Желания для Серебряной рыбки (СИ)

— Мамамамама, на! Ма, на!
Олег встал и наклонился к скандирующему манифестанту:
— Прям вот на? Думаешь, ты так надо там?
Мальчишка корчил довольную мордочку и радостно фырча, тянул ручки:
— На! Папапа, на!
— Папа… Вот мастера вы с папой нарисовываться в самый неподходящий момент, пошли обломист-зассанец. Что с тобой делать?
Еще через две недели Артёму исполнился год. По комнате развесили разноцветные шары. Для тесной «хрущевки-трешки» народа собралось немало: Таня, Илья, Лешка, Полина, мелкий все еще ползающий ленивый Ванька, даже родители Олега пришли — выбрали подходящий день для примирения. Скупо улыбались и косо поглядывали, на сына и его, теперь уже во всеуслышание, представленную девушку.
Аня с мамой накрывали на стол, Олег подмышкой таскал за собой именинника.
— Полин, Полин смотри, что покажу.
Сестра оглянулась с надменным видом, чем он там еще мог удивить? Вроде, как вряд ли что может быть еще более шокирующее, чем обнародованное открытое сожительство братишки с сестрой мужа. Брат присел, приставив к стенке пацана, отошел на три шага:
— Тём, иди сюда, — поманил его к себе, — иди к папе.
Ребенок подозрительно поглядывал, то на неизвестную тетю, то на отца, неуверенно держась за стенку. Оценивающе оглядел расстояние до цели, решил присесть — ползком надёжнее. Олег тут же подскочил, настойчиво выпрямляя.
— Нет, Тёмка, ножками надо, — отошел и снова поманил. Наконец-то раз, два, три, четыре, на пятом шажке споткнулся, но Олег уже ловко подхватил мальчика. — Видела?
— Ух ты, молодцы, — с завистью воскликнула Полина.
— Поняла, да? — братишка исподтишка вскинул средний палец.
— Бестолочь! — Полина залепила подзатыльник. — Папаша называется!
Что один бестолковый может дать другому бестолковому?
Когда вынесли торт с единичкой в центре, Олег щелкнул зажигалкой:
— Загадывай и задувай, — кивнул он Аньке. Она пристроила удобнее сына в руках, чмокнула его в щечку, прищурилась, задумавшись, хитро взглянула на Олега: "Хочу, чтобы Олег любил Артема", — произнесла мысленно, хотела уже дунуть, но быстро добавила, — "и меня тоже", — после чего поток воздуха, вырвавшийся из ее легких, уверенно погасил свечу.
— Сбудется?
— Конечно, сбудется!
Аня с Олегом уже полчаса, не меньше, бродили по супермаркету. Артем устал сидеть в корзине и время от времени, выдавал возмущенные крики, пока родители ему снова не подсовывали какую-нибудь интересную вещь. На майские праздники погода выдалась замечательная. Народ стремился из города на природу. Те, кто постарше в сады-огороды, молодёжь в лес, к речке. Вот и они собирались на пикник: мясо, курица, кетчуп, майонез, лук, огурцы, помидоры, сок… пиво…
— Что еще? — Аня задумчиво смотрела в содержимое корзины, вроде стандартный набор укомплектован.
— Ну, тут все вроде, — Олег тоже окинул быстрым взором провизию, — теперь посуду, уголь, салфетки…
— Еще Артёмке пюре. Чем там кормить? Не шашлыками же.
— Ну, да, — согласно, кивнул в ответ и вздрогнул. На плечо тяжело приземлилась чья-то рука.
— Привет.
Аня с Олегом обернулись на голос и замерли. Встреча, которая когда-то должна была состояться — состоялась. Никита открыто улыбался, неожиданное столкновение со старыми знакомыми, похоже, его радовало, чего совсем нельзя сказать о тех, кого он встретил. У Аньки растерянный, испуганный взгляд, Олег напряжен, на лице ярко выражено недовольство и тоже страх.
— Отдыхать собираетесь? — продолжил он, так и не дождавшись приветствия.
— Угу, привет, — вяло отреагировала Анька, и наконец, поздоровалась. Глаза тут же отвела, губы поджала.
— Да, собираемся — погода шепчет, — Олег все же нашел самообладание, руку подал и даже приветливо улыбнулся.
— Ясно, — Никита насмешливо оглядел обоих, — "Все-таки вместе. Добился мальчишка своего — упёртый". В душе поднялась теплая волна ностальгии, так много хотелось расспросить и вспомнить, но магазин, снующие туда-сюда люди, не время и не место для размусоливаний. Терялся, чего бы самое важное успеть узнать.
 
