Навсегда твоя роза

Двое мужчин уставились на Розу, когда та открывала дверь на постоялый двор. Увидев отца, она застыла на пороге. Грудь сжало, колени подгибались.
— Черт меня подери… — пробормотал Глен, расплываясь в ухмылке. — Как ты выросла, — он отодвинул стул и поднялся из-за стола.
Роза не отрывала взгляда от матери, стоявшей у плиты. Вирджиния выглядела ещё более неприметной и изможденной, чем обычно.
— Подойди-ка, дай мне посмотреть на тебя.
Девушка неохотно приблизилась. Глазки отца неприятно сузились, когда он внимательно разглядывал дочь, но ухмылка не исчезла.
— Что с тобой произошло? — сказал Глен, дотрагиваясь до ее щеки.
Роза отпрянула.
— Ничего.
— А ты выросла недотрогой, — он схватил ее за руку и злобно оскалился. — Кажется, я спросил, что случилось?
— Марк, — Роза выдернула руку и стала по другую сторону стола.
Глен довольно хмыкнул.
— До сих пор дерешься с братом? Видимо, мне только показалось, что ты стала взрослой.
В этот момент со стула поднялся второй мужчина и привлек внимание Розы.
У него были спутанные черные волосы и кучерявая бородка. Серые, почти белесые глаза откровенно и похотливо пожирали девушку.
Она невольно вздрогнула, но постаралась скрыть недовольство.
— Ты кто такая? — спросил мужчина.
Отец ответил за нее.
— Моя дочь, Роза. Это Джек Адамс. Друзья называют его Сумасшедший Джек.
Суть клички была налицо. Девушка могла поклясться, что глаза мужчины безумны. Джек продолжал пялиться.
— Почему не предупредил, что в доме тебя ждет такая штучка, Таунсенд?
«Я его не ждала», — хотелось закричать Розе, но она промолчала.
— Я уже давно не видел подобной красотки, — широкая усмешка обнажила отсутствие зуба справа.
У девушки появилось непреодолимое желание поскорее отмыть грязь, словно прилипшую от его взгляда.
Сумасшедший Джек приблизился к Розе.
— Думаю, мы подружимся.
— Сомневаюсь, — сквозь зубы процедила она. Хотелось побыстрее удрать, но приходилось защищаться.
Глен искренне расхохотался.
— Бьюсь об заклад, Джек, ей не по душе твои ухаживания.
— Твоя дочь не знает, чего сама себя лишает, — ответил дружок, не отрывая глаз от Розы. — Но я ей все покажу.
— Если так, то тебе придется на ней жениться и снять заботу с моих плеч. Одной женщиной в доме будет меньше.
Девушка решительно повернулась к отцу.
— Жениться? Я не собираюсь выходить замуж ни за этого мужчину, ни за кого-то другого.
Прежде чем Роза успела отреагировать, Глен уже оказался рядом и так сжал ее пальцы, что она невольно вскрикнула от боли.
— Забыла, кто здесь хозяин, девчонка! Меня долго не было, но я вернулся, и теперь ты будешь поступать так, как я прикажу! Поняла?! — он толкнул дочь к матери и взглянул на Сумасшедшего Джека. — Пошли проведаем салун. Пора мне поздороваться с сыном. Да и нужно промочить горло после отвратительного жаркого.
Роза машинально смотрела вслед мужчинам. Боль и страх образовали холодный клубок в душе.
Так будет всегда. Кошмар начался наяву.
Поздно вечером Роза стояла у открытого окна своей комнаты. Из салуна, расположенного неподалеку, доносились музыка и громкий смех. Никогда еще они так сильно не раздражали девушку: Сейчас там находился отец.
«Нельзя дразнить папу».
Так Вирджиния увещевала дочь, когда Глен с Джеком ушли с кухни.
Девушка молча повторяла эту фразу: «Нельзя дразнить папу».
Сколько раз еще ребенком она слышала подобное? Десятки, сотни… Роза тяжело вздохнула. Мать всегда защищала Марка и мужа. Не важно, что бы они ни сказали и ни сделали, Вирджиния вечно стояла на стороне мужчин. Ни одной уступки дочери.
Почему?
