Попаданка с бабушкой (СИ)

На этом спокойная жизнь закончилась.
– Нарька! Ты где? Помоги встать.
О, жива старушка!
– Я здесь, иду.
Бабушка сняла с головы платок и протянула руку. Я тоже протянула руку и замерла, рискуя реально протянуть и ноги. Вместо своей седой старушки я обнаружила молодую светловолосую и голубоглазую женщину и даже на секунду подумала, что это мама. По телу пробежал табун мурашек. Еще и мама? Но нет, женщина под деревом, выглядела гораздо моложе. Лет на тридцать пять – не больше. Почти моя ровесница! И лицо очень знакомо, я точно видела ее раньше. Да-да. Где же я ее видела? Ой, мамочки! На старых фотографиях Бажены Спиридоновны!
– Ну что замерла, помоги подняться! – приказала красивая блондинка.
– Бабушка?!
– А ты кого хотела увидеть? Дедушку?
– Бабушка… – я осела на траву, ноги сами подогнулись.
Ладно, другой мир, фантастично, но допустимо. А когда старуха молодеет, это уже колдовство! Это уже выходит за пределы понимания. Может у меня глюки? Треугольный листочек оказался галлюциногенным?
– Да что с тобой, Нарька? – придвинулась «она» и обеспокоено посмотрела мне в лицо. – Осунулась вся, похудела. Выглядишь как школьница.
– Что?!
Я схватилась за голову. Я тоже изменилась? Трясущимися руками открыла сумку и достала зеркальце. С замиранием сердца поднесла его к лицу и опешила. Себя я тоже узнала с трудом, потому что так я выглядела пятнадцать лет назад, когда только закончила школу. Такой я себя помню благодаря фотографии с выпускного вечера. То есть я не просто похудела, я тоже… помолодела!
– Странно выглядишь, – задумчиво сказала блондинка. – Очень странно.
– На себя посмотри! – зло ответила я и сунула зеркальце в руку помолодевшей бабушки.
– А что со мной не так? Я прекрасно себя чувствую, на удивление, прям, – не торопясь исполнять мою просьбу, бабушка начала разглагольствовать, размахивая зеркальцем: – В мои годы ночевать на сырой земле, осенью, в сквере это, знаете, перебор! Врачу показаться не помешает. Я одного не понимаю, чего мы тут сидим? Пошли домой.
Я взмахом руки указала на зеркальце, и блондинка, покачав головой, все же соизволила в него заглянуть. Громкий крик огласил окрестности. Птицы испуганно замолчали.
– Ааа! Кто это? Как это? – бабушка отбросила от себя зеркало, как гремучую змею, и уставилась на меня во все глаза. – Н-нарька, объясни, что за шутки?
– Ну помнишь, мы вчера наступили в синюю лужу?
– Н-не было никакой лужи.
– И тем не менее, мы оказались здесь. Помнишь? Внезапно наступившая ночь, звезды, две луны.
– Две луны?
– Мы в другом мире, ба!
– Бред! Опять ты сочиняешь…
Я подхватила откатившееся зеркальце и сунула его бабушке под нос. После того, как эта незнакомка открыла рот, сомнений больше не осталось – это моя бабушка.
Бажена Спиридоновна уставилась на свое лицо, ощупывая его руками. Потом внезапно подскочила на ноги, прислушалась к состоянию организма и расплылась в довольной улыбке. Затем развила бурную деятельность по изучению молодого тела. Сначала она закатала штанину и стала разглядывать стройную белую ножку, затем задрала блузку и основательно осмотрела плоский упругий живот. И, наконец, выхватив у меня из руки зеркальце, снова стала разглядывать лицо без единой морщинки с безупречно чистой кожей.
А я думала. Мы попали в другой мир и помолодели обе в два раза. Скорее всего, это произошло в том странном состоянии оцепенения и мелькании каких-то… молекул? Синяя лужа разобрала нас на атомы и когда собирала, слегка ошиблась, да? Ни объяснить, ни понять это невозможно.
Лишь одно я знала точно – бабушка лишилась своего рычага давления на меня! Теперь, когда она помолодела, исчез и ее главный козырь – старость и немощность. И давление у этой блондинки сейчас как у космонавта перед стартом. Вон как прыгает.
