Навсегда твоя роза

Хотя бы один раз. Большего девушка и не желала. Она робко мечтала, чтобы мать приняла ее сторону хотя бы однажды. Как неприятно даже размышлять о подобном… Роза многие годы задавала себе подобные вопросы, но не находила на них ответа. Пустая трата времени и душевных сил.
Сделав глубокий вздох, она пошла в гостиную.
Майкл сидел в кресле у окна, на коленях лежала открытая книга. Он не читал, а смотрел вдаль, явно погруженный в свои мысли.
Девушка не могла решиться, войти ей в комнату или отправиться на второй этаж в спальню.
Именно тогда Рафферти почувствовал присутствие постороннего человека, поднял глаза и посмотрел на Розу так, будто та была загадкой, которую он тщетно пытался разгадать.
— Я помешала? — спросила девушка.
— Нет, — Майкл закрыл книгу. — Читать не хочется.
В окно пробивались последние солнечные лучи, освещая его голову и плечи. Они образовывали похожее на нимб сияние над головой мужчины, и в третий раз за день Роза подумала о греческих богах из старых школьных учебников миссис Райдер. Интересно, кто-нибудь уже говорил Майклу о сходстве с древним божеством? Наверное, он сочтет ее сумасшедшей, узнав о подобных мыслях.
— Вы хотели мне что-то сказать? — спросил Рафферти.
Солнце спустилось за горы, нимб исчез, и Роза устыдилась своих фантазий.
— В чем дело, мисс Таунсенд? — Майкл нахмурился и наклонился вперед, словно приглашая ее продолжить разговор.
Роза вошла в гостиную с гордым видом, решив больше не обращать внимания на внешность жильца.
— Да, я хотела спросить вас кое о чем, — она села в кресло напротив. — Расскажите мне о Сан-Франциско, пожалуйста.
Майкл удобно откинулся в кресле и расслабился.
— О, Сан-Франциско… Великолепный город. Отличная погода. Прекрасное общество. Потрясающие театры, в которых играют актеры со всего света. Лучшие отели. Что вы еще хотите узнать?
— Видите ли, я уезжаю туда на следующей неделе.
— Неужели? Зачем? Из-за семьи?
Роза сразу же подумала об отце.
— Можно сказать и так.
— А где живут ваши родственники?
Девушка покачала головой, нет смысла притворяться.
— У меня их нет. Я еду одна. И собираюсь найти работу…
— Одна? Мисс Таунсенд, Сан-Франциско неподходящее место для одинокой молодой женщины.
— Возможно, вы знаете гостиницу, где я бы могла остановиться. Не очень дорогую. У меня мало денег. Но как только я получу работу…
Рафферти наклонился и дотронулся до девичьей ладони, лежавшей на подлокотнике кресла. Слова застряли у Розы в горле. Она смотрела только на его пальцы: длинные, загорелые, ухоженные. Рядом с ними ее маленькая рука, покрытая красной, огрубевшей от работы кожей, создавала неприятный контраст. Но мужское прикосновение заставило девушку опять вздрогнуть.
— Мисс Таунсенд, мне не хотелось бы вас разочаровывать, но я никогда не посоветую красивой молодой женщине ехать без сопровождения.
Неужели он считает ее красивой?
— Некоторые районы города великолепны, но кое-где живут нежелательные элементы, которые немедленно заметят невинную провинциальную девушку, не способную позаботиться о себе. Вы и дня не проживете в безопасности…
— Что вы имеете в виду? — она пыталась понять ход его мыслей. — Разве я не могу постоять за себя? — Роза отдернула руку. — Вы ошибаетесь, мистер Рафферти. Я уже многие годы забочусь о себе.
Он посмотрел на нее и добавил:
— Но не в Сан-Франциско, — в голосе прозвучала издевка.
Девушка почувствовала растущую злость.
— Вы не обязаны что-то рассказывать, если не хотите, — сказала она раздраженным тоном, который не могла сдержать, и поднялась. — И все же, не сомневайтесь, я уеду. В среду на дилижансе.
Майкл положил книгу на стол, но остался сидеть.
— Тогда желаю вам всего хорошего, мисс Таунсенд.
После двухнедельной поездки и забот о покупке скота в Орегоне Вилли Райдер смертельно устал. Входя в родной дом, он мечтал хорошо поесть, принять горячую ванну и растянуться на постели.
