Пулковская цитадель
После беглого осмотра лаборатории переключились на главный предмет. Эфэсбэшники тщательно изучили сейф со всех сторон, и, не найдя ничего подозрительного, один из них решился дернуть за ручку.
– Может, не заперто…
Дверь, и правда, оказалась не закрытой. Смельчак от удивления аж причмокнул и потянул дверцу на себя. Он успел приоткрыть ее лишь на треть, как раздался взрыв. Несильный. Внутри сейфа жалобно задребезжало стекло, послышался звон разбитой посуды. Державшегося за ручку сотрудника откинуло в сторону. Он не устоял на ногах, упал. Остальные, инстинктивно прикрывая лица руками, отшатнулись от сейфа. В свете мигающих фонарей вырвавшееся из сейфа белое облако показалось им сказочным туманом, наползающим на них из преисподней.
– Что за черт!
– Какого…
– Ах ты!
Туман быстро заполнил собой всю лабораторию, нашел выход и пополз по коридору. Уже в следующую секунду дыхание у присутствующих перехватило. Они стали жадно хватать ртом отравленный воздух.
– Выходим… Выхо…
Движения людей больше напоминали танец тряпичных кукол, чем осмысленные действия. Их кидало из стороны в сторону. Тела натыкались на столы, друг на друга…
– На вых…
Они еще пытались сопротивляться этой неизвестной напасти, но яд душил, лишая их последней надежды.
До порога лаборатории дополз только Михалыч. Он едва смог перевалиться через высокий приступок и, содрав с себя каску, принялся колотить ею по бетонному полу.
– На помощь… на пом…
Туман, словно живое существо, полностью втянулся в коридор и шел верхами. Михалычу внизу показалось, что дышать стало чуть легче. Он припал щекой к холодному полу и продолжал звать:
– Эй! На помощь!
Мастер видел, как вытянутое молочное облако ушло вперед, на свет в дальнем коридоре. Туда, где должна быть его бригада.
– Коля! Сергей! На пом…
Михалыч сделал глубокий вздох и… сердце остановилось. Его криков так никто и не услышал.
* * *– Какого черта!
– Что за хрень!
Бригада дружно курила в специально отведенном месте и так же дружно узрела наползающий по коридору туман.
– Пожар? – Сергей, самый старший в бригаде, моментально выбросил окурок в урну.
– Горим! – подхватил Иван и первым ринулся к лестнице.
– Бежим!
– Уходим!
Они рванули к спасительной лестнице, когда до белого облака оставалось не больше семи метров. Рабочие лихо влетели на лестницу и, миновав два пролета, ворвались в подсобку на первом этаже здания.
– Горим!
– Пожар!
По ходу перевернув все в подсобке, они очутились в коридоре. Двери нескольких кабинетов мгновенно открылись, и стремительный бег строителей прервали сотрудники ФСБ.
– Где пожар?
– Какой пожар?
– Внизу. В подвале.
– Отставить панику. Звоните в МЧС!
– А почему наша сигнализация не сработала?
Через несколько секунду двери всех кабинетов по коридору были распахнуты.
– Где горит?
– В подвале!
– Звоните в…
– Уже, товарищ подполковник.
– Дым!
– Товарищ капитан, выводите людей! Бегом!
– Есть!
– Чтоб вас…
– Дым!
* * *Огромное здание с сотнями кабинетов, с десятками лестниц и переходов нельзя эвакуировать мгновенно. Дым не дал всем спуститься вниз. Больше всего повезло первым трем этажам. Эти успели все… почти все…
Едкий, обжигающий легкие дым всего за несколько минут поднялся до крайнего этажа и вырвался на волю сквозь открытые окна. Он нашел себе дорогу и через вентиляцию. Движение по Литейному было парализовано. Люди, выйдя из автомобилей, смотрели, как молочно-белый туман расползается над зданием. Спасшиеся сотрудники ФСБ стояли тут же и недоумевали. Дым есть, а огня нет. И если горит в подвале, откуда столько дыма?
