Ее высочество, моя жена
– Можно сказать и так.
– Вы довольно явно изъявили свое нежелание избавить меня от этого нелепого положения, пренебрегли даже самыми элементарными правилами хорошего тона, не уведомив меня относительно своих намерений, и проделали все таким образом, что лишили меня всякого шанса произнести хотя бы слово протеста. – И хотя прозвучало это довольно легкомысленно, его взгляд ожесточился. – Из всего этого, я делаю вывод, что аннулирование брака не представляет для вас особой проблемы?
– Нет, это вообще не проблема. – Собравшись с духом, произнесла Татьяна и глубоко вздохнула. – Фактически, я…
– Можете не затруднять себя дальнейшими объяснениями; едва ли я нуждаюсь в подробном отчете. – Мэтью продолжал расхаживать, передвигаясь где-то позади нее. После того как он не захотел слушать её объяснения, Татьяна решила не идти ему на уступки и перестала поворачиваться в кресле вслед за его перемещениями. Кроме того, она и так все прекрасно слышала, и особой нужды оборачиваться не было.
– Когда я выяснил, кто вы есть на самом деле, то понял, насколько легко для члена королевской семьи избавить себя от импульсивного и, очевидно, нежелательного брака с человеком моего социального положения. Гражданская природа нашего союза, неосвященного какой бы то ни было церковью, в стране, гражданином которой не является ни один из нас, плюс ко всему, дача скромной взятки, чтобы обойти рутинные требования, все это в целом означало, что законность подобного брака могла быть поставлена под сомнение. Это, во-первых.
– Правда? Я никогда не принимала это во внимание.
Татьяна словно почувствовала, как он пожал плечами, услышав его голос позади себя.
– Теперь это не имеет большого значения. Все прошло и закончилось. – Внезапно, мужчина оказался прямо перед ее креслом и уставился на нее, смущая пристальным взглядом.
– Единственное, что до сих пор имеет значение, так это наш недавно образовавшийся союз. – Обхватив кистями рук, подлокотники ее кресла, он, фактически захватив её в плен, пригнулся к ней почти вплотную. – Моя дорогая леди Мэтью.
Татьяна пристально посмотрела на него, сопротивляясь сразу двум порывам: или сжаться и откинуться назад, или податься вперед и обнять его. Он находился так близко. Так близко, что она могла без помех всматриваться в бесконечные глубины его синих глаз. Глаз, в которых она когда-то потеряла свое сердце и никак не могла получить его обратно.
– Так вы согласны?
Мэтью медленно кивнул.
– Но, лишь на определенных условиях.
– Условия? Что вы имеете в виду? Я хорошо вам заплачу. Учитывая это, условия следует выдвигать мне.
– Возможно, но меня не слишком интересуют ваши деньги.
– Какой вздор. Почему это нет? – По правде говоря, прямо сейчас это ее мало заботило. В данный момент Татьяне было трудно сконцентрироваться на чем-либо еще, кроме близости их тел и соблазнительных подъеме и опадании грудной клетки, сопровождавших его дыхание.
– И все же меня это не интересует.
– Чепуха. Вы ведь нуждаетесь в…, – запнувшись, Татьяна взглянула ему в глаза. Внезапно заподозрив… большее. Сердце заколотилось у нее в груди. Уже через мгновение с ее губ сорвались слова, хотя она и понимала, что было бы ошибкой спрашивать об этом. Или приглашением. Но ее это мало беспокоило. – Так что же вас действительно интересует?
Его пристальный взгляд переместился с ее глаз на губы и обратно. Татьяна подумала, что стоит ей слегка передвинуться и их губы окажутся на расстоянии шепота друг от друга.
– Очень многие вещи, моя дорогая, – нежно произнес Мэтью, его дыхание смешалось с ее. – Но они пока могут и подождать. – Вдруг он резко отпрянул назад и, немного приподнявшись, угрожающе навис над нею. – В данный момент меня больше всего интересует, принимаете ли вы мои условия.
– Представляю себе. – Татьяна откашлялась, игнорируя самодовольный взгляд, которым он окинул ее лицо. Этот ужасный человек, кажется, слишком хорошо понимал, как сильно она жаждет его поцелуя, и, вероятно, догадался, что и сама была бы не прочь поцеловать его в ответ. – И каковы же будут ваши условия?
