Кварк-попаданец

    Ставший за время исполнения обязанностей Всевышнего образованным Линкольн выпалил исторической фразой:
    - Точность вежливость не королей, а тех солдат кто стволами мушкетов поддерживают их трон!
    За ними появились МЕ-309, тоже многоцелевые разработки, способные играть роль и истребителя и штурмовика. Они не реактивные, а винтовые, но тоже развивают колоссальную скорость! Могучие машины с двигателями в 2750 лошадиных сил с тремя пушками калибра 30-миллиметро и четырьмя 20, еще больше снизились. Демиург Эльтюль воспринимал их движение замелено, будто древний кинематографический аппарат сильно затормозил. Он-то понимал, что не взять штурмовик пулеметом, даже в хвост. Но надо ловить свой шанс. Тем более, что девчата-пулеметчицы уже привстали, и смотрят крайне враждебно. Вот-вот накинуться, вырывая свое оружие захваченное босоногим оборвышем.
    Не вдомек им, что у Томаса Линкольна опыта, что и с Покрышкиным не сравнить.
    А механические ястребы смерти отвернули в сторону поля, сделали короткую горку, снова раскрутились и, прибавив скорость, понеслись на холм.
    Томас Линкольн в сильной досаде буркнул:
    - Такая цель... Сбить один - орден!
    Сержант-малолетка, поглядывал теперь попеременно, то на них стервятников с воздушной ямы, то на проплешневелую воронками опушку леска. И хотя Томас Линкольн демонстрировал осторожную воинственность, уже успевший получить в прежнем бою контузию, командир, только вжимался в землю еще плотнее, словно боксер в битве с грозным панчером сгруппировался, согнув шею, чтобы таким образом представлять собой минимальную цель. На плоскостях бронированной цементированной плитки приближающихся штурмовых самолетов замигали блеклые, розовенькие и желтые точки.
   Томас Линкольн показал им кукиш. Впрочем, паниковать и кусать губы от досады рано, вот еще один самолет, скоростной обтекаемый ТА-152 с мощнейшим вооружением понесся, словно горнолыжник по склонам. И приблизился, сокращая расстояния прыжками кобры на опасную дистанцию.
    Босая пятка негра-демиурга нажала на гашетку, с трудом упершись ногой устояв от отдачи.
    Патроны смачно плюхнулись на еще не успевшую потускнеть траву, вгоняя дерн в черную массу.
    Машина с шестью авиапушками и дюжиной реактивных снарядов стала рваться. Причем, бывалый афроамериканец понимая, что истребитель штурмовик так просто в лоб не пробить, поразил именно мощные ракеты с полужидкой взрывчаткой. Ты и пулемет одно общее, пули прямо в готовящийся для вас господа нацисты презент. Пусть детонирует масса и... Словно взорвались хлопушки праздничного фейерверка, и паршивая смесь пираньи с коршуном рассыпалась на множество пылающих частей.
    Томас Линкольн философски выдал:
    - Промах в подвигах, это характерная черта, тех, кто стремиться откосить от ратной службы!
    При падании обломков самолета, глухо громыхнуло и сразу же стихло.
    Девчата-воительницы радостно воскликнули:
    - Ну, ты Сойер настоящий орел! Сам товарищ Сталин мог бы гордиться тобой!
    Белый плотью, но черный в душе Томас Линкольн едва удержался, от того, чтобы не назвать Сталина усатым козлом. Вместо этого он ответил:
    - Главное, чтобы мной гордилась Родина!
    И юный воитель пропел:
    - Вставай проклятьем заклейменный, весь мир голодных и рабов! Кипит наш разум возмущенный, на смертный бой идти готов!
    Девчата помогли поставить пулемет и самая красивая с русыми волосами, не потерявшая, несмотря на скромный военный паек пышности девчонка, крепко поцеловала мальчишку-демиурга своим бархатными губами. В голове у Томаса Линкольна закружилось, и алая краска невольно залило лицо, хотя казалось чего смущаться с его много столетним ( учитывая, что Творец мирозданий или его зам, хозяин и времени!) опытом?
    Внезапно воздух вокруг, словно попавший в капкан медведь заныл, и верхушка холма покрылась воющими и разлетающимися осколками камней, вырывающимися из невысоких столбиков коричневой пыли, поднимающихся вокруг. Два истребителя-штурмовика промчались прямо над холмом, и ушли, раскачиваясь, в сторону реки.
    Демиург-пацан, снова хватается за пулемет, расталкивая девчат, кричит:
    - Да я их сейчас окантую в ольховые гробы!
    Приподнявшись над бруствером, почувствовавший, себя героем Томас Линкольн подпрыгнул на носочках, выискивая достойную цель. Но как на зло не видно ни рам, ни "табуреток". А вот командующий сержант подскочил, в досаде выдернул из рук оружие, проорав:
    Не мешай старшим, лучше копай!
    Без церемоний выложил его пулемет на сошки. Мальчишка-демиург снисходительно подчинился и снова с показным исступлением начал выгребать землю сорванной с затылка начальника массивной каской. И посвистывал...
    Фашизм не знает ярости и проливает кровь,
    Но с нами сила многих, славных поколений!
    Заменит злую ненависть горячая любовь,
    Ведь с нами Сталин и великий Ленин!
    Соседка что пахала справа посмотрела на него с почему мрачностью, словно Томас Линкольн бурчит себе под нос что-то крамольное. Отбросила камушек своей девичьей, загорелой, освобожденной от мучительных, тяжелых сапог ножкой, и взъерошила собственные не по полу коротко стриженные волосы( а куда денешься, в длинных и вши быстрее заведутся и в бою фриц как схватит и намотает на руку). Вот девчонка и без малейшей охоты трудилась, тем не менее, энергично стряхивая светло-рыжую глину. Её круглые пяточки, стали зелеными от грязи и травы, но все равно притягивают к себе взгляд мальчишки. Когда девичьи ноги, мускулисты, покрыты шоколадной, здоровой кожей, они куда привлекательнее, чем нежность, и бледность знатных особ. Так в них есть ощущение силы, которую женщина способна передать и твоему будущему потомству.