Моя синеглазая нежность (СИ)

— А где камни? — тут же показал свои истинные интересы Егор.
Санька только рассмеялся и махнул рукой. И тут мы заметили, что немного вглубь от дороги расположена большая восьмиместная палатка. Сначала мы даже не заметили ее, поскольку она была искусно спрятана под низко нависающей пышной листвой огромного дерева.
— Ой, — только и смогла высказать свое восхищение Надя, когда заметила быстро приближающегося к нам молодого человека.
— Привет, братишка, — крепко обнял того Санька, а потом повернулся ко мне. — Оля, это Андрей, мой брат. Андрей, это Оля, Надина подруга.
— Привет, дорогой, — тепло поздоровалась с подошедшим Надя.
— Привет, — буркнул Егор, протягивая незнакомцу руку, немного прячась за мою ногу.
Тот рассмеялся и присел пониже, тоже протянул свою лапищу и сжал маленькую кисть:
— Привет, маленький мужчина.
— Я не маленький, — сын все еще не сменил хмурое выражение лица. — Я злослый.
Молодой человек, все еще сидя возле Егора, поднял голову и ослепительно улыбнулся. А потом поднялся, разминая крепкие руки.
— Как скажешь, взрослый, — уже без тени улыбки сказал ему Андрей. — А это твоя мама?
— Да, — ответил сын, встав немного впереди, словно защищая меня.
— Красивая, — голубые глаза Андрея смотрели прямо на меня, заставляя немного покраснеть от неожиданного комплимента.
— Не так, — серьезно сказал Егор. — Она у нас самая красивая! — сделал ударение на предпоследнем слове.
— Согласен, — едва слышно произнес молодой человек. А потом добавил уже громче. — Ребята, пойдем к нашим. Там уже шашлыки готовы, — подхватил рюкзак Нади, предложил Егору руку, тот отказался, и отправился впереди нас, живо разговаривая со своим братом.
— Вот же Санька! — притворно возмутилась Надя. — Договорился встретиться с Андрюхой и главное ничего нам не сказал.
Я только молча покачала головой. Все это, конечно, весело, но никак не решает моей проблемы с Ураганом, а только усложняет все, рассеивая внимание.
Когда мы подошли к палатке, там уже сидели на поваленных деревьях две девушки и парень. Все они были друзьями Андрея, не упустившими возможность отправиться на не запланированный пикник в Долину.
Ребята накормили нас шашлыком, к которому очень подошли наши огурцы с помидорами. А потом мы долго сидели у приятно потрескивающего костра, пока на небо постепенно опускалась ночная желанная прохлада. Спокойные разговоры, приятная компания, вкусная еда — сына потихоньку сморил сон.
Но как только я начала укладывать Егора в спальник в этой большой палатке, он проснулся. Расплакался и напрочь отказался ложиться спать на природе. Я вздохнула, прижав сына к себе и начала уговаривать его переночевать в походе, мол, у нас сейчас такое интересное и захватывающее путешествие, о котором мы столько раз говорили при просмотре соответствующих мультиков. Но он заливался слезами, до боли сжимающими мое материнское сердце.
Сын до этого никогда не ночевал на открытом воздухе, только в четырех стенах. Видимо, это и испугало его.
— Поехали, я вас отвезу. Тут неподалеку есть гостиница, — сказал заглядывающий в палатку Андрей, доставая из кармана ключи от машины.
— Пойдем, капризуля, — вздохнула я, прижимая родного человечка к себе, чтобы понести его на руках до автомобиля.
— Давай помогу, — протянул руки к Егору молодой человек, намереваясь перехватить сына.
Но тот заупрямился и вцепился в мою шею цепкой хваткой.
— Пойдем уже так, — попросила я, забирая свои вещи.
Через несколько метров позади остались друзья, растворившиевся в ночной темноте.
  
Глава 35. Дерзкий
 
— Знаешь, дружище, Оля по ходу по заповедникам решила покататься в твое отсутствие, — прикрывая рот рукой, заржал Воск, когда заглянул через мое плечо в открытое банковское приложение. Адрес последней транзакции указывал на непростительную близость всем известной засушливой Долины.
— Очень смешно, — насупился я, совершенно не понимая, какого лешего моя жена вместе с сыном поехали туда. Нет, я еще понимаю, город какой-то неподалеку, чтобы затеряться. Совершенно не ясно, почему они уехали из Сан-Франциско, чтобы погулять по Йосемити парку. Нет, я не спорю, здесь красиво и очень расслабляюще. Но зачем?
 
