Мой сводный враг (СИ)

Почти сразу подле нее тормозит белая старая тайота. О чем-то договорившись с водителем, она залезает на пассажирское сидение, и машина трогается с места. Быстро она разобралась, как ей быть, чувствуется опыт.
    Моя малышка урчит и податливо разгоняется. Возвращаться домой нельзя, отец еще не уехал в офис, а значит, пойдут лишние вопросы. Не стоит его лишний раз злить, пусть думает, что мы с Ягодкой пытаемся подружиться в дороге.
    – Институт дизайна и технологий, – говорю я навигатору.
    – Прямо пятнадцать километров, – мягким женским голосом отзывается телефон.
    Что же, посмотрим, где учится шлюшка-младшая, а заодно и к Вадиму заеду. Он как раз неподалеку живет. Вот он охренеет от свежих новостей. Нажимаю на кнопку, чтобы включить музыку, кручу на максимум:
 
 
"Моя милая девочка Саша, сердцеедка со стажем,
 
Как и я прямо скажем,
 
Но мы ничего прямо друг другу не скажем.
 
Чтобы не портить наш красивый рассказ,
 
Я буду слепой статуей.
 
От меня и не надо ей глаз,
 
Не надоесть быть моей надо ей.
 
Но какими бы полными не были наши сосуды,
 
Рано или поздно мы не выпьем до дна друг друга,
 
А в высохших лужах не видно звезды.
 
И уйди, не хлопая дверью,
 
Все, что ты мне готова предложить,
 
А я уже думал, что с тобой не может быть не скучно жить".
 
Строки из трека Oxxxymiron & ЛСП “Мне скучно жить”.
 
 
Уже через минуту ни Олеси, ни тайоты, в которую она села, не было в поле моего зрения. На мгновение мелькнула мысль, что не стоило отпускать девчонку голосовать. Если с ней что-то произойдет, мне же потом и выкатят. Но мысль уходит, как только я вспоминаю, что Олеся уже взрослая девочка, и раз уж работает в таком баре, то точно осознает все риски, так как не раз с ними сталкивалась.
Вот только что теперь делать с ней и ее матерью? Как правильнее дать им понять, что для них нет места ни в доме отца, ни в его жизни. И как донести эту идею до отца? Свадьба всего через несколько месяцев, у меня чертовски мало времени.
Перестраиваюсь в правый ряд и сбавляю скорость.
Отец развелся с матерью, когда мне было всего восемь. Я долго не понимал, что произошло и почему мама уехала в какую-то другую страну, почему нам с отцом приходится жить вдвоем, пусть даже в окружении кучи прислуги. Когда закончил школу – отец настоял, чтобы среднее образование я получал в России – уехал в Англию, к матери. Вот только с ней я прожил всего пару месяцев, на высылаемые отцом деньги снял квартиру. Именно в тот момент я осознал, что мать родила сына для того, чтобы удержать отца. А отцу на меня глубоко плевать, потому что я был рожден нелюбимой женщиной. Он звонил, дай Бог, раз в пару месяцев, задавал дежурные вопросы о моих делах и учебе. И только полгода назад начал проявлять хоть какой-то интерес: участились звонки, расширился список вопросов. Я впервые за долгое время посчитал, что отцу, скорее всего, не совсем на меня плевать. И вот… эта идиотская свадьба, эта показушная идиллия за завтраком.
Ну уж нет. Как бы отец ни относился ко мне, такую ошибку я ему совершить не позволю.
  
