Ученица особого назначения (СИ)

Попыталась кивнуть, но не сумела. Почувствовала, как меня вновь поднимают на руки. Фокс укачивал, как ребенка, что-то тихо напевал.
— Еще никогда мне не было так больно проводить слияние, — признался не своим голосом. — Ты должна выжить, просто обязана. Слышишь?..
На этот раз кивнуть удалось. Но одно это движение вымотало настолько, что я вновь отключилась.
Время текло медленно, точно густой кисель. Просачивалось сквозь пальцы, оставляя в памяти короткие, но яркие воспоминания. Джекоб Фокс не отходил от меня ни на минуту. Баюкал, будто младенца, прижимал к груди. Поил и кормил с ложечки. Уговаривал, когда пыталась отвернуться.
— Ты должна есть! — приказывал он.
Я послушно проглатывала безвкусную кашицу и снова погружалась в забытье.
В одно из пробуждений почувствовала, что по телу скользит что-то мокрое и холодное. Попыталась сжаться в комок и уткнуться носом в колени.
Фокс не позволил. Мягким, но строгим тоном приказал:
— Расслабься и позволь тебя вымыть. Только после этого можно будет нанести заживляющую мазь. Твоя кожа сильно пострадала о время инициации — дар аксолотли достался дорогой ценой.
Я попыталась убедить себя, что Фокс всего лишь врач и наставник, что он не смотрит на меня как на женщину. И тем не менее не могла избавиться от мысли, что он не должен возиться со мной так. Не думаю, что другим ученикам доставалось столько внимания, даже при болезненных инициациях.
На этот раз я мечтала поскорее забыться в беспамятстве. Но не тут-то было: сколько не жмурилась и не задерживала дыхание, беспамятство не распахивало для меня свои щадящие объятия. Было так неуютно лежать открытой взгляду Джекоба Фокса. Хорошо, что в тот момент не видела его лица, иначе не пережила бы такого позора.
А он все продолжал обтирать меня влажной тряпкой, не оставляя без внимания ни сантиметра воспаленной кожи. После принялся втирать едко пахнущую мазь. Воняло так, будто варили ее из клопов высшего сорта.
― Не сопротивляйся, — полуприказным тоном произнес Фокс. — Понимаю, запашок еще тот. Но только корень лимбао может залечить ожоги за несколько дней.
Вначале круговые массирующие движения доставляли боль и еще сильнее раздражали кожу. Но через несколько мгновений наступило долгожданное облегчение. В том месте, куда нанесли мазь, появилось ощущение холода, будто лед приложили.
Глазам тоже досталось корня лимбао — Джекоб Фокс прилепил к ним смоченные в его соке тампоны, а сверху наложил повязку.
Через какое-то время у меня порезался голос. И, разумеется, мой первый вопрос был об Акси:
— Что с нею? Неужели ей так же худо?
— Аксолотль лучше перенесла инициацию, — успокоил Джекоб Фокс. — И приобрела… гм, весьма необычную внешность. Ты скоро увидишь ее, как только сумеешь подняться и разлепить опухшие веки.
Я облегченно вздохнула. О собственной внешности в тот момент не переживала — тут бы выжить. А уж то, сколько у меня теперь рук, — или лап? — жабр, ушей и пальцев, не имеет ровным счетом никакого значения.
— Откройте окно, — попросила я. — Душно…
— Не стоит, — проворчал Фокс. — На улице очень холодно, к тому же идет сильный ливень. А ты сейчас слишком слаба, чтобы справиться с простудой.
Ливень — это как раз то, что мне было нужно. Вот он-то точно мог остудить мою пылающую кожу.
— Ну пожа-а-алуйста, — взмолилась я, — хоть на минутку.
Судя по звуку, Фокс выполнил просьбу — распахнул окно. В комнату ворвался холодный ветер и шум дождя. Ничего прекраснее я в жизни не слышала.
Пока наслаждалась свежестью, краем уха уловила посторонний шум. Вначале приняла его за стук дождя по крыше или град. Но после поняла, что эти удары гораздо сильнее: точно кто-то пытался снести флигель мощным тараном.
— Чтоб его! — рявкнул Фокс. — Какой идиот догадался оставить авто под окнами флигеля?
— И что такого? — не поняла я. — Откуда звук?
