Желания для Серебряной рыбки (СИ)

— Поехали уже, такси ждет.
Никита кинул ключи и документы Олегу:
— Отгонишь назад. Видишь, дела. Не могут без меня…
Бросил несмелый взгляд на Аню, та натянуто насмешливо улыбалась, но глаза потухшие, подняла ручку и легонько помахала пальчиками:
— Пока!
— Пока…
Вечером яркая полная луна освещала лунную дорожку, уходящую в морской горизонт, на берегу сидела девушка одна и тихо плакала, утирая слезы.
 
 
Как ярко полная луна
 
 
 
Посеребрила эту крышу!
 
 
 
Мы здесь под тенью полотна,
 
 
 
Твоё дыхание я слышу.
 
 
 
У неостывшего гнезда
 
 
 
Ночная песнь гремит и тает.
 
 
 
О, погляди, как та звезда
 
 
 
Горит, горит и потухает.
 
 
 
Понятен блеск её лучей
 
 
 
И полночь с песнию своею,
 
 
 
Но что горит в груди моей -
 
 
 
Тебе сказать я не умею.
 
 
 
Вся эта ночь у ног твоих
 
 
 
Воскреснет в звуках песнопенья,
 
 
 
Но тайну счастья в этот миг
 
 
 
Я унесу без выраженья.
 
 
Конец первой части.
  
ЧАСТЬ 2. БОЙТЕСЬ СВОИХ ЖЕЛАНИЙ
   
ГЛАВА 1
 
Анька в который раз открывала фото, размещенное в интернете какой-то желтой прессой, подолгу вглядывалась в знакомые черты. Это он — каждая черточка лица его — глаза с темной бездной и вечно смеющейся хитринкой, прямой нос с маленькой горбинкой, одна ямочка на щеке с правой стороны, губы тонкие, вот-вот готовые вытянуться в ухмылку и высказать что-то язвительно-веселое. Все такое знакомое родное, но теперь недосягаемо-далекое. Это очередная статья об одном из светских мероприятий. Раньше Аню никогда не интересовали такие события, а теперь она пристально за всем следила. У Никиты на удивление презентабельный вид, гармонично вписывающийся в свой круг общества. Это в их компании летом на море он находился не в своей тарелке — постоянно забавный и смешной, а здесь на фото серьезный, представительный и вряд ли кто поверит, что может снизойти до низших слоев населения. Надменность и недосягаемость во взгляде. Таким, как она рядом с ним не место. Это место занято ему под стать неземной красавицей — изысканной, утонченной, без единого изъяна. Девица модельной внешности, вероятно, всю жизнь проводит в салонах красоты, бутиках и на вот таких вот светских раутах. Девушка не случайно мелькает с ним в кадре. Это его невеста. Да, уже не в первой статье она встречает это слово — «невеста». Давно уже объявлена помолвка. Буквально спустя месяц после расставания с Аней — вот такое вот грандиозное ожидаемое событие. Слияние двух бизнесов и двух максимально подходящих друг другу людей. Это ждали от него, и именно это он не в силах был изменить, просто так было надо. Аня это все хорошо понимала, но так хотелось, чтобы он хотя бы позвонил или черкнул смс. Так хотелось надеяться, что все, что произошло летом между ними — это хоть немного что-то значило для него. Обидно быть мимолетным, ничего не значащим моментом в чьей-то жизни.
— Аня, ты идешь? — в комнату заглянула мама. — Пойдем, суп уже готов, я налила.
— Иду… — Анька вздохнула, еще раз напоследок взглянула на любимое лицо, свернула на экране окно и поплелась на кухню.
Лешка с Полиной тоже рассаживались обедать. Полина, почти на сносях, стала огромной и неповоротливой. Алексей погладил необъятный живот, чмокнул жену в щеку и придвинул к себе тарелку. Анька, поджав губы, опустила глаза, потянулась за ложкой — это некрасиво с ее стороны, но наблюдать за чужим счастьем было неприятно. Тем, временем мама все не отставала:
 
