Остров любви

Моника почему-то вспомнила грустную нотку в голосе Джеральда, когда он спросил о ней. Мысли об этом ранимом маленьком мальчике наполняли ее сердце теплом. В ней просыпались материнские чувства, острое желание уберечь и защитить ребенка.
Вижу, вы не одобряете симпатии ко мне своего сына,— с горечью отозвалась гостья.
Стэн потер подбородок, темный от пробившейся щетины, придававшей ему еще более мужественный вид.
Напротив! Ваше присутствие благотворно влияет на моего сына. Это меня радует, только не возомните, мисс, что мы не сможем без вас обойтись. Джеральд, как и всякий ребенок, нуждается в женской ласке и заботе, но мне-то жена ни к чему.
Как и мне муж!— отчеканила Моника, разъяренная как никогда. Хватит с нее лукавых, упоенных собой мужчин, после вероломного поступка Фила.— Но поскольку вы, собираетесь держать меня в этом раю себе на потеху, я хотела бы воспользоваться своим профессиональным любопытством и подробнее выяснить, что происходит с Джеральдом. Возможно, мне удастся избавить ребенка от тяжелого недуга.
Я буду вам только благодарен за помощь сыну, но не нуждаюсь в вашем морализировании.
Если искренность и объективность вас раздражают, то я бессильна. Лесть не моя стихия, мистер Кэмп.
Ваши нравственные устои, однако, не помешали вам сблизиться с Филом Крамером.
Позвольте уточнить, сэр. Мы встретились на вечере, посвященном сбору средств для Медицинского центра, где я имею честь работать.
Именно об этом я и толкую. Вы уже тогда не смогли отделить личные интересы от профессиональных. Почему же я-то должен вам верить на слово?
Ну, хорошо, я в какой-то мере сблизилась с Филом благодаря своей профессии, но это не преступление.
Возможно, и нет, но ваши действия были опрометчивы.
Как и мой скоропалительный приезд в Брум; я ведь не знала, обрадуется ли Фил моему появлению.
Стэн презрительно взглянул на собеседницу.
Кажется, вы начинаете понимать, в чем причина ваших промахов: мисс сначала действует, а уж потом думает.
Моника оценила прямолинейность Стэна. Она необдуманно поступила, позволив этому человеку, о ком совершенно ничего не знала, сопровождать ее на приеме. Вот теперь и расплачивается за свое легкомыслие.
Я и так уже наказана, попав в неволю к цивилизованному человеку!— вспылила Моника.— Но этого, кажется, мало, вам непременно хочется унизить свою жертву! Видимо, слава бесстрашного покорителя пустынь исказила ваши представления о гуманности.
Лицо девушки пылало от обиды и гнева, но Кэмп продолжал 'свое.
Вы измените мнение, если я скажу: мисс сполна заплатила за свои ошибки. Хотя вы обязаны согласиться, пребывание на цветущем острове Виньяна далеко не строгое наказание. В вашем распоряжении мой дом, вас ждут пустынный пляж и ваш покорный слуга, готовый стать персональным гидом.— Голос Стэна выражал бесконечное дружелюбие, а темно-медовые глаза блестели.
Моника покраснела до кончиков ушей. Черт его побери! Даже не скрывает, что ее заточение скрашивает одинокое существование этого себялюбца на полудиком острове. Он хорошо знает, как оскорбительны его игривые намеки. И, вместе с тем, дал ясно понять, что не собирается жениться. Так что же ему нужно?
При мысли о том, какое превратное впечатление она произвела на Стэна при их первой встрече, Моника окончательно расстроилась. Не взбрело ли ему в голову, что ветреная женщина решила найти в его лице замену Филу? Господи, а что же в этом плохого, подсказывал внутренний голос. Пылкость чувств, разбуженных Стэном, даже сравнить нельзя с тем состоянием опустошенности, в котором оставил ее Фил.
До встречи с Кэмпом она и не подозревала, что способна испытывать страсть, неведомую прежде. Он назвал ее безрассудной, но это была лишь часть правды. Когда она оставалась наедине с Филом, ее тело молчало. Моника не испытывала желания отдаться ему, была холодна. Когда же рядом появился Стэн, ее женское начало проснулось. Она хотела, чтобы этот красивый чувственный исполин обладал ею.
