Сегодня можно все

— Мистер Арлтон, чем вы его вообще кормите? — спросила Габриель.
— Кошачьим кормом…
— А почему здесь все, что угодно? — Тон Габриель стал угрожающим, мистер Арлтон невольно попятился.
— Он так любит жареное мясо, — начал оправдываться он.
— А соевый соус?
— С самого детства! — заверил ее мистер Арлтон. — Хотя, нет, с детства он любит, как жарит мясо моя жена. А соус он полюбил недавно. Видно, решил, что мясо без соуса не такое вкусное, — попытался пошутить мэр.
— Значит, так, — наступая на мэра, начала говорить Габриель, — исключить из рациона кота все, что ему просто не положено есть. Можно оставить корм, сырое мясо и рыбу. Это даже не обсуждается! — пресекла она уже готовые вырваться возражения мистера Арлтона. — Отказаться от всех таблеток и мазей. И постарайтесь хоть как-то расшевелить его!
— Но он нам нравится таким!
— Лысым? — ядовито поинтересовалась Габриель.
— Но он же не всегда был лысым!
— Он стал лысым только из-за вас. Вы нарушили его питание! Неужели вы не понимаете, что животное мучается?!
Сам виновник перепалки прищуренными глазами наблюдал за этой сценой. Если бы кто-то спросил мистера Фута, а он мог ответить, то кот бы сказал, что его все вполне устраивает. Он уже привык к такой жизни. Вот только с каждым месяцем все тяжелее было ходить, даже до миски в последнее время он добирался с трудом, а уж сколько дней не был на улице, даже и не мог вспомнить!
— Если человек страдает ожирением, нам это неприятно. А у него начинаются всякие болезни, ему даже ходить тяжелее! — продолжала настаивать на своем Габриель. — И врач рекомендует ему диету. Чтоб вы знали, ожирение сокращает жизнь почти на десять лет, и прибавьте сюда всевозможные болезни! А всякие соусы и приправы он вообще даже видеть не должен! Это не корм для кота! И точка. Я просто уверена, что выпадение шерсти — результат неправильного питания! Или вы поможете своему коту, или лучше сразу же его усыпите, чтобы животное не мучилось.
— Да что вы! — Кара Арлтон, которая только что вошла в комнату, ужаснулась одной этой мысли.
— Познакомьтесь, — хмуро сказал мистер Арлтон, — мисс Кой — ветеринар, которая хочет лишить нашего кота, а заодно и нас покоя. Моя жена Кара.
— Миссис Арлтон, вы как женщина должны понимать, чем чревато ожирение!
Габриель внимательно рассмотрела жену мэра. Та явно следила за собой и о том, что такое диета, знала не понаслышке.
— Да, но, боюсь, мне его будет очень жаль, когда он не получит кусочек со стола. Если бы вы знали, какими глазами он смотрит, когда мы садимся ужинать!
— Придется потерпеть, или заприте его в другой комнате, — строго сказала Габриель. — Если вы его любите, нормализуйте его питание. Больше я вам ничего сказать не могу. Извините, мне пора ехать. Очень надеюсь, вы прислушаетесь к моим советам. До свидания.
Миссис Арлтон вызвалась проводить гостью. Когда они вышли из дома, Кара, явно смущаясь, обратилась к Габриель:
— Скажите, только не подумайте, что я сомневаюсь в вашей компетентности, но почему доктор Бирн не сказал нам, что следует посадить кота на диету?
Габриель пожала плечами.
— Не знаю. Мне почему-то кажется, что он просто не мог себе представить, что… вы меня уж извините… можно так издеваться над животным. А так он все делал правильно. И я думаю, он до сих пор не может понять, почему не помогает назначенное им лечение.
— Спасибо вам, мисс Кой, — поблагодарила ее Кара Арлтон.
— Не за что, — отозвалась Габриель. — Я люблю животных, и это моя работа. Только, прошу вас, любите кота в меру. То, что вы с ним делаете, — ненормально.
— Хорошо, — миссис Арлтон обреченно вздохнула, — он теперь будет питаться правильно.
— Ну и отлично. Вот мой телефон, — Габриель протянула ей визитную карточку, — если что-то случится, позвоните. И не волнуйтесь, несколько дней он может отказываться от еды. Ничего страшного, привыкнет.