— Творог хотя бы две ложки съешь, для костей нужно.
— Не хочу, — буркнула Анька.
— Без зубов останешься, — со знанием дела заявил Лешка.
— Тебе-то что до моих зубов? Вон, у жены зубы разглядывай.
Полина фыркнула — у снохи с золовкой последнее время отношения совсем испортились. К новой родственнице Аня любви и раньше не испытывала, а последнее время стала просто раздражаться. Да и вообще, недовольство вызывало помимо Полины все на свете. Гормональная перестройка и незавидное положение давали о себе знать. Сидела, уныло ковырялась в тарелке, аппетит привычно отсутствовал. Слава Богу, хоть тошнота прошла. Сгорбилась, опираясь локтем о стол, но тут же охнув, выпрямилась — ребенок, почувствовав стеснение, быстро нашелся и просунул одну из конечностей под ребро. Разогнулась, схватившись за живот, затаила дыхание. Малыш снова брыкнулся и вернулся на место. Облегченно выдохнула. До сих пор не могла понять того умиленного счастья, которое испытывали мамаши от этой внутренней возни. Та же Полина могла постоянно ойкать и айкать, похохатывая, предлагая всем потрогать, как прыгает у нее там внутри ее расчудесное чадо. Лешкин отпрыск у всех вызывал чувство радости, все находились в ожидании чуда. Анькин, естественно, никому не нужен. Хотя, справедливости ради сказать, ее никто не упрекал с самого первого момента, когда новость стала известна. Все впали в шок, но отойдя от него, мама сама рано оставшаяся без мужа и одна вытянувшая двоих детей, обреченно вздохнула, сказав: «Что ж, вырастим и этого». Но рад, само собой, никто не был. Чему уж тут радоваться? Она, конечно, загадывала у Серебряной Рыбки, чтобы Никита остался с ней навсегда, но вряд ли это она имела в виду, и вот таким образом. Вот уж воистину: бойтесь своих желаний — они исполняются. Частичка любимого человека теперь осталась с ней на всю жизнь и при всем огромном желание теперь уже не забыть его никогда.
Многие советовали ей сообщить радостную новость отцу ребенка. Жениться, может и не женился бы, но, во всяком случае, мог содержать и помогать материально.
— Почему ты должна одна тянуть ребенка, это и его ребенок и он обязан помогать, — возмущалась Таня.
— Ничего он не должен и не обязан, да и не хочу я от него ничего. Пусть с невестой своей живет долго и счастливо.
— Гордая, да?
— Гордая, — кивала головой, а еще: «Трусиха», — мысленно добавляла сама.
Она очень боялась его реакции: осуждения, что вовремя не избавилась от последствий; недовольства из-за появившейся обузы; претензий, что специально решила воспользоваться его состоянием. Боялась, что не поверит, ведь он наверняка уверен, что ничего не должно было быть, и как так вышло, она и сама не понимала. Больше страшилась пройти через все эти унижения, чем боялась остаться с ребенком одной. Да, если бы не эта «невеста», то возможно Анька бы и попробовала ему все рассказать, но после обнаруженной помолвки, все порывы моментально испарились.
— Нам никто не нужен, да? — шептала она своему небольшому аккуратному животику, шестимесячная беременность казалась едва заметной. — Мы вдвоем замечательно с тобой справимся, — детеныш в ответ положительно стучал ножкой, и она украдкой слегка улыбалась, — я тебя люблю, ты не переживай, просто мне тяжело. Тебя люблю, а папку твоего ненавижу. Ненавижу!
 
Хотя, конечно же, кривила душой. Обижалась — слов нет, но вот ненавидеть вряд ли. В одиночестве, часто мечтала о случайной встрече, о том, как он увидит, узнает и раскается. И на колени встанет и цветами закидает и скажет, что всегда любил только ее и как прожил эти полгода неизвестно — измаялся просто. Какие только ситуации себе не представляла, сколько диалогов построила. От приторно-сладких до надменно-гордых, где он умоляет, а она еще сомневается, прощать ли его. Прекрасно понимала, что глупости думает и не нужны ему ни она, ни их нежданный ребенок, но с мечтами легче перенести все трудности, тем более что проблем теперь возникло предостаточно.