Портреты Пером (СИ)

– А? – Джим растерянно затолкал пластмасску обратно в сумку, – вот же… но я… Тогда всё ещё хуже. Это уже не просто… В любом случае, – уже к Арсеню, – если найдёшь что по медицине, любую литературу, принеси мне, пожалуйста. За оплатой дело не станет. – И снова, бухтение «в себя», – совсем распустился… Мифы Кодзики…
Уже подбежав к дверям и взявшись за ручку, Джим снова обернулся.
– Ты очень помог мне, Арсень. Спасибо.
– Угу… – «великий помощник» уже уткнулся в книгу, – обращайся.
Едва Джим вышел, Арсений захлопнул книгу и поднялся с дивана. Нет, «мифы» он ещё почитает. В конце концов, док сердиться не будет, он же просто возьмёт книжку напрокат. А вот что касается Джека…
Я тебе покажу, как на брата наезжать, наглая морда.
Выйдя в коридор, снова раскрыл книгу. С подпольщиком можно поговорить и вечером, сейчас его по всему особняку ищи-свищи.
Иллюстрации какие… Сразу видно, ещё вручную рисовали. Не как щас – пара тычков в фотошопе через двадцать фильтров…
Зашёл на кухню. Удивительное дело – в этот час здесь никого не было. Уселся на табурет у стола, с головой уйдя в книгу и попутно грызя леденец. История «размножения» японских богов была вполне себе забавной: сначала первобожества не могли сообразить, как им правильно состыковаться для порождения новой жизни, потом вообще началось нечто невообразимое вроде возникновения богов из отрубленных частей тела, плевков, крови и прочих других физиологических материй.
– Арсень…
Пришлось оторваться. Дженни села напротив, сложив руки на коленках.
– Ты уже знаешь, да?
– Про Зака? Знаю.
– Бедняга весь горит. Джим меня отослал из комнаты, сказал, что если я там буду сидеть, особняк останется без обеда.
– Ну, так он пра…
– Что это у тебя? – девушка приподнялась, быстро перегнулась через стол и вытянула книгу у него из рук. – Читаешь на кухне, ещё и грызёшь эту пакость…
– Это леденец, – Арсений попытался отстоять конфету.
– Хочешь гастрит заработать? Сейчас буду готовить, через час поешь нормально…
– Да не хочу я есть!
Судя по выражению лица Дженни, никакие возражения она не намерена была слушать. Решительно поднялась, отложила книгу на холодильник, надела фартук. Арсений тоскливо уставился на корешок книги: кто бы сомневался, что теперь девушка её так просто не отдаст.
– Ты ведь слышал, – заговорила каким-то странным голосом, набирая воду в кастрюлю, – как Джим и Джек ругались? Когда Джек узнал, что с Заком, кинулся сразу… Я его не успела остановить.
– Тайфун никто остановить не сможет, – Арсений попытался спрятать уцелевшую четверть леденца в карман.
– Я просто… Помнишь, я тебе рассказывала, что Джек попал сюда из-за Джима…
– Ну да.
– Так вот, Джим извинялся, и не раз. Но только… бесполезно.
Дженни водрузила кастрюлю на плиту и вытащила тазик картофеля, принявшись за чистку.
Арсений уже понимал, к чему она клонит.
– Я слышала уже столько их ссор. Не подслушивала, ты не подумай! Просто Джека… далеко слышно, – Дженни опустила голову. Теперь можно было видеть только её золотящиеся в тусклом свете лампы волосы. – И он каждый раз обвиняет брата. Не желает ничего слушать, вопит, что Джим разрушил его жизнь, что он эгоист, только о своём благе и думает… Я не понимаю, как так можно! – Дженни сорвала с плеча полотенце, швырнула на стол рядом с плитой.
– Значит, это ещё и каждую неделю?.. – уточнил Арсений.
Дженни промолчала. Судя по последовавшему за этим грому кухонной утвари, она была возмущена до глубины души.
– Ладно, я пока пойду, поищу одну вещь. С утра попросили…
Арсений осторожно ретировался из кухни.
Лучше уж и в самом деле было проходить испытания, чем находиться с разозлённой хозяйкой в одном помещении.
Рейд оказался затеян не зря: на восьмое прохождение гостиной помимо новостей от вернувшегося Джима (Заку удалось сбить температуру, и теперь он просто спал) повезло получить ту самую статуэтку из записки Кукловода. Арсению даже показалось, что её словно кто-то подбросил ему на глаза.