— Спасибо, — еще раз поблагодарила ее миссис Арлтон. — Мы отняли у вас массу времени!
— Все нормально. — Габриель улыбнулась.
— Неудобно, вас ведь дома ждут.
— Меня дома никто не ждет. Но это сейчас не важно. — Габриель поспешила к машине, чтобы избежать вопросов, и, уже сев в автомобиль, помахала хозяйке дома рукой на прощание.
Кара Арлтон в задумчивости вошла в гостиную.
— Ну что? Мистер Фут будет голодать? — спросил у нее муж.
— Мне кажется, что эта девушка превосходно знает свое дело, Уильям. Кто тебе рекомендовал ее?
— Да никто. Она вот уже несколько месяцев пытается добиться, чтобы я дал ей ассигнования на строительство комплекса, в котором будет приют для бездомных животных.
— И ты можешь дать ей эти деньги?
— Не всю сумму, только часть. Но дело в том, что, если городские власти поддержат ее проект, многие, к кому она также обращалась, тоже дадут ей ассигнования. Вот только как я могу быть уверенным, что двадцатичетырехлетняя девочка потянет такую работу! Если я даю деньги, я беру на себя часть ответственности за проект.
— Мне кажется, она сможет, — задумчиво произнесла Кара. — В ней есть внутренняя сила. Я почувствовала это, а ты?
— Если наш мистер Фут придет в норму, я дам ей денег, — проворчал мистер Арлтон.
Через три недели у кота начала расти новая шерсть, а Габриель получила первые взносы от городских властей, примеру которых последовали коммерсанты и благотворительные организации. Ей поверили, и это было главным. Теперь Габриель могла осуществить дело своей жизни. И ничто не могло ее остановить.
Небо начало стремительно темнеть, как и всегда в мае. Скоро все поглотит непроницаемая темнота. Габриель подумала, что уже пора бы ехать домой. Вот только что ей там делать?
Ее никто не ждал. Родители переехали к старшему брату в Денвер, потому что матери было нужно постоянное наблюдение лучших врачей. Габриель ни с кем так и не смогла завязать длительные отношения — молодые люди не выдерживали долго ее упрямый характер и сбегали один за другим. Вскоре Габриель даже перестала пытаться как-то устроить свою жизнь. Она поставила себе целью создание приюта для бродячих животных и шла к ней, невзирая ни на что. Она могла переступить через все, даже через себя, если это было нужно для ее приюта. А мужчины… Они нужны только для продолжения человеческого рода и удовлетворения некоторых нужд. Все же с природой сложно бороться.
Габриель давно довольствовалась случайными и непродолжительными связями, которые ее ни к чему не обязывали, не заставляли ее открывать душу, кого-то впускать в свои мечты и надежды, чтобы потом бояться, как бы их не осмеяли.
Первые звезды появились на небе.
Что-то я задержалась, подумала Габриель, нельзя поддаваться таким мыслям на стройке! Тем более когда предстоит ехать домой по неосвещенной и незнакомой дороге. И о чем я только думала?! — спросила она у самой себя, и себе же ответила: о всяких глупостях.
Габриель покачала головой, недоумевая, почему вдруг поддалась сентиментальности и грусти. Она — трезвая и рассудительная девушка, которая точно знает, что ей надо от жизни, и которая готова подойти и взять это. Несмотря ни на что.
Какое-то странное у меня сегодня чувство, подумала Габриель, всегда внимательно прислушивавшаяся к своим ощущениям. Еще в детстве родители удивлялись, почему она всегда точно знает не только, что вечером кто-то придет, но и имя нежданного гостя. А с того дня, когда что-то заставило ее раньше времени уйти с вечеринки, закончившейся ужасным пожаром из-за чьей-то непотушенной сигареты, она вообще тщательнейшим образом следила за своими предчувствиями. Загорелась именно та комната, где с удобством расположилась Габриель. Еще полчаса — и кто знает, чем бы для нее закончилась обычная вечеринка? Но вот только сегодня было совсем другое чувство. Как будто ее кто-то звал к себе. А может быть, что-то. Странная смесь новизны и неизвестности захлестнула ее. Габриель старалась сбросить с себя морок, но ничто не помогало.