Осколки души ангела (СИ)
Отец часто говорил ему, что погоня за неведанным может привести в тупик и свести с ума. Он сам когда-то испытал на себе подобное и смог успокоиться, лишь когда образ обрёл реальное воплощение в человеке. Ему повезло найти такого человека, а вот повезёт ли его сыну?
Оуин скептически посмотрел на себя в зеркало. Его внешность была приятной, даже романтичной из-за вьющихся русых волос, которые он часто завязывал в хвост во время работы. Однако сейчас от привлекательности не осталось и следа: большую половину лица занимала трёхдневная щетина, а в оставшуюся половину будто впиталась мраморная пыль, настолько кожа оказалось безжизненной из-за недостатка солнечного света. Оуин нехотя привёл себя в порядок, побрился, причесал волосы и постарался придать своим глазам краски жизни, но они так и остались равнодушными и потухшими.
«Как у дохлой рыбы…» — мрачно отметил про себя скульптор, вспомнив любимое обзывательство младшей сестры. Он ничего не мог поделать со своими глазами, из-за которых многие считали его не от мира сего. Оуин всегда смотрел куда-то вдаль, в незримое пространство, даже когда разговаривал с человеком, поэтому создавался образ, что он витает где-то в облаках, хотя на самом деле тот прекрасно осознавал ситуацию. Его неторопливая речь и обдумывание слов лишь подчёркивало чудную роль в этой жизни. К тому же, творческих людей частенько считают ненормальными, будто они черпают свои идеи из иного мира.
— О нет, — заглянув в холодильник и найдя там лишь испортившиеся овощи, Оуин, тяжело вздохнув, закрыл его. Желудок тут же заныл, напоминая о давнем голоде, который проснулся только сейчас.
— Значит, всё-таки придётся выйти на улицу, — подвёл итог скульптор, надевая первое, что попалось под руку. Едва он ступил через порог своего дома, как солнечный свет ослепил глаза. Уже стояла осень, но на улице по-прежнему было тепло, даже жарко, и он явно оделся не по погоде.
«Ладно, просто поем в ближайшем кафе», — сунув руку, он на ощупь пересчитал свои деньги и отправился к закусочной, которая находилась недалеко от его дома. Мастер здесь часто перекусывал, когда в собственном холодильнике не оставалось свежих продуктов, поэтому местные официанты знали его и его предпочтения.
— Мне как обычно, — рухнув за ближайший столик, Оуин почувствовал, что буквально обессилил без еды. Он едва дождался, когда принесли жареный стейк и картофельный гарнир. Желудок тут же радостно подпрыгнул, и скульптор с аппетитом набросился на еду. Он никогда не получал столько удовольствия от еды, как после нескольких дней практического голодания (в мастерской он ел только хлеб и пил воду). Такие дни «вылазки» на улицу становились для него праздником и пиром (готовить он тоже не особо умел, чаще покупал готовые обеды в ближайшем супермаркете желательно на несколько дней).
После сытного приёма пищи, Оуин с наслаждением расслабился на стуле и взял в руки чашечку ароматного кофе. Ему нравилось это кафе — здесь была приятная обстановка на свежем воздухе, много зелени, цветов и, самое главное, мало посетителей. Так, пара человек сидела где-то в других концах площадки, кроме одного, который находился прямо через столик от Оуина. Скульптор не сразу заметил его, поглощённый пищей, однако сейчас его взгляд сам собой остановился на этом человеке. Это был молодой парень, даже юноша, едва ли старше двадцати лет. Рубашка и обтягивающие брюки подчёркивали его фигуру и стройные ноги. Он тоже пил кофе и читал книгу. Что-то из научной фантастики, в которой Оуин совершенно не разбирался (он предпочитал классику). Будто почувствовав его взгляд, молодой человек поднял голову и посмотрел ему в глаза.
Оуин чуть не пролил ароматный кофе на себя, потому что в ту секунду, когда их взгляды встретились, он почувствовал внезапный прилив сил и увидел, буквально увидел в своей голове лицо этого парня, высеченное в мраморе. Вот оно… Вот тот образ, за которым он гонялся столько лет!
