Даринга: Выход за правила (СИ)

Он понял, что тоже неосознанно улыбается. И опустил глаза к тарелке, избегая взглядов подчиненных.
Покончив с едой, они пришли в рубку, где частично был наведен порядок. Тела унесли в холодильник, разбитые кресла и экраны убрали. Риндир привычно шлепнулся на свое обычное место и, поиграв кнопками, вывел на экран изображение. Уж на что Альв не был эмоциональной личностью, и сквозь долгое напластование усталости — но просто замер в восхищении, потерявшись в пространстве, на котором опаловым и голубым сияла неизвестная планета. В ней почти не было сухих коричневого, серого, черного цвета безжизненных пустынь. Не было ядовитой сине-зеленой зелени беспощадных джунглей. Не было жестких абрисов видных и из космоса городов. Она сияла, как невеста на выданьи, бериллом океанов, среди которых раскинулись уютные материки и архипелаги под пологом кислородной атмосферы. Информация бежала по кромке экрана, выдавая невозможное: «Твиллег» нашел планету, где можно жить — без скафандров, без терраформирования… Настоящее чудо.
За спиной громко вздохнул Люб, заставляя капитана очнуться.
— Как мы ее назовем? — спросил Альв шепотом. Ему так хотелось дать открытой планете имя Фиры, но…
— Вообще-то мы все это должны решать, — штурман пятерней взъерошил короткие рыжие волосы.
— Только не прикидывайся, что у тебя идей нет, — фыркнул врач.
— Неринга… Я в детстве сказку прочитал и в нее влюбился, — Риндир щелкнул себя пальцем по кончику носа. — Можете смеяться, но она была храбрая, и сражалась с драконом…
— Сойди уже ты с этих драконов, — пробурчал Сингард. — Нельзя название с «не» начинать. Да и в реестре открытых планет Неринг, как собак, без обид.
— А как тогда? — обиженным тоном спросил Риндир.
— Дар… Или, если обязательно считать ее женщиной — Дара.
— Дар в реестре тоже… — вывел список штурман. — Да и как-то обыденно слишком.
— Не ссорьтесь, мальчики! — вклинилось по громкой связи ехидное контральто Ауроры, заставив первопроходцев вздрогнуть. — Назовите Дарингой, чтоб никому не обидно было. А у нас проблем и без того хватает, чтобы над названием застревать. Так что давайте, давайте, действуйте.
— Да чтоб ее, — мрачно зыркнул на динамики Сингард. — Весь момент испаскудила.
  