В голове у меня сразу созрел злодейский план: нужно познакомиться с аборигенами и срочно выдать ее замуж! Замуж-замуж! Выдать, отдать, сплавить, пристроить. И мужика найти потиранистее! Короля там злодейского, Черного Властелина, Кощея бессмертного! Ух! Эх, мечты, мечты…
А может, здесь какие-нибудь орки живут или кентавры. Хотя ей лучше всего подошел бы демон или черт! Или саблезубый крокодил.
– С ума сойти, глазам не верю. Вот бы показаться сейчас подругам своим. Как они рты-то поразинули бы, кошелки старые! – продолжая любоваться на свое отражение, вещала блондинка.
Бабушкины мечты в разрез не совпадали с моими.
– Кстати, ба, а вставная челюсть?
Красотка провела язычком по ряду ровных белоснежных зубов, демонстрируя СВОИ зубы, и отдала приказ:
– Больше не смей называть меня бабушкой! Мы будем представляться как сестры, – и, подумав немного, добавила: – Двоюродные.
– А ты больше не смей называть меня Нарькой, – я сложила руки на груди.
– Как хочу так и буду называть! Я твоя…
– Кто?
– Нарька!
– Ба-буш-ка! Старушка!
– Нарь…
– Всем расскажу, что тебе семьдесят пять лет! – пригрозила я, прекрасно понимая, что замуж ее после этого не сплавить. Даже крокодилу.
– Хорошо, убедила, шантажистка малолетняя! – пошла на попятный «кузина», не подозревающая о моих грандиозных планах. – Чего расселась? Надо из леса выбираться. И позавтракать бы не помешало.
Бабушка посмотрела на меня вопросительно, я пожала плечами. Мы в одинаковом положении.
– Барбариски есть, целый килограмм.
– Кстати, а где торт? – Бажена обвиняющее ткнула в меня пальцем, намекая, что я схомячила его одна под одеялом.
– Понятия не имею, – честно ответила я, разведя руками. – Наверное, расщепился на атомы и не сщепился обратно. А, у меня же шоколадка есть. Давай, перекусим и решим куда идти. Вернее просто пойдем уже, куда кривая выведет.
Честно разломив шоколадку на две половинки, я предложила идти туда, где деревья стояли не слишком густо. Может, повезет и мы не в центре леса, а на его окраине. Хорошо бы найти воду, а то у меня только поллитровочка газированной. Шоколадку запить хватит, но потом придется туго.
– С тебя штаны не спадают? – вдруг поинтересовалась бабушка, и я молча продемонстрировала ушитый пояс, приподняв куртку.
– А мне просто на ремешке лишнюю дырочку проделать надо, я теперь такая стройная, – Бажена горделиво провела по телу рукой. – А грудь какая, прелесть! Вот только одежда ужасная. Как я могла носить такое, а? Мерзкий кричневый цвет, жакет старушечий.
– Ты и есть старушенция, – напомнила я, доставая маникюрные ножнички и наклоняясь к ремню. – Где сверлить? Кстати, ба, еще не известно, куда нас занесло, кто здесь живет, и как аборигены относятся к чужакам. С языком могут проблемы возникнуть и вообще полная неопределенность. Поэтому радуйся тому, что у тебя есть. Тем более что идем туда, не знаю куда.
– Слушай, а может, как пишут в твоих дурацких книгах залезть на дерево и определить направление? – внесла предложение бабушка, застегивая ремешок.
– Ага, значит, почитывала мои книжечки? – я рассмеялась и осуждающе помахала указательным пальцем.
– Ну должна же я быть в курсе твоих предпочтений, – ничуть не смутившись, ответила бабушка, подтверждая смутные предположения, что моя комната тщательно обследовалась.
Замуж, замуж! Где ты саблезубый крокодил? Нет, лучше самый красивый и брутальный мужчина на свете, чтобы она в него точно влюбилась и забыла о моем существовании.
Видимо, направление я выбрала верно. Лес постепенно редел и примерно через час блужданий мы из него вышли и одновременно ахнули.
Перед нами до самого горизонта расстилалось пшеничное поле. Мощные желтые стебли, доходящие мне до груди, были увенчаны тяжелыми пузатенькими колосьями. Я сорвала один и растерла на ладони. Крупные блестящие зернышки радовали глаз.
– Как ты думаешь, ба, это пшеница или рожь? Или овес?
– Откуда мне знать? Я не животновод, – не выпуская зеркальце из рук и периодически в него заглядывая, буркнула помолодевшая старушка.