Долги дьяволов

- Бы тодько что собедшили седьезную ошибку, - сообщил Кадавр сквозь побагровевший платок.
- Ничего подобного. Мы сделали именно то, что вы от нас ожидали, - проворчал Тайкус. - Вы накинулись на нас без предупреждения, естественно, мы вас разделали под орех.
Он потыкал ногой одно из тел на полу. Человек слабо застонал.
- Снесли бы вы этих ребят к доктору, если они вам еще нужны. А мы с Джимми как раз собирались отбыть по поручению О’Бенона. Думаю, вам не стоит нам мешать.
Джим слегка напрягся, однако ничего не сказал. Кадавр и его подручные, пошатываясь, побрели прочь - а некоторых и понесли. Иные на прощание кидали на друзей взгляды, исполненные ненависти. Тайкус обернулся к кислому бармену, который тоже смотрел на него с презрением.
- Похоже, мы тут малость набедокурили, - сказал Тайкус, отсчитывая кредитки. - Вот, этого должно хватить на починку. А вот еще малость сверху, чтобы избавить вашу безупречно чистую душу от последствий лицезрения этой жуткой сцены.
Мужик посмотрел на пачку денег и заметно повеселел.
- О, мистер Финдли, вам с мистером Рейнором разрешается хулиганить тут у нас в любое время, сколько угодно!
Он брякнул на стойку пару бутылок ледяного пива, и все трое широко улыбнулись. Джим взял бутылку и отхлебнул.
- Тайкус, мне все-таки нужно…
- Да знаю, знаю, Джимми. Что бы там ни происходило, я вижу, что для тебя это важно. Да и я, пожалуй, буду не против немного помариновать О’Бенона после той херни, что он нам тут устроил. Я высажу тебя на Шайло и дам тебе день на то, чтобы уладить свои дела. Но после этого - никаких задержек! Идет?
Джим улыбнулся. Улыбаться оказалось чертовски больно - он только теперь обнаружил, что кто-то таки успел заехать ему по роже. Но не улыбаться он все равно не мог. Он чокнулся бутылкой с Тайкусом. И сказал:
- Идет.
  
  
  Глава 13  
  
  
 
 
    
