Портреты Пером (СИ)

– Послужишь общественно полезному делу.
– А ты от счастья не опухнешь, лохматый? – насмешливо осведомился Арсений. Самодовольный тон «хозяина подвала» раздражал.
– Тебе что, – Джек, напротив, понизил голос, – обломается? Или зазнался, новенький?
– Проси своих, ты ж тут типа главный, – Арсений решительно развернулся к выходу.
– Да половина в отключке после испытаний, другую не поймаешь! Если бы было кого, я б тебя вызвал, думаешь?! Мои видели, как ты испытания проходишь, столетняя бабка быстрей шевелится!
Арсений остановился посреди лестницы. Медленно обернулся.
– Ты вот что щас сказал?..
– А что, ещё и со слухом проблемы?
Арсений спустился обратно. Прищурился.
– Я пройду комнату быстрей тебя. Спорим?
Подпольщик зло усмехнулся.
– Спорим.
Он вышел на середину комнаты.
– На что? – уточнил Арсений.
– Ты проигрываешь и проходишь комнату десять раз подряд.
– А если ты проиграешь?
– Я не проиграю.
– Нет уж, давай сразу условимся.
– Ладно. – Джек пошарил по карманам и продемонстрировал ему блестящий кругляш на цепочке. Подкинул в воздухе, поймал, сжав в кулаке. – Собрал на досуге. Намагниченный жетон. Засовываешь в торговый автомат, и можно вытянуть оттуда монеты. Выиграешь – отдам.
– По рукам.
Арсений проходил первым, про себя пряча ухмылку: где-то полчаса назад после поиска эфира он сам раскидал предметы по комнате и примерно помнил, что где лежит.
– Пятьдесят две секунды, – объявил Джек, следивший за таймером на двери. – Говорил же, старуха быстрей справится.
– Это мы ещё посмотрим.
Арсений сменил его на посту посередине лестницы, следить за отчётом времени.
Подпольщик выдернул листок со списком, хлопнул дверью, сбежал по ступенькам… Наблюдать за ним и сохранять невозмутимое выражение лица было куда как трудно. Хромой… или теперь ни черта не хромой уже, носился по подвалу как мини-ракета, скидывая найденные предметы на ящик. Даже запиханный между ящиков половник нашёл, затормозив разве что на секунду. На таймере было только 3:57, то есть, прошло чуть больше тридцати секунд, а Джек уже, запрыгнув на табурет, тянулся к апельсину на верхней полке, последнему предмету из списка. В тишине раздался оглушительный щелчок, и подпольщик взвыл, даже не падая, а как будто скатываясь с табурета.
– Грёбаная мышеловка!!! – заорал на весь подвал, дёргая ловушку, намертво схватившую два пальца на правой руке.
– Подожди, – Арсений попытался отцепить от него мышеловку, но затвор заклинило.
– Да отцепись ты!..
– Вот чёрт, испытание же…
Пришлось прыгать за апельсином. Сняв бутафорский фрукт со стеллажа, кинул его на ящик к остальным. Дверь с лёгким щелчком разблокировалась. Джек как-то сумел освободиться от мышеловки и швырнул разряженную ловушку в угол к груде разнородного хлама.
– Ладно, забей, нечестно получилось, – раздражённо бросил Арсений, заново перематывая руку.
– Всё честно, – подпольщик ответил ему злобным прищуром. – Угодить в ловушку явно не признак профессионализма. – Он не пострадавшей рукой кинул новенькому обещанный жетон. – Он твой, как договаривались.
Арсений поймал блестяшку.
– Да ладно. Тебе там комнату надо было пройти. От меня не убудет.
– Обойдусь. – Подпольщик уселся на ящик к нему спиной, принявшись перематывать пострадавшие пальцы.
– Как знаешь.
Дорога «домой» была какой-то чересчур длинной. Зевая, Арсений хотел уже открыть дверь своей комнаты, когда взгляд царапнул свеженаклеенный ярко-жёлтый стикер. «Когда сможешь…»
– Не смогу, – ответил недочитанной бумажке, закрывая дверь. – Ничего. – Бросил сумку и толстовку в угол, завалился на кровать. Закрыл глаза, откинув голову на подушке, и пробормотал, уже засыпая: – До обеда как минимум.
====== 25 августа ======
Арсения разбудил чей-то вопль с нижнего этажа.
