Месть ведьмы (СИ)

    Вмиг посветлело, так что комес прищурился, вглядываясь в пришельца.
    Тот выглядел как очень крупный человеческий мужчина. Огромная, горящая нестерпимым рыжим огнем борода, укрывала широченную бочкообразную грудь. Блестящая гладкая лысина блестела капельками пота. Грязная тряпица, намотанная на бедра, едва прикрывала толстые, похожие на столбы, ноги с широкими семипалыми ступнями. Остро запахло потом, кислым вином и чесноком. Под боком, прижав к себе похожей на окорок рукой, рыжебородый держал маленькое, безволосое существо, в первый миг принятое Казимиром за ребенка.
    - Вот так встреча! - Гаркнул здоровяк, сверля Казимира крошечными, заплывшими жиром глазками. - Уа-ха-ха!
    Свита подобострастно захихикала. Обернувшись к подземным жителями, гигант осмотрел ряды. То, как создания сжимались под его взглядом, лучше всего показало, кто хозяйствует над всеми остальными.
    - Это кто такой? - Глянув на побледневшую Калю, украдкой шепнул Казимир. Сколопендра сглотнула, опуская меч острием книзу.
    - Полтердук, - быстро отозвалась она.
    - Кто?
    - Рубезаль, - озадачила новым, незнакомым названием Сколопендра. - Скарбоник. Тож не слыхал? Кобольда разновидность. Его еще кнакером кличут.
    Казимир помрачнел. О кобольдах слыхал он и от отца, и в книгах читал. Особенно от кнакеров страдали шахтеры, работавшие на землях выжских комесов. Говорили, чаще всего кнакера можно встретить в штольнях да шахтах. Жаловали они и развалины, пропасти поглубже да потемней, внутри скал, всяческие гроты, пещеры.
    "Там, где кобольд обретается, - говаривали старые шахтеры, - наверняка в земле богатства сокрыты: золото самородное, руды, меловина, соль либо каменное масло, сиречь нефть".
    Впервые Казимир видел живого рубезаля. Поглядев на толстую, грубую кожу, укрывавшую кобольда не хуже доспеха, шляхтич перевел взгляд на собственный меч. Глубоко под горами, окруженный чудищами, комес мог разве что воткнуть себе в живот лезвие, избавив монстров от жестоких забав с еще живой добычей.
    Козерог, процокав мимо многолапой чудины, по-свойски толкнул кобольда мозолистым локтем в бок. Тот обернулся, смерил комеса злым взглядом, и нагнулся над полом, спуская с рук создание, прижимавшееся к его боку.
    - Брось железку, - велел кнакер. - И ты, девка, тож брось.
    Сколопендра колебалась с десяток ударов сердца. Тонкий серебряный клинок чуда чуяли издалека, недобро поглядывая на светлый металл в руках разбойницы.
    - Бросай! - Рявкнул кобольд. Огненная борода встопорщилась, под потолком опасно закачалась толстая сосулька. - Ну!
    - Ну! - Пискнул уродец, копошащийся в ногах у кнакера.
    Серебряный клинок звякнул о камни, откатываясь в сторону. Следом, чуть помедлив, полетел и меч Казимира.
    - Спокойно, - нашаривая ладонь комеса и не сводя с полтердука напряженного взгляда, прошептала Каля.
    Кобольд широко ухмыльнулся, показывая крупные лошадиные зубы. Уперевшись в пол тонкими ручками, крошечный уродец заковылял в сторону Казимира, злобно поглядывая на того снизу вверх. Раздутый живот, тощие кривые ножки и вытянутую головёнку покрывала редкая рыжеватая шерстка, придавая созданию схожести с маленькой злобной обезьянкой.
    Подковыляв к шляхтичу, уродец широко расставил ножки, и задрал голову, кося яростно пылающими глазками.
    - Дурак! - Хихикнул он, кривясь и паясничая. - Меч потерял! Дурак! К Королю пошел, одно горе нашел! Сидел бы дома, дурак!
    - Спокойно, - глядя перед собой, прошептала Сколопендра. Пальцы, стиснутые Казимиром, нещадно ломило.
    Козерог, сложив на груди руки, снисходительно улыбался. Свита с одобрительным шипением и пощелкиванием следила, как беснуется маленькая тварь, осыпая ноги Казимира ударами слабых кулачков.
    - Без железяки своей ничего не можешь.
    Повернувшись спиной к шляхтичу, уродец уперся ручками в пол, поерзал задом и, скорчив печальную мину, испражнился на сапоги комесу, заляпав его по самые голени зловонным пометом.
    На миг лицо комеса стало настолько страшным, что усмешки на харях тех чуд, что поближе, даже сделались не такими уверенно-гадкими. Однако, ценой неимоверного внутреннего усилия, рыцарь совладал с собой. Улыбнувшись, он шагнул в сторону, пристукнув каблуком о каблук. Прищуренные его глаза с насмешкой оглядели существо у его ног.
    - Ежели вот сие - из свиты Горного Короля, - ни к кому не обращаясь, вполголоса проговорил Казимир, чуя, как от его улыбки сводит скулы. - То такая свита не делает чести вашему владыке.
    Крошечный чуд с гадкой ухмылкой растянул тонкие губы, высунул язык, и набрав полный рот слюны, метко плюнул в комеса. Смердящие капельки слюны забрызгали доспех на груди Казимира.
    - Трус, - захихикал уродец, виляя задом и подмигивая комесу.
    Казимир выпустил Калину ладонь, скрестив руки на груди. Уродца у своих ног вниманием он не удостаивал.
    - Я пришел, - глядя в глаза рыжебородому кобольду, ровно и раздельно проговорил он. - Просить справедливого суда у Горного Короля, повелителя всех нечистых тварей, земных и подземных.
    Старший над чудами усмехнулся, недобро оглядывая рыцаря с головы до ног.
    - Не решу никак, смел ты, или глуп, - прогремел он погодя. - Про тебя все у нас наслышаны, каждый знает. Жалятся, что рука твоя дюже тяжелая, да крови на ней многовато будет. Так это или нет, а ну, покажи? Что пялишься? - насмешливо добавил он на непонимающий взгляд комеса. - Руку, говорю, покажи. Ту, которой держишь меч.
    Бросив короткий взгляд на побелевшую от тревоги Калю, Казимир протянул правую руку ладонью к кобольду. Словно темная молния мелькнула в воздухе, и комес дернулся, едва удерживаясь от вскрика. Из прокушенной насквозь ладони обильно потекла яркая кровь. Ближайшие к нему монстры резко подались вперед, не спуская жадных глаз с теплых алых капель, падающих в песок. Стиснув зубы, Казимир опустил руку и повторно обратился к старшему.
    - Шутки шутить вы, я вижу, горазды, - едва справляясь со своим лицом, чтобы не скривить его, резче обычного сказал он. - Но я пришел к Горному Королю и без аудиенции отсюда не уйду.
    - Ты так и так отсюда уже не уйдешь, - вмешался козлоногий, в отличие от всех остальных, кося глазами не на Казимира, а на Калю. - И девочка твоя с нами останется. Нравится тебе здесь, милая?
    - Отведите нас к Королю, - вмешалась Сколопендра, поймавшая взгляд козерога, и оттого почти вжимаясь в рыцарский бок. - Никто из вас не может чинить суд над человеком. Никто, кроме Короля!
    - А мы не будем судов чинить! - Издевательски вмешался уродец, до того тщетно подпрыгивавший в попытках достать до края Казимировой кольчуги. - С ним и без суда все ясно! Да и с тобой тоже, раз ты с ним! Порвать обоих!