Конвой

— Плохое место для того, кто застрял здесь без бензина, — проговорил тракер после того, как они проехали около пяти миль и не увидели ничего, кроме кустиков шалфея и заячьего горошка, растущих на обочине.
— Это ты мне говоришь? Я-то знаю, что ты — второй, кто проехал по этой дороге за последние полчаса, — отозвался Лайл.
— Ты бы и меня здесь не увидел, если бы Hie Конвой. Слышал о нем? Все выпуски новостей трубят об этом.
Лайл кивнул в ответ.
— А какое ты имеё шь отношение к Конвою? — с любопытством поинтересовался коп. Чутье подсказывало ему, что этот тракер — совсем не друг ему, скореё наоборот. Жизнь Лайла, несомненно, не стоила бы ломаного гроша, если бы этот загорелый бородач вдруг узнал, кого взял в попутчики.
— Собираюсь присоединиться, — естественным тоном бросил Дасти Дэн в ответ, будто это было самой обычной вещью в мире — присоединиться к Конвою. — В мои планы не входит доставка этих бревен в Амарилло к завтрашнему вечеру. Насколько я могу судить, эти ребята — тракеры — делают то, что должно быть сделано несколько лет назад, а сейчас они нуждаются в любой помощи, какую смогут найти.
— Особенно если учесть, что всем им рано или поздно надерут задницы, — рискнул заметить Лайл, стараясь больше не быть тем абсолютным ничтожеством, каким он, несомненно, был.
Дасти Дэн тяжело, исподлобья посмотрел на своего пассажира и сбросил газ, чтобы быть услышанным среди всех этой какофонии в кабине.
— А ты, часом, не один из прихлебателей Смоки, а? — потребовал он ответа с нотками обвинения в голосе.
— Я? Конечно, нет. Я ненавижу копов.
— Что ж, это хорошо, — с облегчением заметил Дасти Дэн. — Потому что, другими словами, я хотел сказать, что в этой кабине нет места самим Смоки и их поклонникам. Я не дал бы любому из них даже капли пота с моих яиц.
— Скажи, а сколько точно нам еще осталось до той бензоколонки, о которой мы говорили? — нервно спросил Лайл, когда они миновали еще одну неосвещенную, а стало быть, и неработающую заправку.
Тракер взглянул на приборную панель.
— Я думаю, что-то около одиннадцати миль. Может быть, чуть меньше — восемь-десять. Единственная станция, которая открыта в это время… — он вдруг перебил сам себя: — Ты ведь в курсе, что сейчас ночь, воскресная ночь… Так вот, она на полпути отсюда до Ту-кумкари.
Лайл откинулся на спину сиденья и заткнулся. Рядом с ним сидел еще один кретин, о котором он, если будет нужно, позаботится на обратном пути. Коп сидел сейчас тише воды, ниже травы, но это был не тот человек, который может забыть что-либо или кого-либо.
— А что ты думаешь насчет Конвоя? — раздался в полумраке кабины голос водителя. В нем слышались нотки сомнения, по поводу которых Лайлу придется поразмыслить.
— Конечно, они делают кое-что… — нейтрально произнес он, надеясь, что такой ответ пройдет. Но он не удовлетворил тракера. Дасти Дэн сердито посмотрел на копа.
— Кое-что! — взорвался он. — Я скажу тебе, они делают что-то!!! Как раз пришло время надрать задницы кое-каким ублюдкам, вместо того, чтобы только называть их своими именами. А что ты думаешь об этом цыплячьем г…е, копе, с которого все началось?
— Кто же этот коп? — наивно спросил Лайл.
— Оу! Эту кучу дерьма зовут Уэллэйс. Он из Аризоны. Я слушал истории об этом недоноске на протяжении многих лет. Насколько я знаю, он один из тех парней, что умеют выходить сухими из воды, — охотно пояснил тракер.
— Да, но, насколько я знаю, первый раз он остановил тракеров за превышение скорости, — предельно осторожно выступил в свою защиту Лайл.
— Ловушка. Именно так эта задница работает. Можешь заложить за это все прелести своей жены. Теперь ты понимаешь, что этот ублюдок — настоящеё дерьмо? — заключил Дасти Дэн, глядя на Лайла и ища подтверждения своим словам.
— Да, — без особого желания согласился Лайл.