– И правда художник! – Дженни вроде бы и улыбалась радостно, но взгляд был слегка растерянный. – Вот, он должен стоять на камине… Я помню, я приклеивала его к подставке…
Арсений оглядел девушку. В тусклом свете кухонной лампы, ухватившись за шаль с длинными кистями, тонкой рукой касаясь статуэтки…
Хорошее бы фото вышло. Ещё лучше, если бы на лестнице, придерживает шаль и слегка обернулась, через плечо. Или… твою мать, опять я о своём. Скоро фотографическая ломка начнётся.
– Мне сегодня кое-кто говорил, что ещё видел похожую статуэтку в гостиной, – заговорил торопливо, пока мысли об освещении и подборке цветов не заполонили мозги. – Я ребят попросил, если что, мне в комнату притащить, так что соберём твою коллекцию. Может, ещё что вспомнишь.
– Спасибо. – Дженни оторвалась от созерцания статуэтки. Улыбка из растерянной стала вдруг ободряющей, весёлой. – Я как раз хотела попросить тебя поискать остальные. Но ты и так сегодня набегался… Кстати, была поставка, Кукловод расщедрился на фрукты. Яблоко хочешь?
Она протянула через стол тарелку с яблоками. Арсений наугад взял одно, почти не глядя: завернувший на кухню Кот как раз вздумал потереться о его ноги и попутно пожевать отворот джинсов, так что было не до выбора.
Дженни, глядя, как он пытается отпихнуть Кота, а Кот умудряется увёртываться, мурчать и бодать его кроссовки, рассмеялась.
– Он тебя любит, Арсень.
– Да?! А по-моему, просто норовит разодрать и сжевать, – мрачно высказался Арсений, не выдержав и приподняв кота за шкирку. Вынес его из кухни, поставил за дверью. Швырять в присутствии Дженни было как-то стыдно.
– Коты всегда слюнявят тех, кто им нравится, – весело заявила Дженни, выбирая себе яблоко из тарелки.
– Кажется, люди в этом плане не особо отличаются… – пробормотал он себе под нос и уже громче добавил: – Ладно, пойду. До ужина ещё пару комнат надо пройти.
В коридоре было холодно. В бронированные стёкла еле слышно долбились крупные капли дождя. Но звук такой тихий, что с успехом мог быть просто игрой воображения.
Что у нас… Гостиной на сегодня хватит, Джиму уже до чёртиков моё мелькание надоело. Ага, подвал. Пускай я сегодня ещё и Джеку надоем. А может, поговорить удастся.
Хрустя подаренным яблоком (редкая удача: обычно фрукты исчезали задолго до ужина, даже Дженни не хватало бдительности уследить за этим таинственным процессом), Арсений остановился у стенки. Лестница в подвал находилась рядом, но сначала – яблоко, потом – дела.
В этот час в подвале было полно народу, человек десять: работали, вяло перебрасывались фразами. Взлохмаченная коротковолосая девушка что-то старательно паяла в углу, попутно переругиваясь с шурудящим рядом в ящиках с инструментарием парнем. Эта парочка поднимала больше всех шума. Когда Арсений захлопнул дверь для испытания и спустился по лестнице, ищущий как раз выудил нечто со дна за пучок проводов и теперь внимательно оглядывал, но на его появление поспешно отложил в сторону. Девушка выключила паяльник.
Обычно чьё-то испытание не привлекало внимания обитателей, – какого обращать внимание на то, что по двадцать раз на дню происходит, – но в этот раз на него уставились все. И парень с проводами, и стриженая, и вся куча народу, даже Джек оторвался от ковыряния в старом радиоприёмнике. Прищурился недобро, как накануне ночью.
Арсений про себя махнул рукой и принялся спокойно проходить испытание. Метла, вязанка дров, апельсин, бутылка вина (всё подмывало проверить, настоящее внутри вино или просто какая-то крашеная жижа)…
Подвальщики один за другим отводили взгляды, возвращаясь к работе.
Щелчок двери возвестил об окончании испытания. Когда Арсений раскидывал предметы, его окликнул Джек.
– Слышал, ты по просьбам разные вещи ищешь, – заговорил, явно всеми силами пытаясь скрыть неприязнь во взгляде. – Может, поможешь? За плату, конечно.
– Ну, если у тебя найдутся подвальные куски паззлов номер 23, 17 и 14…