Глава 5
 
Все следующие дни члены экипажа «Твиллега» работали как проклятые или как одержимые. То, чем обычно исследовательские корабли занимаются месяцами даже при помощи мощного искусственного интеллекта, им надо было хотя бы приблизительно сделать за два-три дня. В лучшем случае, за неделю.
Выкладки Эсфири Бьянки и Янсона Цикория по поводу ИИ проверили и перепроверили и решили приземлиться на Дарингу как можно скорее, благо, по параметрам она являлась едва ли не близнецом Земли. Риндир даже приставал ко всем, что, вероятно, червоточина привела «Твиллег» в параллельное пространство или в земное прошлое.
— Ты только на бабочку не наступи, — хмыкал Сингард. — Не нужон нам фашизм в Америке.
И спросил, потирая лоб:
— А не напомнишь ли мне, милый друг, как определить силу тяжести планеты, на ней не высаживаясь?
— Если знаешь массу планеты и ее радиус, то по формуле:
G= γ*M* m/r^2, где y — гравитационная постоянная = 6.67 · 10^-11 м^3/(кг · сек^2), M — масса искомой планеты, r — радиус искомой планеты. Массу можно определить по плотности, а плотность — хотя бы по взятым с планеты пробам. m — масса тела, берешь ее равной единице, — оттарабанил Риндир, не задумываясь. — А почему ты спрашиваешь? Вроде должен был знать.
— Знал, но забыл, — печально ответил Люб. — У меня другая специализация.
— Можно еще проще. Зонды, посланные к планете, включают двигатели для смены или корректировки орбиты, затрачивая определенное количество топлива… В общем, не парься, мы пересчитали. G там единичка с тысячными долями, которыми спокойно можно пренебречь. Идем, нас в зале для совещаний ждут.
Все-таки они немного опоздали, хотя, услыхав из коридора сакраментальное «Хьюстон, у нас проблемы», прибавили шаг. И удостоились хмурого взора и выставленной челюсти госпожи Ауроры.
— Простите! Простите!
Фира Бьяника подмигнула им: мол, не стоит заострять, когда мама не в настроении. Они заняли второй ряд окружавших стол для совещаний — те всегда проводились стоя, чтобы не затягивать, — но рост позволял им все отлично видеть. Над столом поднимался купол-экран, на который экзобиолог Липат Рдест вывел изображение. Вместо привычных уже рогатых животных — среднего между козлами и оленями, обильно водящихся в средней полосе Даринги, вместо вытянутых поджарых волков, для которых эти козло-олени являлись пищей, вместо очаровавшей всех голубой пятнистой кошки с кисточками на ушах — почти рыси, только с гепарда размером и живущей на болоте, вместо огненных бабочек и мохнатых ночных мотыльков, убивающих добычу инфразвуком, всходила на гору под крупными летними звездами почти земная женщина. Ступала легко и грациозно босыми ногами, словно не чувствуя обломанных сучков и колючек под ногами. В светлых штанах и рубахе с наброшенной поверх меховой безрукавкой. Волосы были заплетены в косы и уложены в сложную прическу на голове.
— А я уж боялся, нам кино показывают, — пробурчал Люб, не отводя от незнакомки глаз. — Бегала б распатланная и волосами ветки цепляла — не поверил бы.
Его реплику игнорировали, завороженные. А она встала между торчащими, как гнилые зубы из земли, обомшелыми наклоненными камнями, обратив ладони к небу. Камера приблизилась, и лицо заняло весь экран — обыкновенное. Капельки пота, рябинки на носу, глаза прозрачно-зеленые, но не светящиеся, как у зверей или элвилин. И уши аккуратные, округлые, поменьше, чем у землян. Была незнакомка прекрасна какой-то неземной красотой, словно светилась изнутри. Возможно, из-за худобы, но не болезненной — а поджарой, как у дикого, проводящего все время на воздухе зверя. Но что была она гуманоидом — действительно проблема.
— А бывает обман зрения…
— Камера, мальчики, вашим творческим интеллектом не обладает, — воздела палец Аурора. — Что видит — то и поет.
— Вляпались, — коротко резюмировал Цикорий.
— А я говорил у моря садиться, — по второй профессии Липат был гидробиологом, и одна мысль, что они опускаются вдали от обожаемого моря, приводила его в амок и заставляла яростно спорить с капитаном и супругой.
— Чтобы ты познал прелесть местных приливных волн? Две луны и вычислительная техника все еще не помогли тебе их оценить? Утонешь, как ван Страатен под Бретанью!
— Жабры отращу.
— Достаточно, — оборвал Альв Мадре затянувшийся спор. — Будем садиться на скальном языке, который выбрали. Роботы расчистили его для нас, рядом людских — будем звать их людьми для удобства? — поселений нет.
— Днем или ночью садиться? — уточнил Риндир.
— Ночью нас дальше увидят, днем — больше. Но лучше все-таки днем. Надежнее.
— Ты хороший пилот, — обратила к Альву взгляд внимательных глаз Фира. — Справишься без ИИ.
Капитан покраснел. Риндир едва слышно хмыкнул и ткнул Сингарда в бок.
— А потом станем договариваться с местным населением. Колумбу было хуже, у него не было автопереводчика, — пошутил он.
— Инструкция запрещает ставить Врата на планете с разумными.
— Лучше б она червоточины запретила.
— В целях выживания инструкциями придется пренебречь, — рубанул рукою Альв. — Будем договариваться с местными. Необходимый опыт у вас, Аурора, есть. В трюме найдется то, что сможет заменить бусы и зеркала.
— И ракушки, — зажмурился от удовольствия Липат. — Там, где я в детстве жил, в глухой тайге у населения до сих пор встречаются невероятной красоты средиземноморские раковины, их меняли на меха византийские купцы…
— Потом вернемся к истории, — Альв еще раз взглянул на девушку, карабкающуюся на холм под звезды (ролик был закольцован), и объявил по громкой связи: — Внимание! К 15.00 по корабельному времени всему экипажу занять места! Садимся!