  Сентервилль, Шайло  
Было начало осени, стояла жуткая жара.
Джим жмурился от яркого солнца. Вокруг, вздымая клубы пыли, гуляли пыльные вихри. Джим отправил Майлзу ответ, и тот, верный своему слову, отыскал ему удобное место для высадки. Джим попросил Тайкуса сбросить его в условленном месте, на поле, которое представляло собой разумный компромисс между «полным безлюдьем» и «несложно добраться до города».
По-хорошему, на поле сейчас должно было колоситься тритикале, гибрид пшеницы с рожью. Но поле выглядело сухим и заброшенным. Джим вспомнил, что в такую пыльную погоду должен быть роскошный закат. И, если он правильно рассчитал, Сентервилль где-то к западу отсюда.
Джим переоделся в неприметную одежду фермера, оставленную для него в точке сброса, в кабине старенького пикапа. Джим знал, что он в розыске, но знал он и Шайло: здешний народ не любит соваться в чужие дела. Для пущей маскировки он надвинул на лоб шляпу, сел в пикап и тронулся в путь.
Города он почти не узнал. Со времен его юности Сентервилль разросся, и немало домов было построено, заселено и заброшено: целый жизненный цикл миновал с тех пор, как Джим был туг в последний раз. На главной улице красовалось немало вывесок «ПРОДАЕТСЯ» на домах, которых Рейнор прежде даже не видел.
Наступал вечер. Великолепный закат, окутанный алой дымкой, только-только начинался, так что многие существующие заведения еще не открылись после дневной сиесты. Оно и к лучшему, так безопаснее. Когда Джим проезжал небольшой парк по правую руку, что-то привлекло его внимание. Он притормозил, развернулся и остановился.
Это была высокая прямоугольная стена из рыжевато-золотистого камня, весьма распространенного тут, на Шайло. Камень был обработан и отполирован на совесть, и на нем виднелись какие-то изображения и табличка. Поддавшись любопытству, Джим вылез из кабины.
Подойдя ближе, он понял, что это памятник Войне Гильдий. Перед стеной горел вечный огонь, и перед огнем были высечены слова: «НИКОГДА НЕ ЗАБУДЕМ». На одной половине стены были высечены изображения фермеров, на другой - солдаты Конфедерации. И все в таких героических позах, вербовщики рекрутов разрыдались бы от умиления.
Джим обошел памятник, заглянул с другой стороны. Противоположная сторона стены была почти полностью занята громадной табличкой. Джим осознал, что это - список сынов и дочерей Шайло, павших в той войне.
Список был чертовски длинным.
Он медленно поднял руку и коснулся отлитых в металле имен, ведя пальцами вдоль алфавита. Имен было слишком много, чтобы прочитать их все, но в глаза бросались те, которые Джим знал: Роджер Грегсон… Джейкоб Кавано… Фелисия Карлсон… Винсент Ламонт…
- Томас Омер… - вполголоса прочел Джим.
С Томом Омером они выросли вместе и вместе пошли в армию. Рейнор своими глазами видел, как его друг получил рану, которая отняла у него жизнь… Джим на миг задержал пальцы на этом имени, вспоминая.
Генри Харнак (Хэнк)…
Харнак! Даже не верилось, что они с Джимом с детства враждовали не на жизнь, а на смерть, а потом сделались друзьями, товарищами по оружию, когда оба вступили в ряды «Небесных дьяволов». И Хэнк умер… нехорошей смертью.
Нет, ему тут места нет. Он теперь не здешний. Рейнор побрел прочь, вернулся к пикапу и поехал дальше.
Офис у мэра был тесный и совсем не современный. В приемной, пытаясь создать прохладу, жужжал вентилятор, но только впустую гонял жаркий воздух. Мэр вернулся после короткого обеденного перерыва, с портфелем под мышкой: ему нужно было разобрать кое-какие бумаги. Мэр тяжело вздохнул, обнаружив, что за последние несколько часов прохладнее тут не стало. Он ослабил галстук и стащил его с шеи: в конце концов, приемные часы уже закончились.
Он снял шляпу, повесил ее на крючок и зашагал по узкому коридору в свой личный кабинет. Отворил дверь…
И поспешно захлопнул ее за собой, уставившись на человека, сидящего в его кресле.
- Ну что, Майлз, здорово! - сказал Джим Рейнор. - Знаешь, все это время, что ты мне говорил, будто заделался мэром, я думал, ты просто крышей двинулся. Но ты и в самом деле мэр, старый пушкин сын!
Майлз Хэммонд расхохотался.
- Знаешь, иной раз я и сам жалею, что не сошел с ума и мне это не мерещится! - фыркнул он. Потом посмотрел на Джима своими добрыми глазами, и улыбка угасла. - А скажи, пожалуйста, какого хрена ты тут делаешь? Я ж тебе нарочно оставил одежду и машину, чтобы тебе не пришлось таскаться в город!
- Тебя хотел повидать, - ответил Джим, вставая. Он протянул руку, и Майлз сердечно пожал ее, а потом заключил своего молодого друга в неуклюжие, но искренние объятия.
- Я страшно рад тебя видеть, Джимми, честное слово, но тебя же полиция разыскивает! Это рискованная выходка.
Майлз открыл портфель, что был у него с собой, и достал оттуда листок бумаги. Джим увидел свою собственную физиономию, с крупной надписью «РАЗЫСКИВАЕТСЯ».
- Хм, - шутливо заметил он, - мне казалось, я выгляжу лучше!
- Ничего смешного тут нет, - возразил Майлз. - Надеюсь, тебе хватило ума позаботиться о том, чтобы никто тебя не видел?
- Люди видят то, что ожидают увидеть, - сказал Рейнор. - В этой одежде я - вылитый фермер, и если на меня вообще кто-то обратил внимание, то увидел именно фермера. Можешь мне поверить.
Майлз поуспокоился и кивнул.
- Ну что ж, хорошо. Эта листовка лежала на почте. Я только что оттуда. Забрал все, что мог. И, тем не менее, тут вряд ли будут приветствовать тебя как героя. Кофе хочешь?
- Если ты до сих пор считаешь, будто эта ваша бурда называется кофе, - что ж, хочу, - сказал Джим. Майлз снова улыбнулся и поставил кофейник. Потом запер дверь, опустил жалюзи и обернулся к Джиму.
- Ну что, - сказал Джим, присев на край стола, - расскажи, что там с моей мамой?
- Тебе известно все, что известно мне, - ответил Майлз.