Для него же мимолетная близость — самый верный способ укротить ее. Если же, предавшись любви, они испытают наслаждение, Кэмп цинично объяснит все происшедшее случайностью.
Что бы вы делали, если бы я не вздумала отправиться на морскую прогулку?— внезапно спросила Моника.
Стэн пожал широкими плечами.
Нашел бы другой беспроигрышный способ заполучить вас на остров.
Монике захотелось большей определенности.
То есть притворились бы, что серьезно мною увлечены?
Он беззастенчивым взглядом обвел фигуру девушки, и его глаза замерли на том месте, где кимоно слегка распахнулось и приоткрыло девичью грудь.
Несмотря на решимость оставаться холодно спокойной, Моника ощутила легкий трепет при прикосновении руки Стэна.
Мне не пришлось бы притворяться,— прошептал он.— Не понадобилось бы заставлять себя. Я привык добиваться своего без принуждения. Вам по душе такой вариант, моя дорогая?
Господи, уж не признается ли этот тип, что готов соблазнить ее, подумала Моника и выпалила:
Вы себе льстите, сэр! Полагаете, что я увлекусь мужчиной, который силой держит меня в плену?
Раздался насмешливый хрипловатый голос соблазнителя.
Ах, мисс Смит, вам не провести опытного Кэмпа. Мои объятия вовсе не были для вас мучительными. Стоит мне только посмотреть на вас — и тут же на вашем умном лобике появляется испарина. Да и теперь ваше плененное страстью тело жаждет меня. Почему вы не позволяете мне утолить эту жажду? Потом, даю слово, вы сами откажетесь от мысли покинуть остров любви.
Девушка нисколько в этом не сомневалась; хуже всего было то, что она испытывала неодолимый, ранее неведомый соблазн отдаться ему. Инстинктивно Моника чувствовала, что Стэн окажется сказочно прекрасным любовником, что наслаждение, которое она с ним испытает, превзойдет самое богатое воображение. Ощутив, как на нее действуют его ласки, страстные поцелуи, девушка поняла, что он способен возбудить неизведанные, таящиеся в глубине ее существа чувства. У нее захватывало дух от одной мысли, что Кэмп станет ее любовником. Если бы не сомнения в его искренности!
Нет!— голос Моники звучал неуверенно.— Мне противен даже намек на интимную близость с вами, флибустьер двадцатого века!
Стэн опустил ресницы, скрывая заплясавшие в глазах огоньки.
Маленькая лгунья,— беззлобно промолвил он.— Вы давно мечтаете о нашей близости, рано или поздно, но вам придется сознаться в моей правоте.
Моника гордо вскинула кудрявую головку.
Никогда. Если только вы не заставите меня силой.
А вам бы и этого хотелось, не так ли? Тогда всю вину можно было бы переложить на меня. Наслаждались бы каждым мгновением нашей любви, а потом, не моргнув глазом, заявили бы, что я вас изнасиловал. Не отпирайтесь, мисс. Когда это случится по взаимному желанию, обещаю вам неземное блаженство.
Его слова прозвучали столь уверенно, что Монику охватила легкая дрожь от предвкушения неотвратимого грехопадения.
Но дух противоречия подсказал ей другие, лука вые слова:
Я никогда не признаюсь, что хочу вас. На Стэне Кэмпе свет клином не сошелся, есть мужчины и поинтереснее.
Например, Фил Крамер?
Его реплика прозвучала как обвинение. Хотя девушка и не думала о Филе, она упрямо продолжала бесполезную полемику со Стэном.
Не собираюсь оспаривать ваше утверждение,— последовал ее ответ.
Так вы не отказались от своего недостойного порядочной женщины замысла?
И не подумаю, пока не окажусь подальше от вас и этого ненавистного острова, похожего на тюрьму,— заверила Моника.
Благодарю за предупреждение. Теперь уж постараюсь быть самым строгим и бдительным стражем.— В его словах прозвучала нешуточная угроза.
Моника не могла больше переносить этого не равного поединка. Мучительное противостояние ли шило ее остатков сил. Она вдруг заметила, что почти рассвело.
Уж поздно. Мне хотелось бы лечь спать,— голос ее звучал, как надтреснутый колокольчик.
Я тоже не прочь,— сонно протянул Стэн.