Ковчег 47 Либра
Борис Е. Штерн
Предисловие
Часть 1
Там соленое море лижет теплый песок…
Шестьдесят человеческих лет
Монгольский парк
Аудитория В 3
Штурм
Ноев ковчег
Пресс-конференция
Личный ангел
Огненная Земля
Буря в болоте
От НТС Марса
Вдвоем в Монголию!
Миссионер
Толкач
Усталость
Костер и космос
Алекс был бы рад
Проповедник
Запуск
Часть 2
Разворот
Прибытие
Косяк белых крыльев
Логарифмическая хроника
Часть 3
Странные дети Магды
Они все мертвы!
Первопроходцы
Приговор
Молчание
Посадочный в Карфаген
Последний старик
Часть 4
УхыррМухх и СирриСилль
За снежными горами
Маяк Атлантиды
Памятник человеку
Дальние проводы
Благодарности
notes
1
Борис Е. Штерн
Ковчег 47 Либра
Предисловие
Эта книга, будучи вымыслом, повествует о сделанном безнадежном деле. Она задумана за четверть века до ее написания, однако отложена в долгий ящик из-за слишком большого замаха. А потом вдруг автору пришла в голову структура повествования — как не зарыться в необозримом сюжете. Остальное заняло полтора года
Главная же идея книги проста: описать более-менее реалистичный способ колонизации подходящей экзопланеты. Иными словами, отказаться в сюжете от нарушения законов физики и не уповать на то, что наука со временем откроет новые законы, делающие межзвездные путешествия обыденным делом. Идея далеко не нова, однако см. эпиграф. И все, казалось бы, просто, но как только начинаешь честно следовать возложенным на себя обязательствам, волосы встают дыбом. На каждом шагу ужас: то требование многотысячелетней надежности аппаратов, работающих с большой нагрузкой, то необходимость подготовить цепь сложнейших действий, что развернется в далеком будущем без контроля человека. Вот так и выходит: приняв условие научно-технологического правдоподобия, ставишь себя в столь жесткие рамки, что соответствующий жанр впору назвать «сверхтвердой научной фантастикой».
Автор старался, хотя вряд ли обошелся без ошибок. Всякие КПД, скорее всего, завышены, и на срок перелета надо накинуть пару-тройку тысяч лет. Допущение, что будет создана толковая электронная модель (реплика) человеческой личности, может казаться чересчур оптимистичным. Всяческие экзогеологические и экзоклиматологические и тем более биологические аспекты прописаны «на глазок» — профессионал наверняка найдет, на чем подловить. А иначе это была бы не научно-фантастическая книга, а монография.
Пару слов по поводу названия книги и звезды. Созвездие Весов (Libra) и номер 47 были выбраны четверть века назад, первое — для некой рифмы, второе — из соображений звучности. Тогда и в голову не могло прийти, что когда-то за этот выбор придется отвечать. Ну и, конечно, как только были опубликованы первые две главы, автор был пойман за руку: реальная звезда 47 Либра находится гораздо дальше шестидесяти световых лет и намного массивней и ярче Солнца. Встал выбор: переименовать звезду в менее звучную 52 Либра (такой не существует, потому и взятки гладки), либо объясниться и оставить как есть. Оставляем как есть в надежде, что в результате больше людей, возмутившись, прочтут это предисловие. Кстати, в созвездии Весов нет звезды с подходящими параметрами. Самая близкая к замыслу — 23 Librae — похожа на Солнце, расстояние около 80 световых лет, но там на орбите, близкой к земной, находится гигант массой 1,8 массы Юпитера, что исключает землеподобную планету в зоне обитаемости. Правда, если у гиганта есть большой спутник, то на нем в принципе можно жить, но это уже было бы совсем другой историей.