Мы загрузились в машину. Случайные автостоперы каким-то чудесным образом уговорили Воска подкинуть их как раз туда, куда мы сами собирались ехать. Похоже, друг мой совсем здесь одичал, если готов возить группку молодежи по всей Америке, в то время как я занимаюсь поисками своей семьи.
На заправке, где Оля скупалась в последний раз, я еще раз заглянул в приложение. Было уже совсем темно, но я не собирался ночевать здесь в придорожном мотеле. Сколько можно ездить друг за дружкой с разницей в полдня (приблизительно такой была наша разница по времени, если я правильно прикинул)?! Воск побурчал, но согласился все же на ночь глядя отправиться в Долину.
Пока друг заправлял машину, я стоял, прислонившись к капоту, и терпеливо ждал, пока откроется эта программа. Интернет здесь был совсем доисторическим, несмотря на близкое соседство с миром цифровых технологий, а именно Кремниевой долиной, где, собственно, он (интернет) и был изобретен. Неподалеку в каком-то картонном ящике расположился какой-то бездомный человек. К нам он не приставал, кушать не просил, поэтому я просто мазнул по нему взглядом и снова углубился в телефон.
Приложение наконец-то открылось и самым чудесным образом показало мне местоположение моей любимой. Синеглазка оплатила номер в одной из гостиниц не так далеко отсюда. Это была удача! Я тут же сообщил Воску, что срываюсь с места, чтобы наконец воссоединиться с семьей. Пусть уже он сам решает, что он будет делать с этими автостоперами, поскольку мой путь совершенно не лежал в направлении Долины. Я намеревался сократить дорогу, минуя объездные трассы, чтобы подъехать к гостинице напрямую.
Воск заправил машину и ждал навязанную нам жизнью компанию, пока она выйдет из магазина. Ребята затаривались словно на неделю, так долго они не показывались из дверей.
Наконец-то пластиковая преграда отворилась, и на порожке появилась группа, сопровождающая нас в последнее время. Не дожидаясь пока ребята спустятся с крыльца, друг начал обсуждать с ними вопросы их дальнейшего самостоятельного передвижения. Девушки и парень грустно и медленно преодолевали пять ступеней, ведущих в магазин, будто пытаясь отсрочить свою участь.
Я стоял у машины, теребил ключи и притопывал ногой.
— Ой, мамочки, — раздался крик боли рядом с нами.
— Соф, что случилось? Милая, что с тобой? Ты можешь встать? — загалдели, обступив пострадавшую ребята.
Оказалась, что молчаливая красавица, спускаясь по пяти несчастным ступенькам, поломала одну из своих ног.
Сказать, что я был в ярости — это ничего не сказать. Теперь мне вместо того, чтобы через пару часов целовать Синеглазку и крепко прижимать к себе сына, придется везти эту красавицу в ближайшую больницу, ибо только там смогут ее вылечить по-человечески.
Мы, конечно, с Воском наложили шину, как умели (вернее, как учили в школе; вот, оказывается, зачем) и в полном молчании транспортировали больную в специальное учреждение.
По дороге я, не сказав ни слова, с раздражением поглядывал на трассу впереди, считая каждую милю на своем пути. Воск и автостоперы тоже сидели тише воды, ниже травы, стараясь лишний раз не раздражать весьма нервного водителя.
Безмолвие было настольно громкоговорящим, что было слышно каждый камушек, который попадал под колеса арендованного авто.
 
Звук входящего сообщения показался громом среди ясного неба. Я одной рукой достал телефон из кармана, вторую удерживая на руле. Подсознательно надеялся, что это Роза написала новый номер Синеглазки.
Брошенный искоса взгляд на гаджет заставил машину резко дернуться.
Какого черта?!
На экране было фото, где в гостиницу входила Оля с каким-то молодым человеком, который на руках нес моего сына.