Стану твоим дыханием (СИ)

Бросив сумку рядом с кроватью, едва взглянув на сам номер, Андрей идёт в душ и, стоя под тёплыми струями, стекающими по его телу, невольно представляет, как по этому же маршруту совсем недавно скользили совсем не его руки, гладили, касались его там, где он и представить не мог, что такое возможно. И руки эти были не нежные девичьи, а сильные мужские. Андрей трясёт мокрой головой и выключает воду. Обтирается наспех полотенцем и смотрит на себя в зеркале. Покрасневшие глаза, уставший вид и…
«Это ещё что такое?»
Не веря своим глазам, Андрей всматривается в своё отражение, приблизившись вплотную к зеркалу, трогает пальцами яркое бордовое пятно на шее.
«Жаркая была ночка», — в ушах голос таксиста.
«Да чтоб тебя, сука»…
Андрей теряется в ощущениях… хочется бежать, найти эту гниду, размазать его самодовольную ухмылку по самоуверенному лицу… хочется… дыхание срывается… хочется… назад в ночь — тянуще-сосущий вакуум по коже и возбуждение, волной пронесшееся по обнаженному под бесстыдным взглядом телу.
«Су-у-ука-а-а», — возмущение, злость, стыд… слишком много эмоций… слишком много. Андрей не может оторвать взгляда от обжигающего кожу знака-метки-клейма. Обводит по краям пальцем снова и снова.
«За что? За что мне это?» — Андрей в полный голос обращается к своему отражению.
Две стихии грозят вот-вот затопить сознание.
Неприятие того, что с ним кто-то вот так собственнически без разрешения, наплевав на его мнение.
И странно-саднящее удовольствие от неясного порыва принадлежности тому, кто единолично позволил себе взять то, что захотел.
Андрей выходит из ванной и обессиленно падает на кровать. Закрывает глаза — вот точно так же он ночью лежал, разметавшись на своей полке, под прикосновениями по обнаженному телу и эмоциям, вот точно так же томление разливалось по всем клеткам, чтобы в итоге закончиться ярко-синей вспышкой перед глазами. Андрей стонет от всплывшего воспоминания, комкая пальцами простынь, кусает губы, пытаясь переключиться хоть на что, только стереть, проявляющийся прямо перед собой стальной взгляд пронзительных зелёных глаз.
Не получается.
Напряжение пульсирует, не даёт успокоиться, требует к себе внимания, и Андрей сдаётся. С мучительным выдохом, он опускает руку вниз и проводит по напряжённому стволу, морщась от пробивающей насквозь судороге удовольствия.
«Су-у-ука-а-а», — обречённый всхлип из сжавшегося горла, ладонь обхватывает член, большой палец проходится по уретре, растирая выступившую каплю. Андрей прогибается, закидывая голову назад, не в силах больше сдерживать рвущуюся наружу потребность разрядки. Рука ритмично движется, увеличивая темп, а перед глазами стоит как нарочно он… там, в их купе… совершенно голый, смотрит Андрею в глаза: «Нравлюсь?»
«Охмм», — стон рвётся сквозь опустевшие лёгкие.
«Хочешь отсосать мне?»
— Да-а-а-а-а, — выгибаясь всем телом в приступе острого удовольствия, только от одной мысли, лишь самым краем задевшей сознание — как он касается губами чужого возбуждённого члена.
— Да-а-а-а, — до слёз, до припадка, до потери сознания — выворачивает так, что не собрать заново — рассыпавшись до молекул, превратившись в серебристый лунный свет мерцающей дорожкой растекающийся по замершему в предвечерней неге морю.
Судорога постепенно отходит, отпуская измученное тело, постепенно расслабляющееся на влажных простынях. Дыхание успокаивается, Андрей проводит языком по случайно прокушенной губе, чувствуя во рту металлический привкус — по телу пробегает волна посторгазменных сокращений, и почему-то хочется разрыдаться.
«Докатился… бля-я-ядь, до чего докатился».
«Хочешь?» — вкрадчиво интересуется подло подкравшееся сознание.
«Нет», — Андрей отвечает вслух, убеждая больше себя в том, что говорит.
«Хочешь ведь. Признайся», — не вопрос. Утверждение.
Хочет? Правда, хочет?
Андрей морщится, прислушиваясь к своим ощущениям.
«Я не знаю. Может. Но я никогда…»
«Да ладно?» — насмешливый тон уже не внутреннего собственного голоса, а тон его личного демона, что посмел поселиться в его мыслях.
