Fremione (ЛП)

Она громко чертыхнулась, заметив, что большинство обломков лежат у ног Фреда, любви всей ее гребаной жизни. Девушка поблагодарила про себя всех известных божеств за то, что послушалась собственного инстинкта.
Осознав, что его младший брат — любимый брат — чуть не погиб, Перси повернулся к нападавшему с такой яростью на лице, какой Гермиона ни разу не видела ни у одного из Уизли за все семь лет, что она знала семью.
— Руквуд! — проревел Перси и бросился в погоню за исчезающим за поворотом Пожирателем.
Фред хотел было присоединиться к брату, но Гермиона удержала его руку.
— Нет, Фред. Оставь этого Перси. Теперь у Руквуда нет шансов.
Фред недоуменно взглянул на нее, а затем произошло кое-что прекрасное. Лицо Фреда расцветало на глазах по мере того, как он оглядывался и вникал в суть произошедшего.
— Ты только что спасла мою жизнь, — сказал он тихо, и лицо его было мертвенно бледным.
Гермиона кивнула, и он поцеловал ее в лоб, шепча: «Спасибо». Девушка, кожей ощущавшая прохладу маховика, не ответила.
В бой они вернулись вместе, условившись, ни в коем случае не потерять друг друга в этой мясорубке.
  *
Когда Волан-де-Морт объявил перемирие, Фред схватил Гермиону за руку и потащил в Большой зал, чтобы разыскать остальных Уизли. Увидев их вдвоем, Джордж сгреб брата в охапку.
— Фредди! — вскричал он, и немного отстранившись, критически осмотрел близнеца на предмет каких-либо повреждений. Только удостоверившись в том, что Фред не ранен, Джордж ослабил хватку.
Повернувшись к Гермионе, он заметил исчезающую за ее плечом девушку подозрительного сходства.
— Гермиона… Разве ты не стояла с Роном только что? Что произошло?
Прежде чем Гермиона успела сказать хоть слово, в разговор встрял Фред и гордо заявил:
— Она нашла меня и спасла мне жизнь. Мне повезло, что Перси чуть не сбил ее с ног, иначе бы мы просто не заметили друг друга, и я бы уж точно сейчас здесь не стоял.
Джордж взглянул на Гермиону и заметил, что та что-то сжимает пальцами под рубашкой. Джордж, начавший догадываться о произошедшем, обнял ее так сильно, как умела только миссис Уизли. Он протянул руку к шее девушки и подтянул за цепь то, что она сжимала. Глаза его расширились, когда он понял что это за предмет, и что действительно означало присутствие Гермионы. Джордж уткнулся в ее плечо, спрятал маховик и уронил несколько слезинок.
— Спасибо, Гермиона. Не знаю, где ты достала это и как тебе все это удалось, но мне, честно говоря, плевать. Ты подарила мне самый лучший подарок, и я никогда не смогу тебя отблагодарить. Спасибо за то, что вернула мне брата. Я этого не забуду.
Легендарное хладнокровие Гермионы, наконец, дало трещину под давлением всего пережитого и исправленного. Девушка разрыдалась в плечо Джорджа.
— Джордж, я… не могла… Я не могла видеть тебя таким, вашу семью… его, — прошептала она гнусавым от слез голосом. — Я бы отдала свою жизнь, чтобы защитить его. Я… Я не могла позволить тебе жить без него. Да я и сама не могла жить без него. Мерлин… Джордж, это было так страшно.
Он ничего не ответил, только крепче обнял ее и по-братски прижался губами к ее шее. Она знала и понимала, что в этом жесте не было ничего романтического. Он благодарил ее за то, что она спасла его жизнь в лице его брата.
— Джорджи, как думаешь, есть ли шанс, что ты отпустишь мою девушку в ближайшие десятилетия? Мне нужно кое-что сказать ей, — перебил их молчание Фред.
Джордж, мокрый от слез, ухмыльнулся, вытирая глаза рукавом. Он снова поднял взгляд на Гермиону, стер влагу с ее щек подушечками пальцев и, прижавшись лбом к ее лбу, целомудренно, по-братски, дотронулся своими губами ее губ.
— Эй! Что это сейчас было, Фордж? Ты целуешься с моей девчонкой!
Гермиона покачала головой:
— Тебе не о чем беспокоиться. Это просто жест благодарности. Джордж мне как брат.
Фред улыбнулся, сжал ее руку и поволок подальше от своей семьи. Пока они отходили, Джордж повернулся к матери с хитрой ухмылкой:
— Маман, — начал он, привлекая ее внимание, — обратим взоры на Фреда и Гермиону на минутку, да?
