Ангел из Сетубала
– Ну вот теперь нам хватит на маленькую флотилию.
Он довольно рассмеялся.
– Все, закрываем наш кошелек, но ненадолго. Скоро мы сюда вернемся.
Он закрыл замок, а ключ положил на крышку. Мы затащили наш «кошель» внутрь и поместили в неглубокую нишу, прикрыв ее большим камнем. Выйдя из пещеры, аккуратно заложили вход камнями. Полюбовавшись на свою работу, мы отправились на поиски воды. Потратив полдня и обшарив часть острова, мы ничего не нашли.
Наступил вечер. Мы отправились к своей лодке, чтобы перекусить и отдохнуть, а уже с утра с новыми силами основательно заняться поисками воды.
Но и следующий день не принес нам ничего хорошего. Мы облазили проклятый остров вдоль и поперек. Методично обследовали каждую пядь земли. Заглядывали в каждую пещеру, пещерку, в скальные трещины, переворачивали огромные и малые камни, в надежде найти хоть самый маленький ручеек или карстовый колодец. Но увы! Пресной водой на этом Богом забытом острове и не пахло. Это была катастрофа. Путь до Нассау займет у нас не меньше недели, а по такой жаре еще и больше. Воды в бочонке оставалось кое-как на двое суток. Нам грозила мучительная смерть от жажды. Создалось жуткое положение, из которого я не видел выхода.
Осознание того, что дни наши сочтены, и мы с Ван Хайденом практически два ходячих трупа, повергло меня в дремучую тоску. Первобытный страх сдавливал мое горло. Я, как мог, гнал от себя мрачные мысли. Убеждал себя, что судьба обязательно пошлет нам избавленье. Ведь не могу я умереть прямо сейчас, после стольких испытаний. Когда я свободен и богат, у меня большие и прекрасные планы на будущую жизнь, – и вдруг умереть мучительной смертью? Так нельзя! Это нехорошо! Это несправедливо!
– А! А! А! – услышал я крик Ван Хайдена.
Я повернулся и увидел, что он валяется на земле и колошматит ее кулаками.
– Чертов остров! Проклятый остров!
Я бросился к нему и попытался его поднять.
– Перестань, Питер. Перестань. Мы выкрутимся.
– Мы сдохнем, Перейра! Сдохнем! В муках сдохнем! Треклятый остров! Лучше бы я тогда с Родригесом на абордаж пошел. Все уже было бы кончено! Мы сдохнем! Уже через несколько дней сдохнем! Зачем ты меня вытащил из воды во время шторма? Ведь я уже почти захлебнулся! Перейра, зачем? Кто тебя просил? Я жить хочу!
Я потрепал его по плечу.
– Успокойся, Питер. Вставай. Пойдем к лодке.
– Никуда я не пойду. Какая разница, где подыхать.
– Пошли, Питер. Если мы будем плыть, то у нас есть шанс. Здесь шансов нет.
Он, кряхтя и охая как древний старик, поднялся и поплелся за мною. Всю дорогу он угрюмо молчал. Мы молча вышли из леса, спустились по каменистой гряде и уже шли по песчаному пляжу к нашей шлюпке.
– Прости, Перейра, – глухо произнес голландец.
Я махнул рукой, думая, что он извиняется за свою истерику.
– Двоим нам не выжить. Прощай, Диего!
Я хотел оглянуться, но в это время грянул выстрел. Пуля попала мне под левую лопатку. Я сделал два последних шага по этой земле и упал на песок. Жизнь моя оборвалась. Месяц назад мне исполнилось двадцать шесть лет.
– Всего-то?
– Пираты долго не живут.
Глава 4
– Так тебя Ван Хайден убил?! – воскликнул я.
– Других людей на острове не было.
– Он ведь твой друг. Как он мог? Из-за пары глотков воды?!
– Эта пара глотков спасла ему жизнь.
– Погоди, Диего, этот гад выжил?
– Да, он остался в живых.
Перейра прошелся по палате, и я увидел на его куртке круглое отверстие с опаленными краями под левой лопаткой. Я поежился. Ангел остановился у окна.
– Его нашли на шестой день одиночного плаванья. Вода у него уже закончилась, сил грести не было. Он лежал без памяти на дне лодки и умирал.
– Кто его нашел? – удивился я.
– Араваки.
– Кто-кто?
– Араваки. Коренные жители Багамских Островов. Индейцы, рыбаки. Они его отпоили, выходили и за одну золотую монету доставили в Нассау.