Хоть полчаса прошло или нет…
Полминуты спустя он уже бежал по лестнице, натягивая толстовку – в коридорах особняка ночью было холодно. Спрыгнул с восьми последних ступенек; от его кроссовок при приземлении во все стороны разлетелись водяные брызги.
– Вот это… – Арсений оглядел коридор. Старый вытертый палас скрылся под тонким слоем воды, которая слабым, но всё же заметным течением мигрировала из глуби коридора к лестнице.
Кто-то брёл там, в темноте, громко хлюпая водой; с другой стороны коридора уже слышались голоса и стук дверей – обитатели особняка осознавали происходящее.
Арсений добрёл до двери ванной: вода пёрла оттуда, из щели между дверью и косяком. К этому времени сюда начали подтягиваться остальные.
– Трубу прорвало, – Дженни, высоко держа свечку, заглянула в проём из-за его спины. – Особняк очень старый…
– Я бы сказал, древний, – пробурчали сзади. – Дайте-ка, надо глянуть…
– Надо вентиль перекрыть в подвале, а не глядеть!
Через минуту поднялась суматоха. Таскали тазики, вёдра и тряпки, под руководством Дженни пятеро последователей скатывали вымокший палас, собравшаяся бригада «сантехников» решительно направилась в подвал искать тот самый главный вентиль, рьяный до подвигов подпольщик, лёжа в ледяной воде на одном боку, пытался просунуться под чугунную ванну и тряпкой заткнуть течь…
– Перестало хлестать! – рявкнул он радостно, поднимаясь. – Кажется, парни всё же воду перекрыли…
Только что пришедший на шум Джим приказал мокрому товарищу срочно идти переодеться.
Ещё часа три все дружно устраняли последствия потопа. Удивительно, но даже заядлые враги из противоположных фракций умудрялись работать рядом, забыв о перепалках. Кто помладше, ещё и втихаря брызгались друг в друга, какой-то молодой подпольщик додумался швырнуться в друга мокрой тряпкой, и, если бы не оплеуха, вовремя полученная от старшего товарища, уборка грозила перерасти в водяную потасовку.
Больше всех шума создавал Закери: сначала он в своих высоченных резиновых сапогах носился туда-сюда, поднимая тучи брызг – по просьбе Дженни таскал вёдра для сбора воды; потом было полез с героическим подпольщиком под ванну затыкать трубу, но был вовремя выловлен Джимом и отправлен собирать воду в коридоре. В разгар работы явился Джек с найденной трубой и инструментами и сказал, что через час вода в особняке снова будет.
К семи утра мокрые и продрогшие борцы за свободу мечтали только о горячем чае и сухой одежде.
Арсений тоже быстро сбегал до комнаты переодеться – пропускать раздачу чая не очень-то хотелось, – и поспешил на кухню. На первом этаже наткнулся на Зака. Мальчишка, стоя у окна, упорно ковырял край рамы между двумя досками отвёрткой.
– Чего это ты делаешь?
Зак резко обернулся, пряча отвёртку за спину.
– Не твоё дело, – насупился, искоса разглядывая чужака.
Арсений, игнорируя его взгляд, подошёл ближе, подставил к раме руку. Ладонь ощутила упругий поток холодного уличного воздуха. То ли рама сама по себе рассохлась, то ли Зак ковырял эту щель не первый день, но сквозило будь здоров. Студент ухватил пацана за ухо, оттаскивая в сторону. Подросток начал было вырываться, но Арсений его уже выпустил.
– Думай, что делаешь. Пока Кукловода могут забавлять твои ковыряния, но если ему надоест, ты вряд ли легко отделаешься.
Закери сердито фыркнул.
– Не твоё дело, я говорю…
– Не моё? Хорошо. Продолжай в том же духе. Если повезёт выжить, через год ты даже сможешь устроить в коридоре качественный сквозняк.
Зак не ответил, так и продолжал упорно смотреть в сторону.
Свернув за угол, Арсений услышал глухой хруст древесины, которую ковыряли отвёрткой.
На полпути к кухне его выловил замороченный мокрый подпольщик – попросил помочь ему найти разводной ключ, не то особняк будет сидеть без воды до обеда.
Ну почему всегда я? – Арсений с тоской подумал о тёплой кухне и горячем чае. Усмехнулся, мотая головой. – Или это предопределено кармически?
– Смотри, Кукловод оставил мне записку… – Дженни, хмурясь, продемонстрировала только что зашедшему на кухню Арсению знакомый листочек бумаги.