– Прежде всего, если вы намереваетесь изображать из себя мою жену… – С этими словами мужчина отступил от нее на шаг в сторону и снова стал бесцельно бродить по комнате, рассматривая то здесь, то там предметы интерьера, картины. Его поза была так же небрежна, как и его последующие слова, -…то играть придется правдоподобно. Если мы хотим одурачить весь свет, нам придется быть весьма убедительными.
– Было бы нелепо поступить иначе. – Татьяна осторожно наблюдала за ним, сложив руки на коленях. – И как же, скажите на милость, вы предполагаете сделать это?
– Ну для начала, – Мэтью широким жестом руки указал на богатую обстановку гостиной, – следует избавиться от всего этого.
– Это еще зачем? – Она нахмурила брови. – Это прекрасный дом и так удачно расположен.
– Как бы то ни было, но это не дом Мэтью Уэстона – да простит меня лорд Мэтью! – он бы его ни за что не арендовал. Только не в его теперешнем плачевном финансовом положении. – С этими словами из чаши на соседнем столике мужчина взял яблоко и лениво подбросил его одной рукой. – Я существую, прежде всего, за счет моих постоянно сокращающихся сбережений и маленькой военно-морской пенсии, большая часть которой уходит на обеспечение всем необходимым моих изысканий.
– Да? – Татьяна рассеянно слушала то, что он ей говорил, так как ее взгляд был прикован к гипнотическим, просто завораживающим перемещениям яблока. Его руки ловкими уверенными движениями подкидывали, а затем ловили алый плод.
– Я уже упоминал, что пытаюсь изменить устройство подогрева собственного изобретения, чтобы добиться большего совершенства в управления аппаратом в воздухе и во время подъема?
– Нет.
В это время сильные, загорелые пальцы мужчины, плотно обхватили яблоко, будто окружив со всех сторон эту налитую плоть, и стали нежно его поглаживать.
– Я не могу позволить себе одновременно в достаточной мере финансировать этот проект и иметь приличное жилье, поэтому на данный момент живу в небольшом сельском домике подле конюшен, которые вы вчера посетили.
Без малейших усилий Татьяна воскресила в памяти, как эти же пальцы прикасались к ее собственному телу.
– В действительности, это лишь немногим больше, чем просто крыша и четыре стены, но это часть арендного договора по конюшням и вполне удовлетворяет моим скромным потребностям.
Так же, как нежные ласки Мэтью пленили ее плоть и иссушили душу.
– Тем не менее, на данный момент это место является моей резиденцией. Там я живу и рассчитываю…
Как всепоглощающая страсть, возникшая меж ними.
– …что моя жена тоже будет жить там. – С этими словами мужчина поймал яблоко и в ожидании ее реакции умолк.
«Моя жена тоже будет жить там?»
Его последние слова резко выдернули Татьяну из состояния мечтательности. Мэтью осклабился в надежде отказа на свое возмутительное предположение.
– Вы ожидаете, что я буду жить в… – ее горло даже сдавило при попытке произнести это слово, – хижине?
Мужчина пожал плечами.
– Сказать по правде, это гораздо лучше, нежели простая хижина.
– Хижина? – Она поднялась. Такого она совсем не ожидала. – Вы ожидаете, что я буду жить в хижине?
– Комнаты, в которых мы с вами останавливались в Париже, тоже не были особенно велики. Насколько мне помниться, они были довольно убогими.
– Еще что-нибудь? – Татьяна скрестила руки на груди.
– Я располагаю только одной лошадью, которая больше всего годится, чтобы тянуть…
– Экипаж? – спросила она с надеждой.
– В действительности это повозка. – С выражением глубокой скорби Мэтью покачал головой, в которую она не поверила ни на одно мгновение. – Правда, побольше, чем телега.
– Чтобы добраться до хижины, без сомнения. – Татьяна вынесла бы любые условия жизни, замок или дом едва ли имели значение, только бы быть с ним. Но у нее абсолютно не было никакого намерения путешествовать в телеге или повозке. Однако ему вовсе не обязательно было знать об этом. – Прекрасно!