Этот живой туман висел над домом номер четыре около пяти минут, а затем, подхваченный порывами ветра, откочевал в сторону Невы. Там свежий бриз разорвал единое облако на сотни, тысячи маленьких клочков. Они стали едва различимы в Питерском небе. Легкая дымка… Ветер принялся усиленно разгонять эти жалкие клочки по всему городу.
Пожарные расчеты прибыли на место происшествия через восемнадцать минут. Оперативно сработали и сотрудники ГИБДД, машинами перекрыли половину Литейного, дав свободу маневра пожарным машинам. Следом за пожарными, дико визжа сиренами, прибыли четыре кареты скорой помощи. По давно отработанной схеме МЧС развернуло штаб – и началось…
Люди, надышавшись дымом, валились с ног, задыхались и бились в конвульсиях. Спазм перехватывал горло, а легкие сжимались, словно в тисках.
Через двадцать минут прибыли еще шесть карет скорой помощи, пострадавших стали срочно эвакуировать с места ЧП.
Пожарные отважно спустились в подвал, но очага возгорания не обнаружили. К этому времени остатки дыма полностью улетучились, оставив после себя бездыханные тела.
Трех сотрудников ФСБ и мастера строительной бригады вынесли из подвала. Но бригада так и не увидела своего Михалыча – рабочие были госпитализированы. Работа кипела. Машин не хватало. И тогда гаишники перекрыли весь проспект полностью. Теперь к зданию номер четыре каждые три минуты прибывала новая машина скорой помощи. Пострадавших сначала увозили в ожоговый центр, а когда там места закончились, стали распределять по ближайшим больницам. Многих пострадавших сотрудников ФСБ отправили в Военно-медицинскую академию имени С. М. Кирова.
Семен Алексеевич Быстрицкий, начальник Санкт-Петербургского Управления ФСБ РФ, держался долго. Он лично контролировал эвакуацию своих подчиненных по больницам и госпиталям. Семен Алексеевич все время находился в оперативном штабе МЧС, пока не почувствовал головокружение и боль в груди. Быстрицкого срочно увезли в академию.
* * *В тот же день все питерские теле– и радиокомпании уделили максимум своего эфирного времени, чтобы в подробностях известить горожан об инциденте. Журналисты сообщали, что незначительное возгорание в подвальном помещении Управления ФСБ было быстро ликвидировано. Однако не обошлось без жертв. По данным оперативного штаба МЧС в результате чрезвычайного происшествия погибло двадцать восемь человек! Госпитализировано с различными степенями тяжести пятьдесят семь человек. Зданию нанесен незначительный ущерб. Создана специальная комиссия для расследования инцидента. К работе подключилась прокуратура. Губернатор взял расследование под личный контроль. Ему, конечно же, все поверили.
На следующий день, десятого сентября поступила уточняющая информация. На этот день в больницах и госпиталях города значилось девяносто шесть пострадавших… А уже одиннадцатого сентября голос одного из корреспондентов слегка дрожал, когда он произносил очередную цифру – двести сорок восемь человек. Но самая важная новость того дня заключалась не в возросшем количестве пострадавших, а в том, что доставленные в первый день больные умерли. Все до одного. Родственники были безутешны. Врачи разводили руками.
К вечеру одиннадцатого числа подключились столичные СМИ. Центральные каналы вели прямые репортажи из северной столицы. Корреспонденты метались от больницы к больнице, от ситуационного штаба МЧС к зданию ФСБ, выспрашивали, уточняли и доводили сведения до зрителей, слушателей, читателей…
Активная машина средств массовой информации раскрутила маховик ситуации до предела. Главная цель была достигнута – некоторые стали бояться. Но чего конкретно, не знал никто. Ответов не было.
Понимание, чего нужно бояться, пришло утром двенадцатого числа…
Глава третья
Распространение
Двенадцатое – тринадцатое сентября 2013 года, город Санкт-Петербург, улица Пострельная д. 11.
В кабинете Владимира Петровича Елизарова, главного санитарного врача по Санкт-Петербургу, утром двенадцатого сентября собралось экстренное заседание. На повестке стоял всего один вопрос.