Наваливающаяся дремота спасает Андрея от спора с самим собой, он засыпает, теряясь в беспокойном сне, листающим перед ним фрагменты встреч с демоном, где уже и не разберёшь, а что было или не было.
— Тебе хорошо со мной? — чужие пальцы легко касаются лица, очерчивают скулы, проводят по линии рта. Губы сами собой раскрываются под невесомым давлением.
— Да, очень, — он улыбается, прижимаясь к находящемуся рядом телу.
— Хочешь меня? — спокойная констатация факта, и тут же приятная тяжесть, придавливающая его к кровати.
— Хочу. Очень хочу, — он тянется к горячим губам, тут же позволяя чужому языку проникнуть в свой рот.
— Мой, мой мальчик, — жаркий шепот опаляет высушенную кожу, он зарывается пальцами в нависающие над ним волосы, пропуская их между пальцев.
— Тво-о-ой, — длинным и протяжным выдохом. Давление становится сильнее, он тянет к себе, прижимающееся к нему тело… ещё плотнее, ещё… ещё-ё-ё-ё…
Режущий по нервам звонок выдёргивает Андрея из вязкого дурмана. Он опускает руку на грудь, откуда пытается вырваться бьющееся в исступлении сердце, переводит дыхание и тянется к заходящемуся в истерике телефону.
— Да, — голос со сна хриплый.
— Привет, милый, — бодрый Жанкин голос заставляет поморщиться. — Как доехал? Как погода? Ты что спишь?
— Да, устал с дороги, — отвечать на все вопросы нет сил и желания.
— Ты себя хорошо ведёшь? — единственное, что волнует его девушку.
— Жанна, да я только приехал, даже оглядеться не успел, а ты уже себе что-то придумываешь, — Андрей пытается подавить пробуждающееся раздражение.
— Ну, напомнить-то лишний раз мне ничего не мешает, — разумно замечает Жанка. — Не забудь, ты мне обещал — никаких курортных девок.
— Тебя послушать, так я только за этим и приехал.
— Я тебя не первый год знаю, милый, — голос девушки категоричен. — На тебя там по-любому будут вешаться, а ты и против не будешь.
— Когда ты так говоришь, хочется так и сделать, — Андрей встаёт с кровати и выглядывает в окно — сверкающее под жаркими лучами солнца море так и тянет искупаться.
— Не будь ребёнком, который делает всё наперекор, — фыркает Жанка и добавляет. — Позвони мне вечером, буду ждать. Не шали там.
Андрей зевает, потягивается, откладывая в сторону телефон. Всё, хватит катать в голове дикие и нелепые фантазии. Надо смотреть на всё, что произошло, просто как на случайность, безумный эксперимент, который добавил остроты эмоциональному фону, подстегнул инстинкты. И всё. На этом всё.
Глупости это — на полном серьёзе думать, что он бы осмелился сделать такой кардинальный шаг в сторону. Да, такая вот своеобразная насмешка судьбы — а пройди тест на гетеросексуальность.
Как там говорит Наташка? Все люди от природы бисексуальны, просто кому-то выпадает шанс проверить себя в этом, а кому-то нет. Сама сестра как-то рассказывала, что у неё было кое-что, ну очень близкое, с другими девчонками. Андрей тогда замахал на неё руками, прося избавить его от подробностей, а Наташка хохотала над его покрасневшим лицом и пошло подмигивала.
Андрей одевается, закидывает на плечо фотоаппарат и спускается вниз — администратор Юля, широко улыбаясь, сразу же спешит ему навстречу.
— Отдохнули? Я вам тут подготовила программу того, что предлагает наш отель. Если хотите…
— Может на ты? — Андрей тоже улыбается, он совсем не собирался кого-то цеплять, но раз Жанка позволила разговаривать с ним в таком тоне, будто это она решает, то почему бы и нет.
— Конечно, — девушка слегка краснеет и уже заинтересованно смотрит на Андрея.
— Спасибо, Юля, я всё просмотрю, а сейчас я бы хотел пообедать.
— Пойдём, я тебя провожу, — администратор берёт Андрея под руку и тянет в сторону ресторана.
Весь день, да и следующий проходит в беседах с персоналом, с постояльцами отеля, Андрей пытается успеть пройтись по всему прейскуранту, чтобы отчёт был по максимуму полным. Много знакомится, фотографирует, яркие фотографии — одна из составляющих хорошего репортажа. С коммуникабельностью у него всегда был полный порядок, поэтому уже к концу второго дня его узнают, приветственно машут руками при встрече, зовут выпить.