Роза много раз поддерживала мать, когда отец жил с ними. После его отъезда из Хоумстэда именно она взвалила на себя непосильную заботу о постоялом дворе и работала не покладая рук. А потом пошла к Зое в ресторан, чтобы помочь семье пережить трудные времена. Пусть бы мама хоть однажды…
Не стоит предаваться подобным мыслям, они бесполезны. Вирджиния никогда не изменится, ибо считает, что такова женская доля, какой бы тяжелой она ни казалась.
«Забыла, кто здесь хозяин, девчонка… Теперь ты будешь поступать, как я прикажу… Тебе придется жениться и снять заботу с моих плеч…»
Роза ухватилась за подоконник. Необходимо уехать. Сбежать… Невозможно оставаться дома и наблюдать за тем, как отец издевается над матерью. Да и над ней самой! Им не удастся выдать дочь замуж за изверга. Сумасшедший Джек будет использовать ее, избивать и окончательно растопчет. Нельзя стать похожей на Вирджинию, сломанную и избитую одним и тем же человеком. Роза хотела от жизни большего.
Но что делать? Как найти выход? Пройдет много недель, прежде чем она компенсирует деньги, украденные Марком. Многое может случиться, пока появятся сбережения, которых хватило бы, чтобы добраться до столицы территории или дальше.
«Если бы Ларк осталась в Хоумстэде», — уже не в первый раз думала Роза. Тогда она могла бы либо пожить на ранчо, либо одолжить необходимую сумму. Но подруга уехала, и неизвестно, когда она вернется.
Роза отвернулась от окна и прилегла на кровать. Вечерний ветерок шевелил шторы, на потолке плясали тени.
При воспоминании о том, как отреагировал Майкл Рафферти на просьбу о деньгах, девушка покраснела. Только отчаяние заставило ее обратиться за помощью, да еще к незнакомцу. Трудно поверить, что она вообще решилась на подобное.
Миссис Поттер, кажется, говорила об отеле и о том, что Майкл — состоятельный человек. Он должен быть хорошо обеспечен, коль рискует начать строительство гостиницы, когда мать еле сводит концы с концами, содержа постоялый двор. Да, он очень богат, если способен бросать деньги на ветер, и мог бы помочь, если бы захотел…
Но зачем Рафферти помогать кому-то? И особенно Розе?
Девушка мгновенно припомнила, как он нес ее на руках и просил успокоиться. В его словах звучала искренняя забота. Тогда почему мне этот человек не протянул руку в беде?
Роза не позволила себе расплакаться. Не стоит отчаиваться. Нельзя расслабляться. Она способна постоять за себя и может обойтись без Майкла Рафферти, ибо не нуждается в помощи мужчины.
Повернувшись на бок, девушка закрыла глаза и постаралась отвлечься. Хотелось просто заснуть и… забыться.
В гостиничном номере в Буазе Ларк тоже лежала в постели, слезы намочили подушку. Теперь ей стало ясно, что имели в виду поэты, описывая разбитое сердце. Ее собственное раскололось на тысячи осколков.
Предполагалось иное. В книжках любовь всегда дает возможность пережить самые великолепные моменты в жизни. Их с Янси не должны были разлучать. Сейчас он ухаживал бы за ней. Они готовились бы к свадьбе.
А вместо этого между отцом, которого Ларк обожала, и дочерью пролегла пропасть, и ей приходится жить в разлуке с любимым. Послышался легкий стук в дверь.
— Ларк, — тихо позвала дочь Ада, — ты не спишь?
Девушка вытерла слезы.
— Нет.
Дверь открылась.
— Можно войти?
Ларк присела на постели.
— Да.
Ада остановилась на пороге, а потом зажгла газовую лампу.
— Ты в порядке, дорогая? — спросила она, поворачиваясь к кровати.
Проглотив комок, девушка прошептала:
— Да.
Ада была в облегающем изумрудном шелковом платье. На голове высокая прическа. Высокая, стройная женщина выглядела самым лучшим образом.
— Жаль, что ты не пошла с нами. Пьеса была прекрасной. Тебе бы понравилась.
— Не хотелось.
Ада вздохнула, присела на краешек постели и принялась легонько похлопывать Ларк по руке.
— Не стоит так наказывать папу. Ты скрываешься от всех и вся.
— Он поступает неразумно.
— И ты тоже. Детскими поступками отца не проймешь.
Ларк нервно вздохнула. Девушке казалось, что мать на ее стороне, потому что та уговаривала Вилли вернуться на ранчо с момента отъезда из Хоумстэда.