— Настоящая коровья лепешка, — продолжал Дасти Дэн, глядя прямо на копа.
— Конечно, — согласился Лайл. Господи, еще несколько минут этого диалога, и он сам поверит в свои слова. Для предотвращения такой возможности он ощупал пальцами значок полицейского, лежащий в кармане.
— Ладно. Вот что я тебе скажу. Я работаю тракером большую часть своей жизни. И я точно знаю: если мы когда-нибудь поймаем этого сукиного сына, когда он не сможет прикрыться своим значком полицейского… многие из нас с радостью трахнут его в задницу.
После этих слов секунд десять тракер и коп ехали в молчании.
— А кем, говоришь, ты работаешь? — спросил Дэн, пытаясь припомнить что-то.
— Путешествую, — быстро ответил Лайл. — Можно сказать, сейчас я путешествую.
Дэн понимающе кивнул головой.
— Что-то вроде торгового агента, да?
— Можно сказать и так, — согласился Лайл, мысленно занося имя Дасти Дэна в свой «черный» список.
Они обогнули невысокую возвышенность и, выехав из-за поворота, увидели полоску огней справа от дороги примерно в трехстах ярдах впереди.
— Это и есть та станция, — сказал Дэн. Он ударил по тормозам и остановился у самой бензоколонки.
— Я очень благодарен тебе, — произнес пассажир, с огромным облегчением выбираясь из кабины и придерживаясь одной рукой за вибрирующую дверь.
— Не стоит. Желаю удачи. И счастливого обратного пути, — ответил Дастин Дэн. — Если будут и здесь неожиданные неприятности, неподалеку есть автобусная остановка. Грэйхаунд  [17]подойдет через… — он посмотрел на часы, — три с половиной часа. Ладно, мне пора двигаться и жать на педаль до отказа, если я собираюсь догнать Конвой, пока он делает что-то хорошеё.
Грузовик взревел и быстро исчез из вида, умчавшись по хайвею. Лайл проводил лесовоз долгим взглядом, посмотрел на заправку и медленно двинулся к станции. В одном он был абсолютно уверен — он не будет ждать три с половиной часа этот чертов автобус. Автоматически он полез в бумажник, но вспомнил, что собирается искать не там. Коп вынул из кармана брюк значок полицейского и пихнул его поближе, в карман рубашки.
Слава Богу, он был на стороне Закона. Дьявольски не приятные времена прошли. Настала пора дать почувствовать уважение к себе как к представителю Закона.
* * *
Об уважении шла речь, хотя и довольно странная, и в разговоре губернатора Хаскинса с оставшимся с ним в большом особняке вторым помощником.
Они только что посмотрели выпуск последних новостей, рассказавший о фиаско Арнольди. Крупным планом была показана попавшая в западню рука помощника и его лицо, кричащеё и уверяющеё, что он будет держаться до конца.
— Гм, — выдавил из себя Биг Хэнк, — отличное уважение к Закону и приказу. Вот что для тебя сделали тракеры.
Хаскинс рассмеялся и сказал:
— Генри, все эти годы политического опыта наложили свой отпечаток на твое чувство юмора. Разве ты не видишь истинное предназначение всего этого?
Биг Хэнк продолжал хмуриться еще несколько секунд, а потом вдруг заулыбался. Улыбка сменилась легким смешком, перерастая в неконтролируемый приступ истерического хохота. Хаскинс присоединился к своему помощнику, громогласно извергая раскаты смеха.
— Не могу сказать, чтобы время от времени у меня не появлялось желание сделать нечто подобное, — произнес Биг Хэнк. — Может быть, это чему-нибудь научит мальчика-политика.
— Что ты имеё шь в виду?
Биг Хэнк наклонился вперед и встретился с многозначительным взглядом собеседника.
— Если ты сунешь палец в духовку плиты, найдется кто-нибудь, кто захлопнет крышку.
— Генри, я действительно хочу попытаться сделать это, — серьезно ответил Хаскинс. — Я думаю, это сможет оказаться полезным.
— Это политический динамит.
Губернатор положил руку на плечо старшего по возрасту мужчины.
— Я знаю, что ты прав, Генри, — проговорил он, — и очень скоро мне придется убедиться либо в том, что все получилось, либо в том, что я остался вне политики. Но сейчас, до того, как пришел этот судный час, позволь мне пару раз действительно представлять интересы народа. О'кей?