Подмена (СИ)

 Остановившись, я рывком спрыгнула на землю и бросилась к повозке. Служанка рыдала навзрыд, когда один из сопровождающих полукровок помогал снять её с повозки. Бабушка Гильда, сама храбро спускалась вниз, я шагнула к ней, но женщина выдернув шляпу, которую я запихнула за пояс, нахлобучила мне на голову. 
 - Со мной всё хорошо. – произнесла она спокойно, словно секунду назад её жизни ничего не угрожало. – Стой позади, да помалкивай. – я едва различила тихий шепот старухи. 
 Мужчина что храбро прыгнул на лошадь, спешившись, обернулся к нам. Это был Халдор. Похоже, он не ушёл вместе со своим отрядом. Неужели он следовал за нами всё это время? Потянув полы шляпы еще ниже я старалась спрятаться. 
 - Господин…- услужливо начал один из сопровождающих. Но Сверр не слушая мужика целенаправленно шагнул ко мне, сграбастав одной рукой меня за грудки, потянул в сторону. 
 - Я знал, что ты была среди них. Чувствовал. – он почти волок меня за собой. Мы отошли уже на довольно приличное расстояние, голоса стали отдаляться и я испугавшись, стала вырываться упираясь ногами в землю. 
 - Отпусти! – возмущенно взвизгнула я. 
 Сверр разжал руку, молниеносно обернувшись ко мне. Он был одет только в штаны. Меня раздражала и смущала, эта привычка воинов, расхаживать в полуголом виде. 
 - Снова сбегаешь, Мышь?! – зло рыкнул он. 
 Возмущение поднялось во мне удушливой волной. Я открывала и закрывала рот, не зная, что сказать. Зачем он следовал за мной, что бы поругаться? Я устала от этой вражды. Устала со страхом постоянно оглядываться назад. Почему нельзя оставить меня в покое? Вопросы так и рвались наружу, но произнести хотя бы один из них, я не мошла. 
 - Забыла? Ты должна мне, Мышь! – он с силой ткнул пальцем в свой шрам. – Ты еще не заплатила мне по счетам! 
 - Послушай, хватит уже, а? Я устала от этого понимаешь? Я хочу жить спокойно, оставив всё это позади. – я махнула рукой в сторону, где, как я предполагала было поместье. – Думаю, ты вдоволь насладился моими мучениями. Ты хоть понимаешь, как я себя чувствую… 
 Я даже всхлипнула от нахлынувших чувств. Но Сверр, похоже, только еще больше распалялся от моих слов. 
 - Что ты чувствуешь?! А что чувствовал я, сжимая прядь твоих волос, глядя на догорающее пепелище?! Хочешь знать?! – взревел он. – Знаешь, что я чувствовал, когда мне сказали, что ты умерла?! 
 Он шагнул ближе, ухватив меня за плечи, нависая надо мной. Звериные глаза, казалось, светились дьявольским светом. 
 - Я чувствовал себя словно у меня вырвали всё изнутри! – мужское лицо склонялось все ближе. Вскинув руки, в попытке остановить его, я отвернулась. Но отчётливо ощущала его прожигающий взгляд, слышала тяжёлое дыхание на щеке. 
 - Ты же ненавидишь меня! – произнесла пораженно глядя в сторону. 
 - До смерти ненавижу! – с жаром выдохнул он. – Ненавижу тебя, за то, что ты так прочно засела у меня вот здесь! – его рука схватила мою и прижала к широкой, твёрдой груди. Ощущая ладонью, как сильно бьётся мужское сердце, я не могла отвести от него взгляда. 
 - Всю душу из меня вынула! – почти простонал он. 
 Я чувствовала смятение, не зная, что должна делать. Внутри зарождалась паника. Меня обуревал страх. Чувства что бурлили потоком, были мне неведомы, а неизвестное пугало. Паника, страх, недоверие, непонимание, все смешалось в моей голове. Хотелось бежать без оглядки, и я поддалась этому желанию, забилась пойманной птицей в его руках. 
 - Нет. Нет! Не хочу слышать! Не хочу знать! – горячие слёзы брызнули из глаз, я неистово замотала головой. Моя истерика набирала силу, я вырывалась, кричала почти рыдая. Сверр встряхнул меня за плечи. 
 - Приди в себя! – рыкнул он. Но я не слышала ничего. И замерла лишь тогда, когда он отвесил мне хлёсткую пощёчину. Держась за щёку, подняла на него заплаканные глаза. 
 - Атира я… 
 - Уходи… – произнесла сиплым шепотом. – Уходи! Ненавижу тебя!!! Уходи! – отчаянно закричала. 
 - Нет! – он двинулся вперед, взвали меня на своё плечо и шагнул в темноту. 
 - Отпусти меня, мерзавец! Сволочь! Ненавижу тебя! Ненавижу! Прокляну! – разозлившись, лупила его почём зря. Но он не отпускал. 