— Тебя надо спросить, — пробормотал Фокс. — Это ты подпитываешь авто своими квадрами и заставляешь биться в ворота. Хорошо, рядом нет техники помощней — пришлось бы долечиваться в груде обломков. Твоя несдерживаемая сила способна превратить флигель в груду камней.
— Ой!.. — охнула я.
Джекоб Фокс захлопнул окно. Понятно, отчего во флигеле установлены плотные металлические ставни — не для того, чтобы выдержать внешнюю осаду. А ради того, чтобы не позволить моим квадрам разрушить академию.
Стало стыдно: столько усилий потрачено, а я так и не смогла справиться с чужим даром. Наверное, напрасно Акси выбрала меня, от такой второй сущности одни беды…
— Чего расстроилась? — спросил Джекоб Фокс.
Кровать скрипнула. Боком я ощутила тепло, почувствовала тяжелую ладонь на своем плече. Это Джекоб Фокс присел рядом и попытался утешить:
— Во время инициации все ученики не управляют своими квадрами, так что напрасно терзаешься.
— Но не всех запирают в отдельном флигеле, — буркнула я.
Фокс усмехнулся. Воображение подсказало мне, как при этом озорно блеснули его глаза. Удивительно, что пережив столько, директор остался не только лучшим бестером трех королевств, но и просто человеком. За его спиной столько опасных вылазок, столько потерь, и, тем не менее, он продолжает свое дело, не оглядываясь на прошлое.
Так стоит ли мне терзаться от того, что еще в младенчестве стала жертвой эксперимента злобной королевы. Джекоб Фокс сделал, что мог, теперь я должна оправдать его доверие.
— Не у всех учеников столько квадров, — заметил он. — Ты сильна и постепенно научишься ими управлять. Я уверен. Аксолотль тебе поможет.
— Можно мне встретиться с ней? — попросила я. — Для меня это очень важно.
Действительно, даже находясь в столь плачевном состоянии, я не переставала думать о ней, об Акси. Появилась насущная потребность чувствовать ее рядом.
— Если ты готова, — многозначительно произнес Фокс.
Спустя минуту мне на колени опустилось мягкое, словно бархатное тельце. Акси определенно прибавила в весе и росте и наощупь напоминала лысую собачку или маленького поросенка. Ее жабры остались на месте, на маленьких пальчиках появились коготки. Рот по-прежнему улыбался. А еще я чувствовала, что ей приятны мои прикосновения.
Не могла видеть Акси, но улавливала ее эмоции. Это было так волнующе, что я позабыла обо всех сомнениях и страхах. Даже о плохом самочувствии.
— Как видишь, твоя вторая сущность может жить не только в воде, но и на суше, — пояснил Фокс. — При этом способности ее остались прежними. Я имею в виду регенерацию. Как только тебе станет лучше, выясним — что получила ты.
На следующий день я смогла разлепить глаза и увидеть Акси. Она стала еще более милой и сильнее походила на забавного дракончика. Прыгала возле моей кровати и повиливала хвостом, на котором теперь красовалась пушистая белая кисточка.
Моя внешность почти не пострадала от инициации. Разве что волосы стали более густыми, глаза фиалковыми, да кожа побелела. В некоторых местах она все еще шелушилась, Но Фокс уверял, что это пройдет.
— Отеки с глаз спадут, — добавил не без гордости. Ведь это он приложил руку к созданию нового бестера. — Кожа станет гладкой и шелковистой.
Больше я не напоминала чернавку из Углинска, скорее представительницу голубых кровей. Это они боялись солнца и даже на прогулку выходили в перчатках и с зонтиками.
— Видела бы меня сейчас тетка Нюра, — вздохнула я.
— Через мой труп! — объявил Фокс.
Я посмотрела на него со смесью растерянности и удивления. Обычно сдержанный директор — и вдруг такая вспышка. В академии ходили слухи, будто Фокс вообще не способен проявлять эмоции. Стал машиной — для убийства и исследования. Хладнокровный бестер и неутомимый ученый.
И вот нате вам!..
— Почему? — уточнила я. — Что плохого в том, чтобы Нюра поняла, как сильно во мне ошибалась? Я могу быть не только чудовищем…
Он улыбнулся и ласковым тоном произнес:
— Если бы хоть кто-то из клиентов игорного дома увидел тебя сейчас, то с легкостью продал душу за ночь с тобой. Отойди от зеркала, мое прекрасное чудовище, давай вернемся к изучению способностей — твоих и Акси.