Впрочем, все научные и технологические проблемы, затронутые в книге, бледнеют перед человеческими. Наш род не способен мобилизоваться настолько, чтобы решить подобную задачу ради далеких потомков. Здесь требуется чудо, и в книге оно происходит благодаря упрямым действиям горстки талантливых людей, находящих поддержку в самых неожиданных местах. Оно не относится к сверхъестественным чудесам — в истории есть примеры, когда люди, поступающие как должно без видимой перспективы успеха, добиваются выдающихся результатов.
В книге нет драматургических злодеев, катастроф, войн, терактов и почти нет потасовок. Зачем они, когда сама постановка задачи полна драматизма: микроскопические разумные существа, затерянные в десятках световых лет пустого пространства, бросают вызов равнодушной природе, будучи связаны по рукам и ногам ее законами. Развитие этой драмы и есть главный стержень повествования: как и зачем разумная жизнь отстаивает свое место во Вселенной. Получается так, что двигаясь вдоль этого стержня, действие к концу книги забегает слишком далеко и уже не укладывается в рамки сверхтвердой фантастики, хотя и там пытается следовать законам природы и здравому смыслу.
Перед вами откровенно антипостмодернистская книга, хотя в ней есть ряд небольших пассажей в духе этого самого поветрия. Так, мелкое литературное хулиганство. Кто распознает, усмехнется.
Наконец, надо признаться, что основное, над чем бился автор, не сюжет, не научное правдоподобие, а нечто трудноопределимое. Скажем так: это некая упругая субстанция, благодаря которой читатель и автор иногда попадают в резонанс. Конечно, не всегда — эксперимент показывает, что вероятность этого около 10 процентов, что сравнимо с КПД паровоза.
Часть 1
— И этот о том же! Черт меня дернул взяться за столь избитую тему!
— Если плохо напишешь, так и будет избитая. А напишешь прилично — получится вечная тема. Из разговора, подслушанного в самолете
Там соленое море лижет теплый песок…
То место в нашем повествовании, охватывающем огромные времена и расстояния, безусловно, заслуживает нескольких абзацев. Там соленое море действительно целыми днями лижет теплый песок и лишь изредка утюжит тяжелыми валами широкий пляж. За пляжем идет полоса песчаных дюн, а дальше раскинулись гранитные бараньи лбы, кое-где пересеченные моренными грядами: когда-то в незапамятные времена здесь тёк широченный ледник. Видимо, он стекал с синеющей горной гряды, замыкающей ландшафт, обозримый с дюн. Это было, вероятно, сто-двести миллионов лет назад, но континенты куда-то двигались, и сейчас здесь теплый устойчивый климат. Горы, судя по снеговым шапкам, высокие. В таком климате на 40 градусах северной широты вечный снег лежит выше четырех с половиной километров. Некоторые зубчатые гребни этих гор вполне могли бы представлять интерес для альпинистов среднего уровня. Правда, здесь нет альпинистов.
В одном месте дюны расступаются, пропуская реку, впадающую в море. Устье реки отмечено незабываемой скалой, торчащей из песка примерно в километре от места впадения (слева, если смотреть со стороны моря). Скала похожа на собачий клык стометровой высоты. Ее вертикальная сторона обращена к морю. Это заведомо не известняк — то ли серый гранит, то ли базальт. Больше, насколько хватает глаз, таких скал там нет.
Большую часть года здесь преобладают пассаты, несущие погоду предсказуемую, как часы. Утро настолько прозрачное, что горы из синих становятся разноцветными: розовыми, серыми, а снежные шапки — золотистыми на солнце и голубыми в тени. В полдень разрастаются кучевые облака. Они клубятся все выше и выше над поясом гранитных увалов между морем и горами. Их надувает влажный бриз, который взмывает вверх над гранитом, раскаленным полуденным солнцем.
Набухшие облака внезапно обрушиваются тяжелыми ливнями, и над сушей встает двойная радуга. А над берегом все так же светит солнце, и море так же лижет теплый песок. Вдруг за радугой из черно-синего неба начинают лупить молнии. Одновременно радуга и молнии — штук десять в секунду, ломаные и ветвистые. И жуткий нестихающий рокот.