Скульптор, отложив кофе, невольно поднялся на ноги и приблизился к красивому незнакомцу. Он не особо умел говорить и уж тем более убеждать, но такой шанс упустить никак не мог. Однако, едва Оуин приблизился, как все слова вылетели из головы, а сознание вновь наполнили образы из мрамора, бронзы и других материалов.
— Вы что-то хотели? — парень спросил первым, глядя в его рассредоточенные глаза.
— Да… — задумчиво протянул Оуин, отгоняя от себя мраморные образы. — Как вы относитесь к скульптуре?
— Не каждый день незнакомые люди задают такой вопрос, — незнакомец отпил из чашки и невольно поджал губы, словно распробовав вкус. — Я люблю искусство, любое, — в итоге ответил юноша.
— Я — скульптор, — Оуин присел напротив парня. — У меня есть небольшая проблема с лицами моих образов, и сегодня, встретив тебя, я понял, что твоё лицо, да и тело — это именно то, что мне нужно. Может, это прозвучит несколько вульгарно, но не мог бы ты немного попозировать мне? — он с ожиданием посмотрел на бесстрастное лицо юноши, которое его так взволновало.
— Я делаю любую работу, касающуюся тела, за деньги. Хотя такого мне ещё не предлагали, — спокойно произнёс Лаэрт.
— Любую… — повторил Оуин, соображая, что тот имеет в виду. — Значит, для тебя не будет проблематично даже раздеться?
— Нисколько — ведь я не стесняюсь своего тела. Однако я свободен только по вечерам и в выходные дни. Как сегодня, — уточнил он.
— Значит, можно начать прямо сейчас? — тут же загорелся желанием Оуин, а в его голове вспыхнуло несколько образов.
— Можно, почему бы и нет. Сегодня я свободен весь день, — допив кофе, он положил несколько купюр на стол.
— Насчёт оплаты… Сколько ты хочешь?
— Столько, сколько ты сочтёшь нужным, — поднимаясь на ноги, ответил тот, ставя скульптора в тупик. Лаэрт был ниже Оуина почти на голову, а их взгляды противоположны друг другу: тёмные глаза Лаэрта смотрели холодно и прямо, будто стрелы пронизывали плоть, зелёные глаза Оуина наоборот были похожи на щит, или воду, которая готова поглотить целиком то, что в неё попадёт.
— Хорошо, пойдём, — кивнул скульптор и, тоже расплатившись за еду, повёл модель для своих скульптур в мастерскую.
— Как тебя зовут? — через некоторое время поинтересовался мастер, пока они шли к его дому.
— Лаэрт.
— Красивое имя, очень тебе подходит — в нём есть утончённость и стремление действовать, — охарактеризовал его скульптор. — А я Оуин.
— Тебе тоже подходит твоё имя, — скосив на него глаза, отметил парень. — Почему-то ты мне напоминаешь воду, — пробормотал он себе под нос.
— И… давно ты занимаешься этим? — решился спросить Оуин. Он был предельно спокоен, как и его спутник.
— Торгую собой? Можешь называть вещи своими именами, — открыто произнёс парень. — Достаточно для того, чтобы понять все тонкости этого ремесла и уметь использовать своё тело по полной. Это твой дом? — когда они подошли к двухэтажному заросшему особняку, парень остановился.
— Да. Фасад выглядит не так здорово, но внутри всё нормально. Пойдём, — скульптор быстро зашагал к двери, стараясь как можно скорее приступить к работе.
— Мастерская на первом этаже, жилое помещение на втором, — объяснил он, когда они попали внутрь. Лаэрт тут же окинул всё помещение со скульптурами предвзятым взглядом и прошёлся, словно по музею, рассматривая каждый экспонат.
— Что ж, пожалуй, ты не врал, — покривил губами он, проходя мимо тел без голов, которые смотрелись весьма устрашающе.
— Да, но эти тела тебе не подходят, я начну всё с начала, — мастер быстро собрал волосы в хвост, надел рабочую рубашку и принялся замешивать глину. — Сначала сделаю макет, а потом… мне нужен мрамор. Я вижу тебя только в мраморе… такой холодный, гладкий, красивый и бездушный… — словно находясь в экстазе, шептал он.
— Значит, мне позировать обнажённым? — осмотрев все работы, спросил Лаэрт.
— Ты же сказал, что для тебя это не составит трудностей?