Молли кивнула, теряясь в догадках об очередном замысле сына. Но он просто встал рядом, положив руку на ее плечо, и внимательно наблюдал за братом.
Фред переплел свои пальцы с пальцами Гермионы пока они шли.
— Как брат, да? А как насчет… Как насчет того, чтобы он и вправду стал твоим братом?
Гермиона подняла на него ошеломленный взгляд. Их жуткий разговор с Джорджем до того, как в руках оказался спасительный маховик, совсем вылетел из головы.
Он сжал ее руку, глубоко вдохнул и, не отводя от ее глаз твердого взгляда, опустился на одно колено.
— Гермиона Грейнджер, я хочу, чтобы ты стала моей семьей. Вот и все. Я хочу просыпаться рядом с тобой каждое утро и хочу, чтобы ты засыпала у меня на руках каждый вечер. Я хочу провести вместе каждый отпущенный нам момент, показывая как сильно люблю тебя и как сильно необходима ты в моей жизни. Я хочу построить дом для тебя. Хочу видеть, как ты круглеешь моими детьми. Я хочу, чтобы они выросли в таком же теплом и любящем доме, какой мои родители дали мне. Я хочу стареть вместе с тобой. Хочу дразнить тебя первыми седыми волосами, а потом избавиться от них, добавив в твой шампунь фиолетовой краски тайком. Я хочу научить наших детей отборнейшим шалостям. Хочу быть рядом с тобой, пока ты борешься за права магических меньшинств. Хочу проводить все свободное время и выходные, прибивая новые и новые полки для твоей растущей и растущей библиотеки. Я хочу быть рядом с тобой, когда наши дети вырастут в прекрасных людей, живущих в мирное время, которое мы с тобой для них добыли. Я хочу, чтобы мы вместе жаловались на то, что слишком молоды, чтобы становиться дедушкой и бабушкой. Я хочу всего этого, Гермиона. При условии, что это будешь ты, а не кто-то другой. Что скажешь? Ты выйдешь за меня и сделаешь самым счастливым Уизли на свете?
К этому моменту, Гермиона ревела не сдерживаясь. За последние два часа она пережила самый жуткий момент в ее жизни — смерть любимого человека – и самый прекрасный момент в ее жизни – этот человек, стоял перед ней на коленях и просил стать его женой. Даже для Гермионы Грейнджер это слишком и она совсем не была уверена, что сможет вообще произнести хоть звук, поэтому сделала все, что было в ее силах – рухнула на колени рядом с Фредом и, покрывая лицо его беспорядочными поцелуями, что-то сипела о том, что согласна, согласна, тысячу раз согласна.
Он целовал ее и обнимал, совершенно вне себя от радости. С трудом разомкнув губы, Фред сунул руку в карман, и свет увидел черный футлярчик. Он распахнул его, и Гермиона прижала одну руку ко рту, а пальцы другой протянула Фреду.
Не успел Фред поцеловать руку под кольцом, как со стороны многочисленного семейства, с большим вниманием наблюдавшим эту сцену, донеслись одобрительные крики и свист. Сияющий Джордж стоял за спиной матери, положив подбородок на ее плечо. Руки Молли охватили ее предплечья, а глаза, полные растроганных слез, сияли. Остальные Уизли сгрудились вокруг них с радостными лицами – особенно счастливым выглядел Перси – кто бы мог подумать, произойди это на день раньше, он бы никогда не увидел помолвки брата. Вдруг все глаза тревожно поднялись на Рона, вышедшего из общей кучи с непроницаемым лицом и решительно ступавшего в сторону Фреда и Гермионы. К тому времени, как он преодолел это расстояние выражения на лицах стали не просто тревожными, но опасливыми. Подойдя к брату, Рон вытащил руку из кармана, протянул ее Фреду и одним движением, удивившем всех, вовлек того в объятия.
— Позаботься о ней, братец. Я на тебя рассчитываю.
Молли вновь расплакалась, на этот раз пораженная эмоциональной зрелостью младшего сына.
Напряжение было сломано, к Гермионе подлетела Джинни и обняла ее:
— Теперь мы будем настоящими сестрами!
Гермиона только и могла, что счастливо рассмеяться и обнять ее в ответ.
Очутившись в кругу остальных Уизли, Девушка поймала взгляд Джорджа, и негласное соглашение между ними было принято без слов. Не говорить никому об этом безрассудном поступке, какими бы чудесными ни были его последствия. Их семья счастлива потому, что они не знают того, чего знать не должны еще многие и многие годы.