Молекула-попаданец
- Это знаки Марии! Ангелы за них!
Кардинал побледнел, а епископ наоборот покраснел и, побежав к ложе, умоляюще спросил:
- Ваше преосвященство что делать?
Тот сухо ответил:
- Из мушкетов по демонам!
Епископ, испугано лязгая челюстью, возразил:
- Высшие силы стоят за ними. Может постичь кара небес!
Кардинал не слишком уверено пробормотал:
- Бог не будет заступаться за прелюбодеев!
Епископ шепотом ответил:
- А прощенная Христом блудница Магдалина... Да и графиня в самом деле невинна - свидетельница в замочную скважину видела, лишь как этот паршивей мальчишка целовал дон Монсерро в грудь.
Кардинал совсем растерялся. Потер себе виски и предложил:
- Пускай устроят дождь, если они ангелы! Точнее если херувимы за них!
Епископ и на это возразил:
- Дождь и так утром уже шел. Уже ноябрь и скорее хочется тепла...
Кардинал жестко приказал:
- Так пускай сделают жару словно летом!
Едва он это произнес, как на небе появилось еще одно Солнце... И всех накрыло потоком горячего воздуха. Несколько десятков стоящих в толпе сгорбленных стариков и старушек разом расправило плечи обернувшись в молодых людей...
Сам эшафот расцвел цветками, а цепи превратились в красивые вьюнки.
Корсак стряхнулся и сделал не уверенный шаг - его ожоги и язвы заживлялись прямо на глазах не оставляя и следа.
Девушка, которая прикована с ним, сменила серое, дырявое рубище, а нарядную хотя и скромную тунику. Корсак протянул ей руку и с укоризной произнес:
- Не коси Эммануэль... Тебе это не к лицу!
Девчонка-графиня скромно заметила:
- Тела созданы нами, но это все же реальные люди...
- А вывод? - Корсак насупился. Словно ему хотели сунуть в рот мыла.
Эммануэль логично заметила:
- И как им теперь тут жить?
Корсак это даже слегка раздразнило:
- Что нам не по силам в своей вселенной? Да я их царями Земли сделаю и, все будут на коленях стоять и молить о пощаде!
Эммануэль поправила Корсака:
- Да это не из наших вселенных...
Мальчишка-демиург отмахнулся:
- Ну и что? Все равно из человеческого вида Создатель Мирозданий. С ним мы договоримся...
Тут их пара внезапно оказалась в окружении высоченных фонтанов... Огромных, многократно выше Гималаев и самых замечательных и непостижимо величественных композиций. Корсак присвистнул и перед ним возник рыжеватый подросток. Тоже похожий на мальчишку-демиурга безупречным рельефом мускулатуры, красивый, загорелый, но несколько отличный чертами лица. На носу пара оранжевых конопаток, а на руке круто навороченные часы с каменьями.
Корсак сразу же ощутил присутствие гипертеоплазмы и, не задумываясь, протянул ему руку:
- Привет братан... Знаешь, что-то мы как-то стали слишком редко ходить друг к другу в гости...
Мальчишка-демиург ответил пожимая:
- Зови меня Гарри... Мы обычно, как вечные дети не усложняем себе жизнь лишними титулами. Во всяком случае, общаясь друг с другом!
- А я Эммануэль! - Девушка-демиург решила поздороваться, протянув ногу. Тоже видимо дань этику.
Гарри-Создатель на это громко рассмеялся и заявил:
- Да вы ребята...Веселые - люблю таких!
Корсак предложил коллеге:
- Может, сыграем? Вселенная против вселенной?
Гарри ответил с улыбкой:
- Звучит конечно очень соблазнительно, но... Вроде бы еще одну игру ведете с человеком из первичного мироздания?
Корсак и Эммануэль выпучили глаза и хором рыкнули:
- А это уже наше дело!
Гарри мотнул головой - появилась еще одна девчонка с прической под все цвета радуги. И от нее шла колоссальная мощь, что даже Корсак отступил. Эммануэль же привстала на колено, шепнув:
- Надбог богов - человек.
Корсак смутился... Семь цветов радуги - это символ демиурга-создателя демиургов-создателей. У простых людей есть свое иерархия у Богов-Творцов тоже. Она не так фиксирована и жестка, как в армии и зависит, от желания самих демиургов или от уровня развития и совершенства личности. Но это уже иной порядок.
Вот, например люди тоже есть разные. Попади живший пятьсот лет назад в двадцать первый век - люди бы показались бы ему почти богами. И тоже самое при перемещении людей двадцать первого века в будущее лет на пятьсот, а тем более тысячу! Такая вот бесконечная лесенка, или пирамида у которой может и есть вершина, но никто не знает, где она кончается.