поговорить, Зак.
Брат понимающе кивнул.
– Конечно, я хорошо представляю, о чем мы будем говорить. Но могу заверить тебя, что в этом нет никакой необходимости. – Зак встал по стойке «смирно» и отвесил Алексу низкий поклон. – Я твой самый покорный и кающийся слуга, вижу все совершенные мною глупости и твердо решил их исправить.
Обращение было шутливым, но Алекс видел прячущуюся в его глазах муку и синие круги бессонницы под глазами. Нахмурясь, он смотрел на Зака, который, выпрямившись, вернулся в столовую и, подойдя к креслу, нервно вцепился пальцами в его резную спинку.
– У тебя недовольный вид, брат. Но вот увидишь, я принял твердое решение и сразу после завтрака встречаюсь с управляющим. Работа по ограждению старых выработок начнется прямо сегодня. Для скорости придется нанять дополнительных людей, но я не успокоюсь, пока все не будет сделано, и лично прослежу за тем, чтобы после окончания туда не смог проникнуть даже заяц.
– Я очень рад, Зак, – сказал Алекс. И он действительно был рад – причем искренне. Но ему было нелегко сопроводить эти слова подобающей в таком случае сердечной улыбкой.
– Ты выглядишь недовольным, – заметил Закери, и это не удивило Алекса. Сейчас любой болван отметил бы, что он находится в состоянии крайнего возбуждения. Стараясь найти нужные слова, Алекс почувствовал, что его от напряжения бросило в пот.
– Это тебе показалось, – ответил Алекс, мучительно пытаясь сообразить, какими словами сообщить Заку, что он любит его невесту, а та любит его.
Зак словно не слышал его.
– Понадобилась чуть ли не гибель невинного ребенка, – сказал он, – чтобы разбудить во мне доселе спящее чувство ответственности. Габби чуть не погибла только потому, что я отказался внять голосу разума. – Зак с горечью улыбнулся. – Разума, упакованного в столь очаровательную оболочку, как моя премудрая маленькая Бесс.
Та почти молитвенная нежность, с которой Зак упомянул имя Бесс, и та собственническая нотка, которая проскользнула в выражении «моя Бесс», резанули сердце Алекса подобно клыкам дикого зверя. Ревность. Мучительная, болезненная ревность. И чувство вины. Ведь Бесс должна принадлежать Заку.
– Значит, ты все-таки изменил мнение о Бесс, решил остепениться? – спросил он таким же обманчиво-спокойным тоном, как и Зак. – И, полагаю, собираешься принести любимой свои извинения? – Неужели же предсказание Дадли было верным и Зак собирается бросить свою любовницу?
Зак наконец-то оторвался от спинки кресла и, засунув руки в карманы, нервно заходил по комнате.
– Когда оказываешься перед лицом смерти, то поневоле о многом задумываешься. И иногда удивляешься, какие мысли оказываются самыми важными, какие чувства – самыми сильными.
Алекс старался сохранять самообладание.
– Когда ты считал, что минуты твоей жизни сочтены, ты ведь думал о Бесс?
Мысли самого Алекса, во всяком случае, были о ней, именно это и послужило побудительным мотивом того, что прошлой ночью он не устоял перед своим желанием.
Зак повернулся и честно посмотрел в лицо Алексу.
– Нет, о ней я не думал. И это больнее всего, брат. Вот что мучит меня больше всего. Боже мой, Алекс, я думал о Тэсси! Думал о своей любовнице – своей шлюхе.
Алекс был поражен прозвучавшей в голосе Зака страстью.
– Но ты всегда говорил о Тэсс с такой нежностью. Ты же сильно привязан к ней, не так ли?
Запустив руки в волосы, Зак заходил туда-сюда по комнате.
– Черт побери, неужели ты этого не понимаешь? Я не могу позволить себе испытывать слишком сильные чувства к Тэсс. Ведь она просто-напросто моя содержанка, которую я держу для своего удовольствия, для того, чтобы спать с ней. Я не могу… Я не могу любить ее. И, клянусь Богом, не могу жениться на ней!