– Погоди, Диего. А ты откуда это знаешь?
Я подозрительно уставился на него.
– Ведь тебя к тому времени в живых уже не было.
Перейра посмотрел на меня, как на маленького ребенка.
– Погоди, Андрей, вот когда попадешь туда…
Он многозначительно указал рукой на потолок и закатил для убедительности глаза кверху.
– У тебя там будет возможность узнать всю правду о своих друзьях, подругах, родственниках. И не всегда эта правда будет приятна для тебя.
Дверь в палату отворилась, и легкой скользящей походкой вошла медсестра. За собою она катила кресло-коляску.
– Поехали, Андрей, покатаемся, – сказала она приветливо.
– Куда?
– В Летний сад, – улыбнулась Любовь Васильевна. – На процедуры, конечно.
– А эта колымага зачем? Я бы и сам дошел.
– Конечно дошел бы, но не сегодня.
Она подкатила кресло к моей кровати, и я с ее помощью перебрался в него.
Мы выехали из палаты в широкий, длинный коридор. Медсестра неторопливо везла кресло. Перейра со скучающим видом шел позади.
А у меня не выходила из головы история, рассказанная мне Ангелом. Моя буйная актерская фантазия рисовала ее в ярких красках, с мельчайшими деталями, душевными переживаниями. Я как будто бы сам проживал чужую жизнь. И вдруг неожиданная мысль острой стрелой вонзилась мне в мозг. Я чуть было не закричал, обращаясь к Перейре, но вовремя спохватился. Любовь Васильевна была рядом. Опять подумает, что у меня не все дома.
Часа через два, после лечебного массажа и соляных ванн, Любовь Васильевна привезла меня в палату. Сказав мне, что через час принесет ужин, она бесшумно удалилась.
– Слушай, Диего. Я все думаю о твоей жизни, – начал я издалека.
Перейра остановился и удивленно уставился на меня.
– И что?
– Короткая у тебя жизнь получилась, но очень яркая и трагическая.
– Такая уж получилась. Могла быть и лучше. Да ладно, все прошло.
Он махнул рукой и прошелся по комнате.
– Я вот о чем подумал, Диего. А тот клад на острове… Его заграбастал Ван Хайден?
– Нет, – коротко ответил Перейра.
– Клад до сих пор лежит на острове?
– Конечно.
– И ты помнишь, где он лежит?
Голос мой слегка дрогнул, выдавая мое волнение.
– Ангелы ничего не забывают.
Перейра подозрительно уставился на меня.
– Нам с тобой срочно нужно ехать на Багамы. Прибрать к рукам клад. Немедля!
– Ты сначала из больницы выпишись, – растерянно произнес Перейра.
– Выпишусь! Это такая удача. Мой ангел-хранитель – бывший пират. А пока я тебя вижу, мы должны поехать на остров и приватизировать сокровища. Что добру пропадать? Слушай, Диего, сколько сейчас может стоить этот клад?
– Не знаю, – пожал плечами Перейра.
– Ничего не знает. Что ты за ангел? Двоечник.
Диего состроил обиженное лицо и проговорил:
– Я с тобой в детский сад ходил, в школу, в институт. Я читаю те книги и газеты, какие читаешь ты. Смотрю по телевизору те же передачи, что и ты. Я знаю столько, сколько знаешь ты. Если я двоечник, то только потому, что двоечник ты. Если бы я был ангелом-хранителем у академика, я бы знал столько, сколько знает он.
Перейра обиженно отвернулся от меня и подошел к окну. Возникла пауза.
– Ну так как насчет клада? – вкрадчиво спросил я после паузы.
Диего молчал.
– Что, тебе жалко, что ли? – продолжал канючить я.
Перейра повернулся ко мне.
– Мне не жалко. Мне этот клад, что козе баян. Просто я не знаю, что мне делать? Меня не учили этому. Четких инструкций на этот счет не было. Ты меня вообще не должен видеть. А ты меня видишь, разговариваешь со мною. Да еще просишь помочь тебе в меркантильных делах.
– Но это же ненадолго, заживет моя гематома в голове, и ты снова станешь недоступным для меня. Но, если уже так случилось, нужно использовать этот случай. Помоги, Диего!
– Не знаю, имею ли я на это право. Буду думать.
Он наморщил лоб, заложил руки за спину и стал ходить по палате из угла в угол. Я терпеливо следил за его перемещениями. Наконец он остановился у кровати и посмотрел на меня.