Длительная остановка наскучила Артёму. Декорации не двигались, рекламный буклет, который какое-то время занимал внимание, уже разорван в клочья и выброшен вниз. Вздохнул. Больше никаких интересных дел, завозился в нетерпении, застучал ножками по стенкам корзины, крикнул возмущенно, оглядываясь на управляющего его транспортом отца:
— Папа! Бву! — показал далеко вперед ручкой. — Там!
Три пары глаз тут же уставились на него. Малой смутился от внимания, постороннего человека, потупил глазенки, сунув пальчик в рот, совсем тихо повторил отцу:
— Папа! Пап! Бву! Пап…
— Сейчас поедем, — потрепал его по тёмным волосенкам Олег.
Но пристальный взгляд чужого человека начал не на шутку тревожить малыша, торопливо закопошился, пытаясь вылезти, поднял руки:
— Папа, на! На!
Тут же был подхвачен привычными руками, облегченно вздохнул, схватившись для пущей уверенности за папин ворот куртки — тут с родным человеком ничего не страшно.
— Ваш? — улыбка сползла с лица Никиты, он еще толком не мог сообразить и провести какие-то конкретные аналогии, но, что-то ему во всем этом не нравилось.
— Наш, — ответ последовал с вызовом.
Никита озадаченно переводил взгляд с малыша на парня и обратно, оглянулся на Аньку — нахмуренная, на общение не настроена, вид старалась показать равнодушный. Ее понять можно, ей есть на что обижаться. Морочил девчонке голову, хоть и договаривались ничего не усложнять, она, несомненно, была влюблена в него, а его это развлекало. На всю катушку развлекался и пользовался. По полной… Неприятные мурашки медленно поползли по спине. Думать дальше в этом направлении не хотелось.
Она все же подняла на него взгляд — в нем ни грамма наивности, жесткий осуждающий с упреком. Короткий и пронзительный — хлеще любой пощечины.
— Нам пора, нас там ждут, — настойчиво произнесла, взглянула на Олега, ища помощи и поддержки.
— Да нас ждут, — уверенно подхватил тот, — мы пойдем, времени нет. Интересно было увидеться, — крикнул уходя.
— Да мне тоже, — бросил вдогонку, застыл, провожая удаляющихся. Сумбурная встреча, сумбурные мысли, пока никаких выводов. Яростное желание отмотать этот день назад и пройти мимо этого места. Почему? Еще не знал почему. Он вообще не хотел ничего знать. Меньше знаешь — крепче спишь. В незнании спокойствие. Не знать и не видеть никогда, ни затравленных испуганных взглядов в смеси с осуждением, ни ребенка, так непохожего ни на одного из родителей. Не видеть! И не знать!
Чуть позже.
Лес. Речка. Яркое теплое солнце. Шашлыки. Пиво. Уже много пива.
Олег в пьяном запале, уже в который раз выносил ей мозги:
— Я не хочу его наблюдать вообще никак. Никак! Ни по воскресениям, ни в виде денежных переводов. Его не должно быть совсем! Его вообще никогда не должно было быть!
Аня, смеясь, закатила глаза, счастливо прижалась к нему, поцеловала. Она даже не собиралась о чем-то спорить с нетрезвым разбушевавшимся парнем. Да и о чем спорить? Можно подумать она хочет что-то от Никиты. Задувая свечу на торте на Артёмкиной годовщине она совсем о другом желала. Она любит и любима, и у ее сына есть замечательный отец. Им больше никто не нужен. Прошлому нет места в их жизни.
— Олег! Я люблю тебя!
  
ЭПИЛОГ
 
(Где-то, в недалеком будущем, год спустя)
— Жиёный буду?
— Зеленый!
— Как игушка?
— Ага, как лягушка.
Никита старательно смазывал содранные коленки нисколько не переживающему по этому поводу ребенку. Сам он при этом был напряжен и взволнован.
 
— Вечно ты, Артемий Олегович, влезешь куда-нибудь. Мне твои родители точно голову оторвут, — произнес с досадой.
— Папа отовёт, — уверенно заявил пацан и кивнул головой.
— Вот-вот, именно он и оторвёт, — тяжело вздохнул, подул на коленки, — не больно?