Но судьба уготовила совсем иное.
Дверь еще не захлопнулась, а уже послышался голос жены из гостиной:
— Вилли, как я рада, что ты вернулся! Нам нужно поговорить.
При свете лампы рыжие волосы Ады напомнили Вилли тлеющие горячие угольки в камине.
Даже после рождения двух детей она осталась высокой и стройной. Годы пошли ей на пользу. Хорошо вернуться домой.
— Ты мне так нужна, — ответил Райдер, обнимая жену и крепко целуя ее. В это мгновение часть усталости как рукой сняло.
— Вилли… — Ада прижалась к его плечу, высвобождая губы. — Это очень важно и касается Ларк.
Муж отступил на шаг, еще держа Аду за плечи.
— Что с Ларк? Произошло несчастье? — он смотрел на лестницу.
— Нет, ничего подобного. Она в своей комнате и, надеюсь, спит, — женщина взяла мужа за руку и повела в гостиную. — Думаю, нам лучше присесть.
Подобное начало семейной беседы Вилли не понравилось.
Ада сделала глубокий вдох, выпрямила спину и расправила плечи.
Привычное поведение. Оно означает подготовку к серьезному разговору.
— Ларк думает, что влюбилась.
— Что?! — он не хотел кричать, но так получилось. — В кого?
Ада какое-то время покусывала нижнюю губу, словно раздумывая, говорить мужу или нет.
— В одного из сыновей Барба?
— Нет.
— Неужели в Поля Стэнфорда? Он не слишком умен…
— Не в Поля.
Вилли пытался вспомнить мальчиков, с которыми Ларк ходила в школу, но ни один из них не мог вызвать интерес у дочери, не говоря уже о любви.
— Это Янси Джоунз.
— Что? — И опять он перешел на крик. Идиотизм… Невероятно… Глупо… Конечно, это шутка Ады. Другого и быть не может. Только шутка.
Вилли хмыкнул.
— Я уж было поверил, Ада. Значит, Ларк любит Янси?
Но жена не улыбалась.
— Это правда, Вилли. Она клянется, что влюблена и умрет без него. Хочет замуж, — она помолчала, а потом добавила: — Ларк призналась, что он ее целовал.
На этот раз муж уже не закричал. Он был вне себя от ярости. Янси Джоунз целовал его дочь. Да он разорвет подонка пополам!
— Вилли… — Ада взяла мужа за руку. — Только не делай глупостей. Ей уже семнадцать. У нее настоящие чувства, даже если это не любовь. Нужно дать время, и Ларк одумается. Что же касается Янси…
Райдер немедленно поднялся.
— Я отправляюсь в барак.
— Вилли…
— Я сам разберусь, Ада, — сказал тот и решительно выбежал из дома.
На дворе Вилли благодарно вдохнул прохладный вечерний воздух. От горячего удушья он задыхался.
Слишком увлеченный поставленной целью, Райдер не заметил мужчину, стоявшего у барака и курившего сигарету, пока тот не сделал шаг и не появился в лунном свете.
— Думаю, вы ищете меня, — Янси бросил сигарету на землю и затушил ее каблуком.
Ковбой понравился Вилли с того момента, как приехал на ферму в поисках работы. Теперь же он его ненавидел.
Через мгновение кулак Райдера уже коснулся челюсти Янси, и тот повалился на землю. Это произошло как-то само по себе. Вилли стоял, потирая болевшие косточки на руке, и ждал, пока Джоунз поднимется на ноги. Тогда можно будет нанести второй удар.
Однако Янси не поднялся. Он просто потирал разбитый, подбородок одной рукой, а другой опирался на землю.
— Я ждал чего-то подобного.
— Мог бы не сомневаться.
— Будь Ларк моей дочерью, и я бы поступил точно так же. Ударил бы, чтобы вы отлетели за тридевять земель, туда, где собака искала бы ваш след много недель.
Вилли предпочел бы, чтобы ковбой встал, потому что настроился на драку. Все его естество жаждало возмездия.
— Вы, должно быть, не поверите, если я скажу, что не давал вашей дочери никакого повода.
— Мне плевать на твои слова, быстро собирайся и уматывай с моей фермы! Ты уволен!
Янси поднялся, отряхнул одежду от пыли и внимательно посмотрел на Райдера.
— Я обязан сказать вам о своих чувствах к Ларк.
— Не стоит!