Глава 3
 
Олеся
Я привыкла считать себя человеком спокойным и рассудительным. Истерики, вспышки гнева, безумные выходки, – все это вообще не про меня. А уж кидать на незнакомцев, заводить случайные интрижки… Боже упаси! Пока мои бывшие одноклассницы умудрились забеременеть, выйти замуж, родить, развестись и снова забеременеть, я спокойно оканчивала школу и готовилась к институту. И вот один вечер, одна случайная встреча – и я уже творю, не пойми что.
Вова, чтоб его! Таня была права, наверняка, этот придурок подсыпал мне что-то! Голова с утра раскалывалась так, что перед глазами взрывались фейерверки. Но все это было сущей ерундой по сравнению с тем, кого я обнаружила в своей постели. Сначала просто перепугалась, что притащила домой незнакомца и опозорилась перед будущим отчимом и мамой, которая не так меня воспитывала. Но стоило мне услышать его имя, как я поняла: Господи, лучше бы это был секс со случайным незнакомцем!
Нет, я догадывалась, что Артем будет не в восторге от свадьбы наших родителей. Раз уж прилетел из Англии вот так, без предупреждения. И все же я умудрилась сделать так, чтобы он возненавидел меня – и заодно маму – еще сильнее. Ненависть, презрение, брезгливость – все это отчетливо читалось в его взгляде. Наверняка решил, что я снимаю трусы перед каждым прилично одетым посетителем бара. И вел себя со мной так, словно я дешевая проститутка.
Ужас. Меня трясло от его ядовитых слов, от издевательского тона. Буквально трясло, как будто температура скакнула до тридцати девяти. Тело бил озноб, потому что такой обиды и такой ярости я не испытывала никогда. Но что я могла возразить? «Нет, я не такая?» Да он бы не поверил! Уж точно не после того, как я чуть не отдалась ему около мужского туалета. Если бы не Таня… Надо будет отблагодарить ее сегодня. Может, отпущу пораньше, а сама доработаю смену за двоих.
К счастью, мы с Артемом не переспали. И этот факт вполне можно записать в разряд самых настоящих чудес, потому что вчера я себя абсолютно не контролировала. И пусть наутро мне отшибло память, я первым делом рванула в туалет и убедилась, что все в порядке. Ни боли, ни крови… Нельзя же лишиться девственности и не знать об этом! Нет, между нами ничего не было. Видимо, мне попался очень заботливый ангел-хранитель.
Проблема в том, что Артема в этом никак не убедить. Он лапал меня так, будто имеет на меня какие-то права. Его ладонь прожигала кожу, прикосновения вызывали одновременно и брезгливость, и ужас, и непонятную истому. Хотелось содрать с себя одежду, сжечь ее к чертовой матери, а потом часа три стоять под горячим душем, отскабливая с себя железной мочалкой грязные отпечатки этого урода.
Я бы выпрыгнула из машины на ходу, если бы Артем не затормозил. Села к первому попавшемуся мужику, о чем тут же пожалела: салон пропах какой-то кислятиной и табаком, лысеющий водитель восточных кровей с руками, покрытыми даже не волосами, а густой черной шерстью, тут же начал говорить какие-то сальности, отпускать сомнительные комплименты, и мне пришлось попросить, чтобы он добросил меня до ближайшей станции.
 – Дэ-э-эвушка, куда так спеши-и-шь, – гортанно протянул он, отчего меня передернуло.
 – Простите, опаздываю на электричку, – я обхватила рюкзак, будто он мог меня защитить.
 – Зачэ-э-м обманываэш, э? Такая красавица, а обманываэш. Отвезу, куда скажешь! Все, что хочешь, сделаю. Я – тебе, ты – дяде Расулу…
Паника подступила к горлу, я судорожно соображала, что делать. Нащупала в кармане связку ключей, сжала их так, чтобы каждый ключ выступал между пальцами, готовая в случае чего ударить, как кастетом. Но мы неслись на полном ходу по трассе, и вырубить водителя вряд ли было бы хорошей идеей.
Я чувствовала на себе липкие взгляды «дяди Расула», делала вид, что смотрю в окно, старательно игнорировала его реплики, и тут на глаза попался пост ДПС. В тот момент мне показалось, что ничего прекраснее я в жизни не видела. Зажмурилась на секунду, помолилась про себя, а потом резким движением схватилась за руль и крутанула его, чтобы машина вильнула в сторону.
 – Э-э-э! – заорал Расул, выравнивая руль. – Савсэм абалдэла?! Щас я тебе!..
Но я уже не боялась его угроз, с замиранием сердца глядя вперед. Полицейский, как рыцарь в сияющих доспехах, выскочил вперед, размахивая жезлом, и Расул, громко ругаясь на своем языке, свернул на обочину.
 – Сержант Михальчук, ваши документы, – козырнул мой спаситель, заглядывая в окно, и я тут же дрожащими пальцами отстегнула ремень, открыла дверцу и ломанулась к посту.