 - Пусть так… 
 Отчаянье накрывало с головой, беспомощность которую я ощущала, казалось, сломила мою волю. 
 - Отпусти, прошу тебя.… Пожалуйста… - мой голос надломился, горькие слёзы снова закапали на спину упрямому оборотню. Мы шли в темноте, ночь шумела ветром и листвой, вокруг жизнерадостно пели ночные птицы. Но я не слышала их, оглушенная своим страданием. Внезапно Сверр снял меня с плеча и аккуратно поставил на ноги. Неподалёку стояла наша повозка, весело трещал костер, вокруг которого сидели путники. 
 - Иди. – бесцветным голосом произнес он. Я дернулась в сторону костра, но сильная рука притянула меня обратно. 
 - Но помни, ведьма, ты задолжала мне! – жестко сказал Халдор, в слабом лунном свете, шрам было не разглядеть. – Я приду за тобой, поняла?! – Его губы нежно коснулись моей макушки. Затем, он прикоснулся к волосам, растрепав их. – Длинные мне нравились больше. Иди! 
 И подтолкнув меня вперед он сделал шаг назад. Я же, ошеломлённая его действиями и словами, заковыляла прочь. Казалось, словно с моих плеч свалилась огромная тяжесть, но внутри поселилось странное ноющее чувство. Я запуталась не понимая себя. Ноги несли меня, но мне хотелось оглянуться, его глаза, что так ярко светились в темноте янтарным светом, было невозможно спутать ни с чем в этом мире. Халдор прикрыл их и шагнул дальше во тьму. Остановившись, лишь у самого костра, я услышала отдаленный волчий вой, что так тоскливо звучал тёплой летней ночью. Бабуля расспрашивала меня о том, что произошло, но я ничего не могла ответить ей. И сейчас спустя время, не могла заставить себя открыться, кому-нибудь. 
- Девочка моя, ты здорова? – выплывая из омута воспоминаний услышала как обеспокоенно спрашивает меня бабуля.
- Да бабушка, просто задумалась о своём. Тесто, наверное, уже подошло. Идем. – отстраненно отвечала я.
Со временем память притупляется, но я до сих пор не могу сказать, что чувствую к своему врагу. Он вызывал во мне противоречивые чувства. Которые мне было трудно осознать как и принять. Надвигалась гроза, я знала, что нет времени придаваться воспоминаниям, но мысли настойчиво возвращали меня к ним.
 Глава 18 
Над нашей маленькой деревушкой оглушительно грохотал гром. Клятвенно заверив бабулю, что буду спать до утра, я ушла в свою комнату под крышей. Расположение нашего с Гильдой дома, к моей великой радости, было весьма уединённым. Разросшийся фруктовый сад скрывал от взглядов небольшой аккуратный дворик. Я любила в тёплую погоду подолгу сидеть за книгой на крылечке, совсем не беспокоясь, что кто-то потревожит меня. Но в тоже время, я могла слышать, как жители снуют узкими улочками, работают и просто разговаривают.
Дом был небольшой, кухня, совсем крошечная прихожая, комната Гильды, и моя, на чердаке. Места было немного, но нам хватало. Здесь было уютно и тепло. Здесь я чувствовала спокойствие. Хотя в последнее время, во мне снова зародилось странное чувство ожидания. Срок почти вышел, сомневаюсь, что глава забыл обо мне. Его лазутчики время от времени появлялись в окрестностях. Может я бы и не заметила этого, но в маленьких селениях все друг друга знают, и слухи распространяются как лесной пожар. Стоит чужаку появиться в поле зрения кого-то из местных, к вечеру об этом уже знает вся деревня.
Поэтому, я не слишком тешилась мыслью о внезапной забывчивости Ульфа Фолке. В последнее время мысленно подготавливала себя к тому, что когда-нибудь придется отсюда уехать. Я очень привязалась к этому месту, мне казалось что уехав, я оставлю здесь частицу своей души навсегда. Бескрайние поля манили меня своим раздольем. Первое время я днями бродила ими, наслаждаясь свободой. Радостная и уставшая, с горящими глазами приходила домой. Вываливала на стол охапки полевых цветов, и с восторгом рассказывала Гильде, что видела, слышала, где была. Моя жизнь наполнилась яркими красками и счастьем? Я не могла сказать этого твердо и уверенно. Почему-то в груди неприятно щемило, иногда. Я не знала что это за чувство, стыд не давал мне открыть рта, что бы спросить у старушки. Близких подруг я не имела в деревне, ибо боялась довериться, привязаться, заведомо зная, что не останусь здесь. Со мной иногда разговаривала дочка пекаря. Звала на праздники, что устраивали деревенские. Я отказывалась, пока бабуля сама не изъявила желание пойти.